Развитый интеллект, а также растущая географическая привязка, обнаруживающаяся у анатомически современных людей, например кроманьонцев — ранних европейских сапиенсов, — позволяла им выстраивать более сложные культуры благодаря большей социальной специализации. Сообщества охотников-собирателей зачастую являются идеальным примером политической анархии, в том смысле, что у них отсутствует какая-либо политическая структура, кроме группового консенсуса. Что не лишено определенной привлекательности. В таких обществах нет священников, музыкантов, плотников и всех прочих специализированных профессий. Все потому, что культурные проблемы, решаемые охотниками-собирателями (что они считают важным, что позволяет им делать их среда обитания, как они вообще живут), просто не обеспечивают возможностей для специализации. Специализация требует, чтобы общество обеспечивало пищей и другими вещами тех из своих членов, что не заняты производством пищи или вещей. Если человек весь день играет на музыкальном инструменте, чтобы другие люди могли получить удовольствие от его игры, когда он закончит играть, ему захочется поесть. Но если никто ему не дает еды, то вместо музыки и песен артисту придется заняться, например, работой в поле. Усиленная языком культура — это клей, скрепляющий человеческую когнитивную колонию.
Опять же, предположение о том, что значительно более сложные культурные артефакты сапиенсов (в сравнении с эректусами или неандертальцами) являются исключительно результатом использования языка, — чрезмерное упрощение, которое, однако, разделяют многие исследователи. Вполне возможно, у сапиенсов был словарный запас побольше и грамматики посложнее, чем у других видов Homo. У сапиенсов более развит мозг, но, что важнее, их культура и история намного богаче. Сапиенсы многое унаследовали от других представителей рода Homo. Они включили древнюю мудрость в свои языки, культуры и мышление. Это стало дополнением к исходным изменениям — физическим и культурным — сапиенсов с момента отделения от других видов. Язык за последние 1,9 млн. лет, конечно же, изменился. Но очень многое в биологии Homo тоже изменилось. Эректусы и другие наши сородичи развивались не так, как мы.
Специалисты по биологической антропологии описали «циклы развития» различных представителей рода Homo. Сапиенсы развиваются дольше, чем их предки. Среди различий между Homo и другими приматами: более продолжительная беременность, рост и развитие (у сапиенсов детство, юность и зрелость длятся дольше, чем у всех прочих приматов, в том числе неандертальцев и эректусов). Чтобы увеличить продолжительность жизни, людям приходится жить медленнее. Такое часто встречается в животном царстве: кто растет медленнее, обычно дольше живет. Человеческая биология в этом плане немного спутана, потому что у людей могут быть очень короткие промежутки между родами, что обычно свойственно менее долгоживущим животным. В этом плане люди находятся где-то между китами и кроликами.
Если рост мозга, более продолжительное воспитание, забота со стороны родителей (и других родственников) и культура в широком смысле слова тоже отчасти определяют различия между сапиенсами и, скажем, эректусами, то эти нелингвистические факторы, установленные исследованиями в области биологической антропологии, могут многое объяснить о культурном и лингвистическом развитии сапиенсов и без языка. Хотя в археологической летописи ничто не указывает на отсутствие языка у эректусов, есть свидетельства, указывающие на то, что эректусы были не такими умными, как сапиенсы, и что развивались они по-разному. Но это разные вещи, которые не стоит путать. Виды Homo, в том числе эректусы, демонстрируют несколько этапов эволюции мозга. Изучив эти этапы, мы получаем определенное представление о преимуществах, которыми обладали более поздние виды.
Палеоантрополог Ральф Холлоуэй и его коллеги предложили четыре основные стадии эволюции мозга гоминин, выделяемые на основании многолетних археологических исследований[68].
Нулевая стадия — основополагающая, она начинается с момента разделения шимпанзе и гоминин и уходит во времена сахелантропа, ардипитека и оррорина, примерно 6–8 млн. лет назад, когда у мозга появляется три характеристики, отделяющие упомянутые виды от предшественников.
Во-первых, серповидная борозда (углубление в форме полумесяца в затылочной доле мозга) у этих видов находится ближе к переднему отделу мозга. Эта борозда отделяет зрительную кору от теменной. Поскольку известно, что теменная и лобная кора головного мозга отвечает за мышление, то, при прочих равных условиях, с увеличением этих отделов коры должно улучшаться мышление. Расположение серповидной борозды указывает на относительно более сложное мышление. Следовательно, продолжая рассуждение, чем сильнее сдвинута серповидная борозда, тем умнее животное.
Во-вторых, у сахелантропа, судя по всему, была менее развита часть мозга, предназначенная для связи и взаимодействия между различными его компонентами. Она называется задней ассоциативной корой. Эта область мозга соединяет несколько областей, позволяя им работать одновременно, что ускоряет мышление. Задняя ассоциативная кора обеспечивает возможности для синхронной работы этих областей над одной проблемой.
