– Знаете, уже поздно… – Мухамед поднялся. – Давайте я покажу вам, где вы можете переночевать. Поутру мимо нас пройдет караван. Я попрошу, и они проводят вас до Кейфира.
– А барана в дорогу завернете? – Афон, понимая, что добавки не будет, нагло отправил в пасть все, что оставалось на блюде, и тоже поднялся.
– Будет день – будет пища, – мудро отбрил его Мухамед, поднялся, отодвинул узорчатую занавесь и вышел в темноту ночи.
– Это значит, что вы нас выставляете? – всполошилась я и пихнула Афона в бок. – Все из-за тебя, обжора!
– Ну что вы! Ваш аппетит нас только порадовал, – снова появился на пороге Мухамед. – А дом для гостей у нас во дворе.
– Ну, уже легче, – успокоилась я и вместе с Афоном вышла во двор. Глаза слипались, а чернильность ночи просто заставляла мечтать о безопасном ночлеге. Я даже невольно вскинула руки, опасаясь наткнуться на что-либо. К счастью, наше путешествие вслепую закончилось через несколько шагов.
На ладони проводника вспыхнула яркая зеленая искорка, осветив навес.
– Надеюсь, вас устроит наш сарай? – Мухамед подкинул искорку к потолку, и она повисла там точно приклеенная, освещая небольшую постройку, на полу которой были приготовлены два одеяла и скудный стог лежалой травы. – Верблюжьи одеяла спасут от ночной прохлады и насекомых, а сухой тростник можете использовать как лежанку.
– Устроит! – решил за нас обоих Афон и шагнул внутрь.
– Вот и отлично! – Мне показалось, что Мухамед облегченно вздохнул. – Приятных снов, а я пока соберу вам в дорогу еду.
– И пожалуйста, накормите нашего жеребца! – запоздало спохватилась я о Борьке.
– Ой, неееее! Я больше в себя ни травинки впихнуть не смогу… – послышался из темноты его приглушенный голос. Он процокал в сарайку и по-хозяйски улегся на соломе. – Кажется, я набрел на чей-то огород… А вы чего тут? Решили прогуляться, достопримечательности осмотреть?
– Решили поспать, и ты подвинешься! – Афон, не напрягаясь, поднял жеребца и перенес в дальний угол, где соломы практически не было. – Вот тут будешь спать. Не замерзнешь!
– Шайтан-арба! Лошадь – вся в хозяев! – отмер Мухамед, пробормотал несколько непонятных слов и, прежде чем юркнуть в темноту, бросил напоследок: – Светлячок скоро погаснет сам.
– А то мы не знаем! – фыркнул ему вдогонку Афон и, хлопнув в ладоши, зажег точно такую же искорку. Ну, может, не зеленую, что получилась у Мухамеда, а белую. Сдув с ладони, Змей проследил взглядом, как она пушинкой взлетела и засветилась рядом со своей сестрицей.
– Красиво! – Я не сдержалась, зевнула. – А можно, чтобы они всю ночь горели?
– Ну не знаю, как поведет себя светлячок нашего хозяина, а мой точно будет гореть до тех пор, пока я не пожелаю его потушить. Ложись, принцесса. – Он улегся на пол, уступая мне место на соломе. Я улыбнулась.
– Спасибо.
И принялась устраиваться на ночлег. Расстелила одеяла, легла и, укрывшись, с придыханием произнесла: – Лепота-а-а-а!!!
– Если бы тебя услышал наш уважаемый Махмуд, то явно бы решил, что это начало какого-то заклинания. Потому что даже я не знаю перевод этого слова, догадываюсь только об эмоциональной нагрузке, – прокомментировал Афон.
Я решила не отвечать. Это сработало, и вскоре по соседству раздался храп. И не один.
Думаете, лошади не храпят? Еще как! И причмокивают!
Что ж, а это значит, что никто мне сейчас не помешает…
Нащупав за лифом рубахи тряпочку, я осторожно потянула ее, и вскоре в тусклом свете волшебных искорок золотом блеснула грань монетки. Погладив, я взяла ее в кулак.
– Привет.
«Давно не виделись, манама! – В голове тут же раздался недовольный голосок. – Сначала оскорбили, чуть ли не в грязь втоптали! Моральную, конечно! Впрочем, и физическая угроза мне слышалась тоже… И здрасте вам – привет!»
– Ну, тогда пока! – Вот зараза!
«Стоп-стоп! Как это – пока? Разбудила, покой нарушила, и – пока?! Только попробуй!»
– И что ты сделаешь? – ухмыльнулась я. Ведь ясно же, что ворчит для проформы, а туда же! Вредина! А правда, зачем я ее разбудила? Наверное, хотела поговорить о том, что будет дальше. Хотя она же не провидица… Или?
«А вот не покажу я тебе больше то, что ты увидеть хочешь! Никаких могильных камней!»
Или!
– Ага! Очень мне хотелось увидеть тот могильный камень! Прям мечтала! – хмыкнула я. А теперь надо эту вредину как-то зацепить. Поймать на слабо. – Да и откуда ты знаешь, что я хочу увидеть?
«Дура ты, манама! Я же – волшебная! На чьей руке лежу, тому все тайны расскажу!»
– Угу… – Зараза! Ну, мы еще посмотрим, кто из нас дура! – Ладно! Тогда покажи мне батюшку.
Начнем издалека…
Перед глазами тут же возник залитый солнцем дворец, а на придворцовой площади такое творится… Мама дорогая! Народу! Кто с вилами, кто с палками. Что делается-то?
