— Есть еще что-то, что я должна снять? — спросила она.
— Нет.
— Слава богу, — обрадовалась она.
Я вернулась в постель и укрылась одеялом. Я заметила, что фотографии, которыми махала Мелина, начали проявляться.
— Можно мне посмотреть?
— Зачем тебе на это смотреть? У тебя же вон оригинал под рукой.
— Просто хочется.
Мелина передала мне фотографии, и, пока я их рассматривала, они стали еще четче.
— Похоже на медузу, — поделилась я.
— Да, — сказала Мелина, забирая фотографии. — Вот только это совсем не медуза.
— Спасибо, что помогаете мне, — поблагодарила я.
— Не за что.
Она наклонилась, чтобы поцеловать меня, потом выключила свет и ушла. Я начала думать о фотографиях. Думала, как она покажет их папе, и тот поймет, что она все знает о нашей с ним совместной жизни. Это были приятные мысли, омрачало их только одно: я знала, что чем больше буду рассказывать посторонним, тем злее будет папа, когда мне, наконец, придется-таки вернуться к нему домой.
В понедельник утром Мелина отвезла меня в школу, так как я боялась, что папа будет поджидать меня на автобусной остановке. Мелина сказала, что после уроков заедет за мной и отдала мне пакет с обедом, чтобы я покушала в школе. Раньше для меня никто ничего не делал. У мамы я сама собирала себе еду в школу, а с папой просто покупала в столовой готовую.
На уроке Дениз прислала мне записку, в которой интересовалась, почему это я сегодня в той же одежде, что и в субботу. Я ответила, что мне нравится эта одежда. А за обедом Томас спросил, откуда у меня такая странная еда.
— Вовсе не странная, — возразила я.
— Да кто вообще ест сандвичи с бараниной? — удивлялся он.
Так как я заявила, что мне очень понравилась стряпня Гила, Мелина приготовила мне в школу бутерброды с оставшимся мясом. Томасу я, правда, соврала, что это папа заставил меня доесть мясо, чтобы оно не пропало.
После уроков за мной заехала Мелина на своей маленькой “тойоте”. Водительское кресло она отодвинула максимально назад, чтобы уместить свой живот.
— Ну, как дела в школе? — спросила она, как только я залезла в машину.
— Хорошо.
Она подождала, пока я пристегнусь, и завела машину. Я подумала, что это очень мило с ее стороны. Папа всегда трогался с места, как только пристегивал свой ремень, даже если я еще не пристегнулась. Мне всегда казалось, будто он надеется, что мы попадем в аварию прежде, чем я пристегнусь.
Пока мы ехали, Мелина подпевала песенкам по радио. У нее был отличный голос, совсем как у профессиональной певицы, и мне нравилось, что она совершенно не смущается. Когда песня закончилась, я спросила, что она делала, пока я была в школе.
— Ну, — ответила она, — честно говоря, я все это время спала. Устала.
— О… — вымолвила я.
— Вчера переволновалась. Я к такому как-то не привыкла.
— Извини.
— За что? — Она притормозила у светофора. — За что ты извиняешься?
— За то, что заставила тебя волноваться.
Мелина потрясла головой:
— Ты тут совершенно ни при чем. Ты тут не виновата.
— Ладно, — сказала я, хоть и не поняла, почему это я тут ни при чем.
Доехав до нашего района, Мелина спросила, с собой ли у меня ключ от дома.
— Может, пойдем заберем кое-какие твои вещи? Ну, одежду и всякое такое, — предложила она, и я согласилась.
Мы припарковались у дома Мелины и пешком пошли ко мне. Мелина никогда не была у нас дома, так что я устроила ей небольшую экскурсию. Я крайне удивилась, увидев на кухне стопку грязной посуды от вчерашнего папиного ужина. А в его комнате мы обнаружили незастеленную постель.
Зайдя в мою спальню, Мелина сказала:
— Он что, даже не озаботился, чтобы для тебя комнату нормально обставить?
Она-то здорово поработала над будущей комнатой Дорри — покрасила там стены в желтый цвет, развесила картины, даже вышила на маленьких подушечках разных животных: жирафа, слона и льва.
Я пожала плечами.
— Ладно, — махнула рукой она. — Давай заберем твои вещи.
С кухни мы взяли большой мешок и начали укладывать туда вещи из моего шкафа. Сначала я выбрала совсем немного одежды, но Мелина удивилась:
— Что такое? Тебе разве не нравится жить у нас с Гилом?
И она засунула в пакет почти все мои вещи. Потом мы перешли к другому шкафу и выудили оттуда свитера, штаны, рубашки и обувь. После этого вещей у меня в комнате почти не осталось, за исключением пары учебников.
— Ну, все? — спросила Мелина, и я кивнула в ответ.
Когда мы проходили через кухню, я вдруг остановилась у холодильника. Снежок все еще лежал в морозильнике. Папа так и не вспоминал о нем с тех пор, как мы подобрали и завернули его в сто пакетов. Наверное, ему тоже не хотелось выбрасывать его в мусорное ведро. Но все равно, мне казалось, что оставлять Снежка вот так, в холодильнике, — неправильно. Ну и еще я переживала, потому что папа, обнаружив исчезновение моих вещей, мог бы со злобы выкинуть Снежка в мусор просто так.
— В чем дело? — спросила Мелина.
— Мне кое-что надо забрать. Из холодильника, — призналась я.
