Антон Маяков
(29 МАРТА, ГРЕЦИЯ — РОССИЯ, 0:3)
Антон решительно придвинул к себе тарелку с яичницей, в которой медной россыпью блестели нарезанные кружками сосиски. Рядом гренки ждали намазки пастой «Нутелла», приятно пах только что сваренный кофе.
Антон любил есть, а Катя — на это смотреть. Готовила она не то чтобы изысканно, но маленьких порций не признавала. Выбирая между объемом и тонким вкусом, Маяков твердо голосовал за первое. Так же было и с девушками: Катя была слегка полновата, но Антону все очень нравилось. В конце концов не так уж много у него случалось постоянных девушек. Да и просто так девушек тоже немного.
Антон пять лет учился на факультете невест, попутно работал в газете, славившейся вольными нравами, однако личная жизнь складывалась довольно скудно. Не сказать что совсем никогда и ничего не ладилось, но не случилось и изобилия романов, о котором, начиная с седьмого класса, благодаря в том числе и беспорядочному чтению, грезил толстоватый домашний мальчик.
Его институтский Санчо Панса, Толя Крипун, считал, что Антон все делает не вовремя.
Однажды они зависли в общаге у Толи, и тот позвал Анечку, «которая всем дает, потому что весело». Маяков зачем-то стал читать стихи и романтически ухаживать. Несколько ошалев и заскучав от непривычного обращения, Анечка улизнула на соседний этаж, где привычно провела время с вратарем ватерпольной команды института. Антон утешился портвейном.
В другой компании Маяков угостил крайне приличную девушку худшими анекдотами из своего арсенала, хватая, для подкрепления амбиций, ее за коленки. Результат получился еще хуже, чем с Анечкой. С ней-то Антон потом все-таки сходил в пустующую аудиторию и получил, по меткому замечанию Крипуна, диплом об участии во всеобщем попадании и окончании.
Романтическим планам Маякова часто мешал алкоголь. Он пил, чтобы не робеть, а выпить немного — не умел. Несколько перспективных вариантов — Антон называл так по отцовскому примеру девушек, с которыми могло что-то получиться, — ушло ровно потому, что он напился.
Катя училась с Маяковым на одном курсе, но тогда ничего и близко между ними не затевалось.
Общение возобновилось случайно. Матереющий на ходу, уже после первых думских выборов, журналист Маяков зашел узнать новости в новый офис своих знакомых, занимавшихся рекламой, пиаром и всем на свете. В одной из комнат Антон увидел однокурсницу, прилежно сканировавшую целую охапку региональных газет. Пользуясь привилегией гостя, он отвел ее покурить, гордо угостив кэмелиной. Катя рассказала, что в школу учительницей идти смысла нет, а тут и стажировка, и перспективка. Денег не платят пока, зато в столовке соседней по талонам прям объедение.
Эту схему Антон знал очень хорошо: агентства за харчи нанимали бывших и нынешних студентов для исполнения муторной технической работы, обещая потом место с зарплатой. Как правило, испытательный срок никто не проходил — это, в общем, и не предполагалось. Агентства получали на руки халявные базы данных. Бывшие и действующие студенты валили обратно на улицу.
Маяков, дослушав рассказ Кати, пошел к главному начальнику конторы, пообещал взять и опубликовать небольшое экспертное интервью, а потом замолвил словечко за однокурсницу, назвав ее очень перспективной по части пиара девушкой.
Когда за сигаретой Катя с надеждой рассказывала, что до окончания стажировки осталось пять дней, Антон почему-то вспомнил, как они на первом курсе большой компанией после концерта Михаила Задорнова пили в подъезде какое-то дешевое вино и травили анекдоты, перемежая их цитатами из маститого сатирика — в очень вольном изложении.
Катю взяли на работу. Через несколько недель глава агентства настаивал, что кадровая находка случилась исключительно благодаря его невероятному чутью на перспективных людей.
Роман случился чуть позднее и почти случайно. Маяков освещал съезд очередной демократической партии, которую учредил очередной бывший вице-премьер. Катина контора подрядилась организовать мероприятие. Денег и понтов у отставника оставалось как у дурака фантиков, поэтому сняли корабль, надежно вмерзший около набережной Москва-реки. Организаторы и делегаты съезда там и жили.
Катя, выдавая Антону пакет документов, назвала номер каюты.
Маяков пообещал заглянуть вечерком на огонек.
Планы у него на самом деле были другие. Но депутат и надежда партии нажрался до беспамятства, пошел гулять по льду, чуть не провалился в полынью, и его отправили домой. А его приятель, делегат и бизнесмен из Воркуты, звавший на проставу в ночной клуб, «к бабам вот с такими сиськами», спал, тихо поблевывая, в зале, где еще несколько часов назад произносились горячие речи о необходимости обновления власти, страны и общества.
На такси рассчитывать не приходилось. Метро закрылось, на улице было минус двадцать пять. Антон пошел к Кате. Она как раз отпихивала от двери регионального делегата, явно желавшего доверительно рассказать о трудностях демократической оппозиции в провинции. Драться Маяков не умел и потому не любил, но вид имел внушительный. После недолгой беседы поле битвы осталось за московским журналистом.