Наконец, мозг первых гоминин был небольшим — в среднем около 350–450 см3. Вероятно, это должно означать, что их мозг, меньшего, чем у нас объема и не так сложно организованный, был неспособен к такому мышлению, которое есть у современного человека.
Следующий этап, первая стадия эволюции мозга по Холлоуэю, началась около 3,5 млн. лет назад, с появлением Australopithecus africanus и afarensis (африканский и афарский австралопитек). У них серповидная борозда немного сдвинулась в сравнении с более ранними гомининами. Это известно благодаря слепкам (эндокранам) затылочных областей их окаменелых черепов. Зрительная кора австралопитеков уменьшилась, а лобная кора, наоборот, увеличилась. Когнитивные способности набирали обороты.
Задняя ассоциативная кора у австралопитеков также увеличилась. Мозг в целом демонстрирует признаки реорганизации, специализация различных областей становится более заметной. Кроме того, он увеличивается примерно до 500 см3.
У большого мозга (часть головного мозга, находящаяся непосредственно под корой) австралопитека появляются признаки асимметрии — левое и правое полушария специализируются. У современных людей это свойство очень выражено, что даже приводит к появлению несколько романтизированных утверждений о существовании «левополушарных» и «правополушарных» личностей.
Следующий прыжок в эволюции мозга происходит около 1,9 млн. лет назад, с появлением Homo erectus. К этому времени мозг гоминин уже значительно увеличивается, продолжается дальнейшая специализация его частей — он достигает доселе невиданной мощи. За предшествующие 4 млрд. лет эволюции ничего подобного не было.
Эти события совпадают со второй стадией в схеме Холлоуэя. Она отмечена общим увеличением размеров мозга и энцефализацией, сопровождающимися появлением полушарной асимметрии, сходной с тем, что мы видим у современного человека (например, левое полушарие воспринимает речь и слуховую информацию с правого уха, а правое — с левого уха и т. д.) На этом этапе в мозге появляется выступающая область вокруг зоны Брокá[69], которая имеет важное значение для последовательных действий. Вероятно, у них улучшились языковые способности. У эректусов также должен был увеличиться период послеродового развития, улучшиться социальное научение в таких областях, как изготовление орудий, охота и т. п.
На третьей, финальной стадии по Холлоуэю, около 500 000 лет назад, мозг достиг максимального размера и выраженности специализации между полушариями.
Следовательно, Homo erectus обладал мозговой асимметрией, характерной для современных людей, в частности, у него была хорошо развита область Брокá. Это подразумевает наличие или, по крайней мере, вероятное наличие языка, что, конечно, неудивительно, поскольку помимо данных о мозге эректуса у нас есть свидетельства их культурных достижений, указывающие на существование языка. Такие характеристики мозга ранних Homo также означают, что их детям требовалось больше времени, чтобы достичь полной зрелости, поскольку клетки мозга взрослеют дольше других. Тогда на основании этих изменений можно предположить, что эректусы были способны к социальному обучению в таких областях, как охота, собирательство, сбор падали и репродуктивные стратегии.
Тут важно кое-что уточнить, чтобы не составить ложного впечатления. erectus не был равным Homo sapiens. В действительности в сравнении с сапиенсами у эректусов много недостатков. Следует отметить некоторые моменты, по которым эректусы, при всех их выдающихся качествах, были менее развиты, чем сапиенсы.
Во-первых, возможно, их речь не могла распространяться на большие расстояния, поскольку они не способны были воспроизводить набор гласных, доступный сапиенсам; судя по всему, их гласные на большом расстоянии было сложно воспринимать. С другой стороны, эректусы могли, как пираха и другие группы, преодолеть этот недостаток с помощью перехода на крик в сочетании с определенными мелодическими контурами. В любом случае тот факт, что их речь не передавалась на относительно большое расстояние, не означает отсутствия языка.
Вероятно, речь эректусов звучала грубее речи сапиенса, в результате чего сложнее было расслышать отличия между разными словами. Коммуникация из-за этого могла быть менее эффективной, чем у современных людей, но это опять же не означает отсутствия языка. В современной речи тоже есть двусмысленность, смешение значений, а для интерпретации сказанного все еще крайне важен контекст. Отчасти причиной относительной нечеткости речи эректусов могло быть отсутствие современной гиоидной кости (греч. ύοειδήϛ — «U-образный», подъязычная кость) — небольшой кости в глотке, прикрепленной к гортани. Мышцы, соединяющие гиоид с гортанью, используют кость для того, чтобы поднимать и опускать гортань, благодаря чему можно производить более широкий набор звуков. Но у