— Конечно. Ты что-то из еды хочешь взять?
Я покачала головой.
— Нет. И оно большое.
— Так что там?
— Снежок.
— Снежок?
— Котенок Зака, который убежал, — объяснила я.
— Он что, мертвый там лежит?
Я кивнула.
Мелина взглянула на меня.
— Ты убила кошку Зака?
— Ну, типа того, — сказала я и рассказала ей, как все произошло.
— Ясно, — пробормотала она.
— Мы должны были ее выкинуть в мусорку, но папа все время об этом забывал, а я не хотела ему напоминать.
Мелина задумалась на секунду.
— Знаешь, я забила морозилку едой, чтобы после родов не готовить. Я просто не уверена, что кошка туда поместится.
— Ничего.
Она вздохнула:
— Ладно, дай хоть взглянуть, насколько он большой.
Я открыла морозилку и вытащила Снежка.
— Да, — оценила Мелина, — не очень-то он и большой.
— Он же еще котенок, — объяснила я.
— Ладно, — решилась Мелина и засунула Снежка в пакет, который пристроила поверх моих вещей.
Вернувшись домой к Мелине, мы освободили для котенка место в морозильнике, потом поднялись наверх. Там мы разложили мою одежду в стопочки по нескольким полкам, которые Мелина освободила для меня в бельевом шкафу. Потом она сказала, что ей нужно прилечь ненадолго, а я могу пойти посмотреть телевизор, или перекусить, или еще что-нибудь поделать.
— Ладно.
— Я ненадолго, — пообещала она.
Услышав, как она закрыла дверь своей спальни, я изо всех сил постаралась не впасть в уныние.
Я спустилась в гостиную, но ничем особенным там не занималась. Так, сидела и думала, что со мной будет, когда папа обнаружит, что мы забрали мои вещи и Снежка. Ничего хорошего я не ожидала.
Потом зазвонил телефон, но, так как я была в чужом доме, трубку поднимать не стала, а просто дождалась, пока включится автоответчик. Оказалось, что звонит моя мама.
— Джасира, ты тут? — спросив, она умолкла на секунду. — Я хотела бы передать сообщение для Джасиры. Я так понимаю, что она сейчас живет у вас. Я ее мать, и была бы рада, если бы она позвонила мне и объяснила, что происходит. Ее отец очень расстроен. Спасибо.
Внезапно вся моя затея показалась мне отвратительной. Чем дольше я буду прятаться от своей настоящей жизни, тем хуже мне будет, когда я туда вернусь. А я знала, что мне придется вернуться. Конечно, Гил и Мелина очень милые и стойкие, но рано или поздно им все это надоест. Особенно когда родится Дорри. С Дорри мне конкуренции не выдержать.
Я прошла на кухню и стерла с телефона мамино сообщение. Потом достала свернутый Мелиной пластиковый мешок и поднялась наверх. Там я упаковала обратно всю одежду и, вернувшись на кухню, достала из холодильника Снежка. Затем тихонько вышла из дома и спустилась по ступенькам. В это время к дому подъехал Гил.
— Привет, — поздоровался он, вылезая из машины. — Куда это ты?
— Домой.
— Домой? — переспросил он. — Уже? Ты точно этого хочешь?
Я кивнула.
— А Мелина в курсе?
— Она спит, — ответила я. — Я не хотела ее будить.
Гил завертел на пальце ключи от машины. Сегодня он надел костюм и использовал контактные линзы вместо очков и, конечно, снял со своих песочного цвета волос ту бандитскую шапочку.
— Мелина рассказывала тебе о своем давлении? — наконец спросил он.
— Да, — призналась я. — Кажется, да.
— Понимаешь, — начал объяснять он, — дело в том, что, если она проснется и обнаружит, что ты ушла домой, не предупредив ее, ей может стать очень плохо. Ей нельзя сильно расстраиваться.
— О…
— Может, сделаешь мне одолжение и подождешь, пока она проснется?
— Конечно, — согласилась я. — Извини.
— Не за что тут извиняться, — сказал он и забрал у меня из рук мешок.
Когда Мелина проснулась и спустилась вниз, то первым делом спросила:
— А чем это так воняет?
— Я не чувствую, — сказал Гил. Он сидел со мной в гостиной и читал газеты, ослабив галстук.
— Тухлятиной какой-то, — скорчила рожицу Мелина. Волосы у нее сзади так топорщились, что можно было видеть их, глядя ей в лицо.
Тут-то я и вспомнила, что забыла убрать Снежка обратно в холодильник.
— Это, наверное, кошка, — сказала я.
— Какая еще кошка? — не понял Гил.
— Джасира заморозила мертвую кошку, — объяснила Мелина.
Кажется, Гил хотел расспросить ее поподробнее, но она отмахнулась и сказала:
— Неужели прямо из холодильника так воняет?
— Нет, — призналась я, — не из холодильника.
Тут Мелина заметила мешок у меня под ногами.
— Что это? Это мешок, что мы взяли у тебя из дома?
Я кивнула.
Она подперла руками спину.
— И зачем это он тебе?
Прежде чем я успела открыть рот, Гил ответил:
— Когда я приехал домой, Джасира выходила из дома. Она сказала, что уже готова вернуться домой к отцу.
— Ерунда, — возразила Мелина, глядя на меня. — Тут и обсуждать нечего! Она абсолютно не готова.