Эмилия задумалась, каково это – жить в мире Бэзилдонов. Ее собственный мир был далеко не плохим, она прекрасно понимала, что ей повезло в жизни, но здесь было самое настоящее богатое поместье. В этой комнате Сара устраивала чаепития, писала письма и занималась текущими делами. Эмилия подумала о подсобке в магазине и решила сделать ее более уютной для работы. Ее отец редко там задерживался, он просто хранил там ненужные вещи. В подсобке было холодно, сыро и мрачно. Но скоро все изменится.
Сара вошла с подносом, на котором стояли чайные принадлежности: чайник из настоящего фарфора, изящные чашки и блюдца, кувшин с молоком и сахарница. А также тарелка с коржиками, посыпанными сахарной пудрой. Сара поставила поднос на столик между диванами.
– Молока? – спросила она, и Эмилия кивнула.
Саре каким-то образом удавалось выглядеть небрежной, но при этом удивительно привлекательной. Ей, вероятно, было немного за пятьдесят, но выглядела она значительно моложе. На ней были джинсы, светлая рубашка и бледно-голубые мокасины. Волосы медового цвета с поблескивающей сединой выглядели так, будто их тщательно мелировал лучший лондонский парикмахер, но, скорее всего, это был результат того, что Сара уже несколько месяцев не была в салоне. Ее руки были красными и шелушились из-за работы в саду, ногти неухоженными, но на безымянном пальце сверкал огромный бриллиант; он был настолько велик, что, казалось, не мог быть настоящим, однако Сара была не из тех, кто носит бижутерию. Она не красилась, только чуть подвела губы розовой помадой в туалетной комнате на первом этаже дома, перед тем как открыть дверь. Типичная богатая англичанка.
– Я только что вернулась от Элис, – сказала она, разливая чай. – Пробки на выезде из Оксфорда просто ужасные.
– Как она? – поинтересовалась Эмилия.
Сара вздохнула:
– Бедняжка, ей тяжело. И конечно, все эти обезболивающие. Она от них вялая. Но подвижки есть!
Она села на диван напротив Эмилии.
– Я пригласила вас сюда, потому что хотела поговорить с вами о том, что мы с вашим отцом уже некоторое время обсуждали.
Эмилия кивнула. Сара сцепила руки. Похоже, она слегка нервничала и старалась не встречаться глазами с Эмилией. Она крутила кольцо на пальце. У нее были тонкие пальцы, и кольцо свободно двигалось.
– Мы с вашим отцом стали хорошими друзьями. Мы часто общались, встречались. – Она посмотрела на Эмилию. – Ральф не очень любит читать, и мне было приятно поговорить с кем-то о книгах. Джулиус всегда советовал что-нибудь интересное. Он чувствовал, что именно я хочу прочитать, и, по-моему, мне всегда нравилось то, что он советовал. Иногда он буквально заставлял меня читать, потому что это было полезно, и я всегда что-то извлекала для себя. Он показал мне целый мир…
Сара задумалась, не зная, что еще добавить в свою хвалебную речь.
– Он был необыкновенным, – наконец сказала она, и ее голубые глаза, такие же яркие, как бриллиант на пальце, заблестели.
– Я знаю, – кивнула Эмилия.
На мгновение Сара замолчала. Эмилия была тронута. Она видела, как трудно было Саре. И ее снова поразило, насколько люди любили ее отца. Они до сих пор подходили к ней на улице или заходили в магазин и говорили, как много он для них значил.
– Я бы хотела что-нибудь сделать. В память о нем. Он часто говорил об организации литературного фестиваля. Это была его мечта, и я предложила провести его здесь, в поместье. У нас так много помещений, которые можно было бы использовать. Мы уже начали всерьез обсуждать это, когда он заболел.
Сара опустила взгляд в пол. Было видно, что она с трудом справляется с собой.
– Он говорил мне об этом, – ответила Эмилия. – В окрестностях Писбрука живет много писателей и других знаменитостей, и мы находимся не так уж далеко от Лондона. Это очень хорошее место. Особенно в такой обстановке, как у вас в поместье.
Саре удалось совладать с эмоциями.
– Именно! Мы чувствовали, что сможем привлечь интересных людей. Дело в том, что это была его мечта, но мечта вполне осуществимая. У нас в поместье очень хорошо поставлена работа по организации мероприятий. Полагаю, нельзя упускать такую возможность. Я подумала о том, чтобы провести фестиваль его имени. – Она сглотнула. – Фестиваль имени Джулиуса Найтингейла.
– О! – воскликнула Эмилия. – Это было бы прекрасно.
– Но мне понадобится ваша помощь. И поддержка магазина. Конечно, нужно, чтобы вы дали книги. И посоветовали, каких авторов пригласить. Я хотела бы, чтобы вы выступили в роли консультанта. Потому что без вас я не справлюсь. Мы должны быть одной командой.
Эмилия откусила кусочек печенья. Идея была замечательной. Она мысленно представляла себе фестиваль. Маститые авторы, выступающие в большом зале, публика, ловящая каждое слово. Великолепная программа… Лучший из лучших книжных фестивалей. Для города это было бы прекрасным событием: люди, приехавшие на фестиваль, захотят остановиться в гостиницах, будут заходить в пабы и рестораны… И можно было бы получить спонсорскую помощь от местных предприятий…
Но она не хотела принимать скоропалительные решения. Не хотела обнадеживать Сару. Это была великолепная идея, но не следовало сразу ею увлекаться.
