Однажды на улице Петю окликнула старушка — он даже испугался, что это бабушка Димы Хубариева. Однако это была мать Ворчалы, его товарища по «сальникам», который перебрался с Кислицыным из хулиганства в банду. Он безвылазно сидел в тюрьме с 1995 года. Деньги, оставленные родителям, почти сразу кончились, помощь от «бригады» перестали оказывать через год — куда-то пропал связной. Бывшая жена с двумя детьми ушла. Пенсия практически вся тратилась на передачи и посылки. Петя без разговоров достал несколько тысячных купюр, просил передавать привет.
— Сам-то отскочил, — зло сказала старушка, но деньги взяла.
Адресами как-то не обменялись.
Сидели многие.
И не за «бригадные подвиги», а за попытку жить по привычным канонам после ее разгрома. Мир изменился, а они считали, что обтрясать магазины в 2003 году можно так же легко, как и в 1993-м.
Митяя, как рассказали Пете друзья-могильщики, все-таки присадили. Не в 1994-м, а чуть позднее, и об этом даже написали аж в «Коммерсанте», отметив, что с задержанного сняли чуть ли не полкило золота. По выходе пошел баранку крутить — оказалось, такие борзые и тупые больше не нужны.
Многие пропали без вести.
У Пети получилось куда как благополучнее. И главное, живее во всех смыслах. Благодарить за это можно было только Никиту Палыча.
Да, дважды пришлось повоевать, но вернулся же целый и здоровый.
В тюрьме он был совсем чуть-чуть, но к ней все шло и без того, а тут, в общем, экскурсия получилась.
Да, жизнь его так и осталась танцем на грани закона и беспредела. Но, в отличие от юности, страховка была куда прочней.
Петя чувствовал себя надежно, даже когда получал поручение взять человека в точке А и отвезти в точку Б. И что с того, что транспортируемый явно не контролировал себя, рядом ехал человек с шприцем наготове, а на приемке присутствовали рожи как из вольной бандитской юности.
Рабочие моменты и есть рабочие моменты.
В раздумьях о жизни Петя поужинал, позвонил родителям, узнал, что дети выбили ковры, всё пропылесосили и вообще молодцы. Он собрался уже посмотреть свежий фильм с Джеки Чаном (такое кино он по-прежнему предпочитал всем остальным), как вспомнил про пакет.
С ним и пошел на балкон — последнее место в доме, где можно было курить. Распечатал. Достал папку — «Личное дело Кислицына П. А.». С интересом открыл, начал листать, закрыл, вышел на кухню, выпил рюмку, вернулся к папке, полистал еще начало, снова вышел на кухню, взял всю бутылку, достав из холодильника огурчики.
Такого увлекательного чтения у Кислицына, не большого, впрочем, любителя печатного слова, в жизни не было. Возможно, если бы в детстве все книги были такие, он бы читал не меньше Антона Маякова.
Петю вели с 1989 года, когда «сальники» стали наводить ужас на соседние районы. Донесения о том, что происходит в банде, кто что говорит, чем дышат, слали в милицию как минимум пять человек. У каждого был агентурный псевдоним, две клички Петя расшифровал сразу.
С огромным интересом Кислицын прочитал статью из молодежной газеты о решительном сражении «сальников» с подмосковной группировкой, после победы над которой они стали номером один в этой части Москвы. Автор явно бывал в Северянке и хорошо знал местность. Что ж, тогда журналисты работать умели, рассудил Петя.
«Сальников» хотели подмять под себя менты, но в условиях наступившего бардака организованная преступность была готова к этому лучше. Милиции оставалось только следить за тем, как банда вольных бойцов превращается в рэкетиров.
Стучали на него и всех остальных уже семь человек из банды. Кто-то ментам, а кто-то — тем, кто брал «сальников» под себя. Конечно же, барабанил, как заяц, Митяй. Сука по имени Ворчала стучал и тем и другим. «А еще кассету с Брюсом Ли зажал, гондон», — подумал Петя.
«Сальники» вышибали деньги у коммерсантов, отжимали объекты, бодались с другими группировками, иногда садились, гибли, пополнялись. Они разводили, их подставляли. И все фиксировалось.
Петя с омерзением прочел о том, что совершенно ненужное сражение около автостоянки было организовано только для того, чтобы вывести из строя Пепла, набиравшего после возвращения из армии слишком большой вес в «бригаде». Прямо написано не было, но, кажется, свои и шмальнули.
Было несколько лакун. Так, две страницы от лета 1992 года отсутствовали напрочь. Между тем на них ожидались интересные подробности о начале взаимодействия «бригады» с правоохранительными органами и созданным при них охранном агентстве. Из него потом и вырос ЧОП «Ариадна».
В папке пару раз поминалась угнанная им машина. Кислицын окончательно понял, чья она была и почему столько разговоров шло об этом пятнадцать лет назад. Если бы знал, у кого угонял, — всю жизнь спал бы с пулеметом.
В 1994 году его действительно собирались убить свои. Приказ об уничтожении Пети дал один из «старших». Потом он уехал из страны, а вернулся уже под другой фамилией. Проститутка обязалась сыпануть снотворное ему в коньяк, а чуть позже зашли бы Митяй и еще пара человек. Убийство свалили бы на конкурентов, чтобы начать войну. Считалось, что их «бригада» готова к ней немного лучше.
