Но мы были отчаянные, и мы говорили: мы детей не отбираем. Это был наш принцип. Он так там и остался. И понятно, что это были разбойники в основном. С ними пришлось договариваться.
Меня назначили в начале мая. А уже в самом начале июня был выпускной вечер у девятых классов. И я прихожу на следующий день в школу, а весь второй этаж по периметру – выбиты стекла. Я так: бог ты мой! Что случилось? Завхоз Светлана Юрьевна, прекрасная женщина, говорит: Исаак Давидович, не беспокойтесь, у меня есть два ящика стекла про запас. Это у нас традиция. В общем, за два года прекратилась эта традиция.
Но мы ездили на олимпиады, звали детей, делали два спецкласса. Потом все-таки школа была при университете. Нас рекламировали. И появились образованные родители, дети первых бизнесменов. Окончательным признанием стала инициатива Виктора Петровича Астафьева открыть на базе нашей школы литературный лицей.
Был у нас и такой человек, доктор психологических наук, немножко меня старше, Борис Иосифович Хасан, которого я тоже считаю своим учителем. Он был создателем, я думаю, первой в стране психологической службы.
Появилась ассоциация инновационных школ. Я познакомился с Александром Тубельским, Анатолием Каспржаком, Таней Ковалевой.
И вот еще какая была важная вещь. Борис Хасан попал как-то на игру к Георгию Петровичу Щедровицкому. А потом мы уже возили наших сотрудников, учителей на игры, которые он проводил в Красноярске. Щедровицкий – это человек, который показывал культуру дискуссии мысли.
Мы в Таллин ездили, еще когда Эстония не отделилась. А там была программа «Наша новая школа». И была прогрессивная министр просвещения Эльза Гречкина. Когда ты видел этих людей, тебе самому, конечно, хотелось стать таким же двигателем прогресса.
– А что это за игры были?
– Вот, например, проектирование школы. Пять дней программа. Мы работаем в группах. По позициям: родители, университет, педагоги. Обсуждаем, какие проблемы должна решить школа. Это была коллективная мыследеятельность, коллективная умственная работа.
Наш ректор стал секретарем крайкома партии. И тогда было принято решение краевой партийной конференции о запуске программы «Учитель». Я впервые увидел человека, который говорил про образование, основываясь на данных.
Вениамин Сергеевич Соколов был физик по базовому образованию. И он говорил: смотрите, вот соотношение средней зарплаты учителей к средней зарплате по промышленности в 40-е годы. В 50-е. И дальше мы видим снижение.
От него первого я услышал про двойной негативный отбор в учительскую профессию. Не самые лучшие выпускники школ идут в педагогические институты. А из институтов не самые лучшие выпускники идут работать в школы.
Он первый нам показывал то, как с каждым годом уменьшалось количество мужчин в школе. У него один из этих индикаторов показателей успешности программы «Учитель» было увеличение доли мужчин в учительской профессии. Я, помню, мы сделали мужской хор. На сцену вышло двадцать мужиков – учителей, это были не только трудовики и военруки, и физруки, а учителя биологии, истории, литературы, математики, физики, – он подошел и меня поздравил.
Да что говорить… В журнале «Коммунист» было несколько статей о необходимости перестройки школы, о том, что наша школа – это школа приписок. Поляков тогда опубликовал «ЧП районного масштаба», и мы все зачитывались его книжкой. Он правду же написал, что происходило в этом комсомоле.
И денег тогда еще, в 80-х, было много. И движуха превратилась в веселуху. Я купил в школу грузовик, автобус, кучу мебели мы покупали.
Но потом деньги кончились…
Родился 8 октября 1957 года в г. Черновцы.
В 1979 году окончил математический факультет Красноярского государственного университета.
С 1987 по 1999 год – директор Красноярской экспериментальной школы «Универс».
С 1990 по 1999 год – заведующий кафедрой общей педагогики Красноярского государственного университета (по совместительству).
С 1994 по 1999 год – директор Института экспериментальной педагогики Сибирского отделения РАО (по совместительству).
С 1999 по 2011 год – ведущий специалист по образованию Московского представительства Всемирного банка.
С 2002 по 2006 год – профессор Академии народного хозяйства при Правительстве РФ (по совместительству).
С 2006 по 2012 год – научный руководитель Института развития образования НИУ ВШЭ (по совместительству).
С 2012 года – научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ.
С 2012 года – советник министра образования и науки РФ Д.В. Ливанова.
В 1990 году стал кандидатом наук в Латвийском университете по специальности «Педагогические науки».
В 2001 году получил ученую степень доктора наук в РГПУ по специальности «Педагогические науки».
Заслуженный учитель РФ (1997).
Дважды лауреат премии Правительства Российской Федерации в области образования (2003, 2009).
Глава шестаяКто провалил съезд учителей?