– Видите ли, – сказала Эмилия, – я пока не знаю, что буду делать с магазином. Боюсь, что в финансовом отношении он находится в нелучшем состоянии. На данный момент магазин не приносит прибыли, я с трудом покрываю расходы. Чтобы он начал приносить прибыль, нужно вложиться, а я еще не решила, хочу ли этим заниматься.
Сара выглядела испуганной:
– Но вы же не закроетесь?
– Я не хочу закрываться. Конечно не хочу. Но я не могу продолжать в том же духе. Это было бы глупо. И мне нужно подумать не только о себе, но и о своих сотрудниках.
Сара обдумала ее слова.
– Понимаю. – Она вздохнула. – Джулиус никогда не говорил о том, что у магазина финансовые проблемы.
По тому, как она это сказала, у Эмилии сложилось впечатление, что они часто общались и что Сара несколько расстроена тем, что Джулиус это от нее скрыл.
Она улыбнулась:
– По-моему, папа не совсем отдавал себе в этом отчет. Там все так запутано. Я разобрала только часть бумаг. Но он вел дела скорее наобум.
– У него были долги?
– Ничего ужасного или такого, чего стоило бы стыдиться. Но остается несколько неоплаченных счетов.
– Боже, – заволновалась Сара. – Он никогда не говорил, что у него проблемы.
– Как я уже сказала, я не думаю, что он сам это понимал. Он всегда, знаете ли, говорил: «Я не занимаюсь цифрами».
– Бедняга. – Сара наклонилась вперед. – Между нами говоря, у меня гораздо больше опыта по избавлению от огромных долгов, чем вы можете себе представить. Некоторое время назад мы чуть не лишились поместья. Не буду вдаваться в подробности, но это было ужасно. Так что я вас прекрасно понимаю. И если я могу чем-нибудь помочь…
– У меня есть Андреа, мой бухгалтер, мы с ней учились в школе. Она ходячий калькулятор на каблуках. Совершенно замечательная. Но даже она не сотворит чуда. Мне предстоит принять несколько сложных решений. И если я пойду на это, работы будет очень много. Не то чтобы я этого боялась, нет, но…
– В очередной раз убеждаюсь, – внезапно перебила ее Сара, видимо отвечая каким-то своим мыслям, – что ты можешь думать, будто знаешь кого-то, и при этом не иметь ни малейшего представления о том, что происходит.
Выпалив это, она покраснела и закрыла лицо руками, и в этот момент Эмилия поняла, что ее отец и Сара были гораздо ближе, чем казалось. Она не знала, что и подумать. Сара ей очень нравилась, но она была замужем за Ральфом, это факт. Стоит ли выпытывать у Сары подробности? Хочет ли этого Сара? Возможно, Саре необходимо с кем-то поговорить. Она уже не раз намекала на это.
Но наверное, не сегодня. Раны еще были слишком свежи. В этом они понимали друг друга. Если они организуют фестиваль и будут работать вместе, то, возможно, когда-нибудь, когда они обе будут к этому готовы, все произойдет само собой.
– Я думаю, что фестиваль – отличная идея, – сказала наконец Эмилия. – И если я все же оставлю магазин, нам непременно стоит организовать это мероприятие. Как вы сказали, это будет прекрасной данью памяти. Отцу было бы очень приятно.
Сара слабо улыбнулась:
– Конечно.
Эмилия поставила чашку на столик.
– Я дам вам знать, как только решу, что буду делать дальше.
Наступила пауза. Сара снова стала крутить кольцо. Между ними оставалась какая-то недосказанность.
– Эмилия, я хотела бы сказать вам, что… Только совершенно конфиденциально. Обещайте, что никому ничего не скажете.
Она явно не могла подобрать нужные слова.
– Это касается вас и отца? – мягко спросила Эмилия.
Щеки Сары стали пунцовыми.
– Я любила вашего отца. Очень.
Если задуматься, она и сейчас чувствовала эту любовь. Любовь горела в ее сердце ярким пламенем. Они никогда не знали, что делать со своей любовью. Открыто встречаться было невозможно; Сара знала, что не сможет так жить. Ее долг – муж, семья и поместье. Она не могла их предать. Это было несправедливо по отношению ко всем, но больше всего – по отношению к самому Джулиусу. Он утверждал, что его это не волнует, но это волновало Сару. Она всегда чувствовала себя так, будто обманывает ожидания Джулиуса.
Но если она и заговаривала о том, чтобы покончить с этой ситуацией, особенно в те дни, когда под утро мучилась бессонницей из-за чувства вины, он притягивал ее к себе и целовал. Как они целовались! Бесконечно! Было ли на свете что-то более важное, спрашивала она себя, – целовать кого-то так, чтобы почувствовать, как твоя душа сливается с его душой?
Она не гордилась связью с Джулиусом, потому что эта связь компрометировала двух мужчин, которых любила. Ведь она все еще по-своему любила Ральфа, несмотря на все, через что они прошли. Они жили совершенно разной жизнью, но у них было много общего, и в первую очередь Элис. И ради Элис она не могла перечеркнуть их жизнь с Ральфом.