Следующие полгода у них был какой-то мерцающий роман, потом случился перерыв — Антон мастерски сваливал все свои исчезновения на лютую редакционную занятость. В конце 1994 года он нарисовался в своем полном — совсем уже немаленьком — объеме. Да и вовсе заселился к девушке, благо ее родители предпочитали жить на даче, выращивая важный для пропитания семьи урожай. Их НИИ отправил всех в отпуск в конце 1992 года: работы по специальности для немолодых итээровцев не предполагалось.
Катя жила чуть дальше от центра, чем привык Маяков, но дома все равно было уже совсем не вариант.
Отец и мать бодро шли к разводу. Они не орали друг на друга, не колотили тарелки и уж точно ни разу не собирались перейти врукопашную. Они ссорились как интеллигентные люди. И это было невыносимо.
Антон выступал за Сергея Владиленовича, который был вправе рассчитывать на некоторое уважение со стороны жены. Успешный бизнесмен, который — о редкость по нынешним временам! — не просто продавал-покупал, а занимался производством. И не водки, а книг.
Однако дома изо дня в день Маяков-старший и, соответственно, его сын слышали о том, что его книжки, детективы и фантастика с гологрудыми нимфами на обложке, хуже паленой водки, что идеалы юности сданы в утиль и тому подобное. Заработки мужа Раиса Николаевна осуждала. Так же как и его новый стиль жизни. Однажды отец пришел домой в ярко-синем пиджаке. Мать посоветовала надеть под него тренировочный костюм, слово за слово — и отец с чемоданом уехал в гостиницу «Пекин». Антон вернул его домой через день, но чашка выглядела скорее разбитой, чем склеенной.
А у Кати жилось хорошо, тем более она тоже любила поесть.
Маяков управился со вторым желтком и стал подбираться к третьему, как вдруг понял, что девушка не ест.
— Ты что, позавтракала без меня? — шутливо спросил он.
Катя качнула головой и сделала большой глоток из кружки.
— Ты не беременна, случаем? — наобум брякнул Антон.
— Догадливый, — грустно сказала Катя. — Не знаю уж как, но сразу все понял.
Внутренности Маякова сжал спазм, да такой сильный, что чуть было не вернул яичницу обратно на тарелку.
— Давно? — спросил он, чтобы выиграть время.
— Вчера у врача была, хотела сразу сказать, но ты такой усталый был, что решила до сегодняшнего вечера отложить, а ты вон какой догадливый, — повторила Катя.
Винить Антон мог только себя. За время перерыва в романе с Катей он отучился пользоваться презервативами. «Так лучше, — останавливала его руку Наташа, когда он тянулся к пакетику, — не порть себе удовольствие ерундой».
Чтобы не залететь, она пила какие-то заморские таблетки.
Антон и Наташа познакомились на пресс-конференции, где «маститый» корреспондент Маяков решил покровительствовать юной девочке из маленького информационного агентства. Уже потом Антон понял, что девочка фактически его ровесница, а чуть припухлые губы и просящий взгляд из-под светлой челки — важное оружие в деле разводки. Ну хотя бы на то, что ошалевший от восторга дурачок напишет за нее все три сообщения на ленту маленького информационного агентства.
Когда он познакомил Наташу с Крипуном, тот сразу оценил ее как «выдающуюся шалаву». Антон для порядка обиделся, признавая, в общем, справедливость оценки. У девушки был постоянный кавалер — главный редактор агентства. У агентства имелся учредитель, который на свою беду зашел в офис посмотреть, как тратят его деньги. С изумлением Маяков выслушал рассказ о том, что не только спонсор, но и его шофер тоже получили свою долю ласки, а уж про журналистов своего и других изданий и говорить не приходилось. Однажды она сама рассказала, что на спор трахнулась с охранником в ночном клубе «У Лиса».
Замуж Наташа собиралась за своего начальника. А если бы с ним не получилось, то за одноклассника, который работал в банке и снабжал ее кокаином. Пробовать белый порошок Антон, преданный крепкому алкоголю, отказался.
Искушение наркотиками произошло, когда Наташа жила у него. Папа повез маму в Италию, надеясь, что красоты, посмотреть на которые Раиса Николаевна мечтала всю жизнь, спасут брак. Две недели в квартире шла вечеринка. В последний день Маяков бегал по соседям и просил их не рассказывать ничего родителям.
Наташа ушла от него, как только агентство прогорело и она окончательно переехала к однокласснику. Маяков как-то зашел к ним выпить и видел, что дело неладно: банкир на взводе и перед уходом перехватил денег. Антон не отказал, памятуя, что после окончания активной фазы романа с Наташей долго отдавал долги.
Оказывается, не все отдал.
По дороге на работу Антон думал про деньги.
С ними было не очень весело.
Везучесть, позволившая Маякову пять лет назад прибиться к молодежной газете, оказалась товаром скоропортящимся. Начиналось все неплохо, первые публикации появились через пару недель, в начале 1991 года, и место в штате образовалось.