Время ускорялось. В феврале 1988-го – пленум ЦК КПСС. В декабре – Всесоюзный съезд работников народного образования. Ягодин, стоя на трибуне, требует более решительных перемен. За его спиной в президиуме сидит Лигачев.
Тогда еще никто не догадывался, что идут последние годы советской власти…
Из доклада председателя Государственного комитета по народному образованию Геннадия Ягодина на Всесоюзном съезде работников народного образования 20—22 декабря 1988 года, Москва:
– Многолетние исследования по выявлению индивидуальных способностей детей показывают, что уже в 2—4-летнем возрасте можно определить уровень умственного развития ребенка. Результаты этих наблюдений показывают, что дети в своем абсолютном большинстве являются, несомненно, способными, а 2—3 процента относятся к категории талантливых, особо одаренных. Нам надо вернуться к нашей оценке педологии, на новом уровне активизировать исследование способностей детей и их учет в педагогической практике.
Ведь самая большая ответственность учителя – обеспечивая оптимальные условия для развития каждого ребенка, не пропустить, не прозевать талант, не потерять Пушкина, Менделеева, Шостаковича, Королева.
Пришло время поразиться тому, что из десятилетия в десятилетие в болоте наших предрассудков, нашей безграмотности тонут тысячи и тысячи талантов, неповторимых личностей. Гениев и людей «просто чрезвычайно талантливых издавна называют «самородками». Эти самородки много дороже золотых. Они встречаются почти так же редко, но это поистине бесценный дар природы. А распоряжаемся мы этим даром до дикости халатно и бездумно.
В течение долгих десятилетий наша воспитательная система настроена на отбор послушных посредственностей. Если творческое мышление не поощряется ни преподавателем, ни коллегами, ни обществом, способности творчески одаренных личностей зачастую гаснут. Это невосполнимые потери. Уверен, что поиск, воспитание талантов важны и актуальны так же, как и экономическая реформа, как и политическая реформа, как и другие крупнейшие преобразования в стране.
Об экзаменах по истории и обществоведению хочу доложить вам, что несколько дней назад я подписал уникальный приказ. В своей жизни никогда ничего подобного не подписывал. Я написал в приказе, что обязанностью экзаменационных комиссий по предмету истории является обеспечение свободы ученику выразить свою точку зрения по предмету, пусть даже отличающуюся от точки зрения учителя и учебника. (Аплодисменты.) Мы издали этот приказ касательно истории, но хотелось бы, чтобы это стало нормой и для всех предметов, потому что жизнь развивается и замкнуть ее только на том, что есть на сегодня, невозможно.
Школьникам, учащимся профтехучилищ работа пионерских и комсомольских организаций часто неинтересна. Навязанные взрослыми помпезность и шагистика для пионерии, рапортомания и засилье бюрократии в комсомоле выталкивают детей и подростков в неформальные объединения.
…Закон предписывает: «Детям, находящимся на воспитании в детских учреждениях и школах, обеспечиваются необходимые условия для сохранения и укрепления здоровья и гигиенического воспитания». Нет, не обеспечиваются. Не выполняем мы этот закон! Ни школа, ни детский сад.
Среди учащихся начальных классов более 60 процентов детей имеют нарушения осанки. К окончанию средней школы половина всех учеников близоруки, 30—40 процентов страдают отклонениями в сердечно-сосудистой системе, 20—30 процентов – нервно-психическими расстройствами.
Не лучше здоровье студенчества. От первого к выпускному курсу снижается объем легких, скачет давление, каждый третий студент находится под диспансерным наблюдением.
Это не беда, которую можно преодолеть только силами врачей. Это не вопрос лечения. Для того чтобы добиться успеха, надо соединить усилия общества и государства: Гособразования, Минздрава, Детского фонда. Это комплексная проблема. Надо действовать сообща, концентрируя внимание на главных причинах. Какие же это причины?
Первая – это перегрузка школьных и вузовских программ. Это наша проблема, и мы ее решим.
Вторая причина – медицинская, и прежде всего психологическая неграмотность учителей в сочетании у некоторых из них с низкой культурой и нравственностью. Вот пример из брошюры Алексея Александровича Дубровского (она есть у всех делегатов): «Учительница хорошо знает свой предмет (это из школьных сочинений), но на нас кричит: «скоты», «кровопийцы», «тошнотворные», «остолопы».
А сколько первоклассников рыдает по утрам, умоляя родителей не отправлять их в школу, потому что там «злая учительница»?
20 процентов нервно-психических расстройств у школьников – на нашей совести, потому что школьный невроз возникает по вине учителя, который не знает особенностей подросткового возраста. Не задумывается о том, что в это время происходит обострение различных нежелательных акцентов характера. Эти акценты зависят от типа темперамента. И дети нуждаются в понимании и терпении учителя, а не врача-психиатра. В последние годы родители то и дело слышат совет проконсультировать сына или дочь у психиатра. И учитель даже не понимает опасности этого