Один из стукачей сообщил об этом прикомандированному к МВД майору ФСК Галушкину, который на рубеже девяностых переключился с контроля за молодежной преступностью на организованную.
«Считаю необходимым сохранить жизнь Кислицыну П. А., вывести его из банды с помощью призыва в армию, уголовное дело не возбуждать, после использовать как боевую единицу», — говорилось в специально прикрепленной ксерокопии рапорта майора. Петя тут понял, что никогда не задумывался о том, в каком звании Никита Палыч, и, возможно, он сегодня поймал мизер у настоящего генерала.
Дальше шли всякие любезные Пете слова о его храбрости и высоких боевых качествах. Страницы, посвященные армии и первой войне, Петр читал без особого интереса. Но и тут нашлось любопытное.
Оказывается, в 1997 году представители МВД Ичкерии искали офицера, командовавшего их ротой в мае 1996 года. Главным был Петя, но поисковикам, по рекомендации Галушкина, слили фамилию погибшего офицера.
У Кислицына не было сомнений, зачем и почему его искали. Формально речь шла только о допросе.
Второй раз Петю планировали убить в 1998 году. Там история была ясней. «Жаль, в резюме нельзя написать “участие в подготовке военного переворота”, — подумал он, — хороший пункт был бы».
Но хорошо, что в армию отправили. Хотя что значит отправили — отправил Никита Палыч, улыбчивый черт, подхвативший Петю еще в начале девяностых и тянувший его за собой. Подставлявший. Прикрывавший. Спасавший жизнь.
Петя поумерил восторг, смахнул воображаемую слезу, отставил в сторону пустую уже бутылку водки и полистал оставшуюся нечитанной часть (обнаружил, в частности, свою фотографию на австрийском полустанке, хорошо что в усах, самых настоящих, которых с тех пор больше не носил), закурил.
Галушкин был кем угодно, но только не филантропом. И уж точно знал, что делал, отдавая папку Пете.
Теперь и Кислицыну было бы хорошо понимать для чего и зачем. И куда делись некоторые страницы из личного дела.
Петя заснул только в четыре часа утра.
В 8:30 позвонил дежурный из «Ариадны».
— Беда случилась, только что набрали, Никита Палыч выехал на встречку — и в КамАЗ, мы за вами выслали машину.
Петя сказал, что будет готов через десять минут, мигнул жене, чтобы сделала кофе, и пошел чистить зубы. Пили в конторе все, но дышать перегаром было неправильно.
— Ага, щас, разбился он, ну так я и поверил, — Петя, чуть не хохоча, водил зубной щеткой по практически не тронутым жизнью зубам. — Дурака нашел в херню такую верить.
Он теперь знал, зачем ему в руки попала такая интересная папка. Только надо было придумать, где ее держать. Некоторых фоток, например с боевой подругой товарища Косиевского, жена бы точно не поняла.
Президентские выборы выиграл Дмитрий Медведев, премьер-министром назначен Владимир Путин. Россия вступает в период тандемократии.
Российско-грузинский конфликт из-за Южной Осетии кончается победой Российской армии. Россия признает независимость Абхазии и Южной Осетии.
Осенью начинается финансовый кризис, первый с 1998 года.
Россия принимает участие в чемпионате Европы, который проходит в Австрии и Швейцарии. Команда, возглавляемая голландским специалистом Гусом Хиддинком, сенсационно прорывается в полуфинал.
Дмитрий Билан выигрывает «Евровидение».
Сборная России по хоккею впервые за много лет выигрывает чемпионат мира.
Выходят фильмы: «Совокупность лжи», «Двадцать одно», «Хенкок», «После прочтения сжечь», «Залечь на дно в Брюгге», «Стиляги».
Антон Маяков
(РОССИЯ — ГОЛЛАНДИЯ, 3:1)
Чуть задохнувшись от резкого движения, Антон Маяков достал с верхней полки красивую папку. В ней хранились все его корочки, начиная с комсомольского билета. Их, собственно, было два. На подготовительных курсах Маякову хотелось произвести впечатление на девушку, поэтому он взял с собой томик Шекспира, типа вот что он листает в метро. Девушка не клюнула, а Антон, читавший на самом деле свежеизданного его отцом Гарри Гаррисона, забыл, что сунул билет между вторым и третьим актом «Отелло». Нашел он красную книжицу через несколько месяцев, получив новую после некоторой головомойки в райкоме и лютого скандала дома.
Студак был один. А вот читательских билетов в разные важные библиотеки хватало, для комплекта не случилось только Ленинки. Туда можно было записаться только на старших курсах, когда Антон стал в читальных залах редким гостем.
Первая газета пополнила коллекцию двумя удостоверениями: первое было красное с эмблемой молодежной газеты, второе, длинное и затянутое в пластик, делалось по аналогии с ксивами западных изданий — в начале девяностых это было крайне модно.
Пиар-карьера дала богатый урожай: от помощника на общественных началах председателя думского комитета до доверенного лица кандидата в президенты. Дело было в 2000 году, соискатель не дотянул до дня голосования, зато прещедро расплатился.