Тут же картинка сменилась, и я увидела батяню. На телеге, в кепочке, он что-то яростно, но совершенно безмолвно ораторствовал собравшимся.
Эх, как бы еще услышать…
– …и эта подлюга умыкнула принцессу. Посему собрал я вас, мои дорогие граждане еремеевцы, чтобы выбрать из вас лучших из лучших! Чтобы пошли вы, живота не пожалев, на помощь нашей Василисушке! Ну? Кто смелый? Выходи!
Народ загудел, но к телеге никто не вышел.
– Кто спасет из лап Пепельного демона и вернет мне мою дочь, тому я – как чистокровная королева – обещаю ее в жены и полцарства в придачу!
Я даже вздрогнула. Ма… Мафаня?! Она же знает, что я замужем! Знает, что, возможно, жду ребенка! Зачем весь этот фарс?!
Из толпы с некоторой заминкой вышли три добровольца.
Я пригляделась. Ой, мамочки! Только таких женихов мне и не хватало! Один хромой, второй детина семь на восемь, больше Афона в его змеином обличии, а третий наш еремеевский дурачок Мишка. Хороши женишки! Неужели Мафа считает, что эти трое смогут меня спасти?
Мафа, видимо, так не считала. Оглядев болезных, она только махнула рукой и подбавила дрожи в голосе.
– Ради своей кровиночки все царство отдам. Оставлю только нам с Еремеем виллу на острове Буяне…
На этот раз толпа среагировала мгновенно. Больше пятидесяти мужиков как один шагнули к телеге. Гомон поднялся такой, что разобрать слова уже стало невозможно. Изображение дернулось, прямая трансляция из дворца прекратилась, и я снова очнулась лицом к лицу с суровой реальностью: никакого дворца, никакой площади, а я не дома, а на темном сеновале, рядом с громогласно храпевшим Змеем и что-то бормотавшим во сне Борькой.
Значит, батя отправил на мои розыски все царство. Отлично! И где они собираются меня искать? Дорогу к Пепельному мало кто знает…
«Дуракам закон не писан. За корону – найдут!» – Голосок монетки вырвал меня из раздумий.
– А мысли подслушивать нехорошо! – укоризненным шепотом пристыдила я, втайне оставаясь благодарной этой болтливой валюте. Хоть какие-то ответы получу…
«Больно надо мне подслушивать! – возмутилась та. – У тебя же все на лице написано! Огроменными буквами!»
Ладно.
– А может, еще какой тайной порадуешь?
«Хм… Возможно, тебе понравится это?»
Темноту ночи снова застили краски, на этот раз новорожденного рассвета. Но какого! Серо-оранжевое небо, с падающими с неба темными хлопьями не то снега, не то сажи. Затянутое бурой тиной огромное озеро. Покореженные деревья вокруг и до самого горизонта. Черные грибы размером с огромные пни. Такая же серая трава.
Мой взгляд привлекло огромное дерево. В несколько обхватов, с зеленой корой и редкими листьями на толстенных ветвях. Оно, словно колосс, держало корнями землю и небо… чужого мира. Действительно, то, что я увидела, – определенно не было явью моего мира.
Это…
Догадка пронзила меня, заставив покрыться пупырышками. Это Пекельный мир!
И точно в подтверждение моих мыслей, в огромном дереве распахнулась дверь. Точнее, часть коры разъехалась, обнажая здоровенное дупло, из которого вышел некто зеленокожий, одетый в жилетку из черной шкуры и кожаные штаны. Толстый пивной животик говорил о пристрастии к этому дешевому напитку, а обаятельная улыбчивая рожа в обрамлении рыжей копны волос и такой же бороды указывала на веселый, общительный нрав.
Следом вышла невысокая девушка. Вполне обычная, в сарафане и с огромным животом. А за ними из дупла показался… Пепельный! Все то же обезображенное огнем лицо, лысый череп. Только что-то в нем неуловимо изменилось. Вместо черного плаща – штаны и рубаха навыпуск да высокие сапоги, такие же, как любили носить наемники в Лукоморье. На поясе меч. И кожа не бледная, как обычно, на которой темнели шрамы незаживающих ожогов, а золотистая. Точно огонь уже сожрал его кожу и сам заменил ее.
А еще глаза! Я так увлеклась разглядыванием своего врага, что не заметила его пристального взгляда. Он будто видел меня сквозь пространство! Он смотрел на меня в упор серо-зелеными глазами… Такими же, как у Ника!
Картинка исчезла внезапно.
– Кто это? Что это за… – Я потерла руками виски, пытаясь уловить ускользающую от меня мысль.
«Неужто не признала?»
– Что? – услышав голос монетки, я словно очнулась ото сна.
«Не что, а кого! Муженька твоего разлюбезного. Теперь я поняла, в кого пойдет твоя доча. Он – великий колдун. Точнее, не просто колдун, а колдун-создатель!»
– Ник? Это был Никита?
«В точку!»
– Он в мире Пепельного? Верно? – Меня охватил озноб волнения. – И он не пленник!
«Я отвечу одним словом на все твои вопросы – да! Из того, что мне известно, – он сбежал из клетки. Но по-прежнему нуждается в твоей помощи, ибо сила его врага растет! На него объявили тотальную охоту! Так что – поторопись отнести меня домой и получишь то, чего хочешь больше всего на свете!»
– Но почему он… такой? – Сердце колотилось как бешеное, толкая по венам отравленную страхом кровь.
«Может, всему виной магия Пепельного? Я вижу, что ты знала его в таком обличье и раньше, но до сих пор сомневаешься. Боишься спутать их? Так вот тебе последний совет. Смотри сердцем, слушай – душой!»