– Нет, спасибо, – ответила она, отмахнувшись.
– Ну, тогда просто пожмем друг другу руки.
Он придерживался традиций. Сделка не была сделкой, если вы не пожали друг другу руки.
Эмилия на мгновение заколебалась. Ей не очень хотелось прикасаться к нему. Ей казалось, что она заключает сделку с самим дьяволом. Но она должна была заботиться о своих интересах и запросить хорошую цену, поэтому она собралась с духом и пожала Мендипу руку.
Она старалась не думать об отце: что бы он сказал, если бы узнал, что она продает магазин Мендипу? Но тут уже ничего не поделаешь. Она старалась как могла, чтобы сохранить магазин как своего рода бесконечную дань уважения отцу, но этому не суждено было сбыться. Отец любил магазин, но ей пора начинать жить своей жизнью. И было бы глупо не получить самую выгодную цену.
– Жду вашего предложения, – добавила она, – а я, со своей стороны, свяжусь с нотариусом.
Мендип проводил ее до машины. Она думала, что ей будет легче, когда она отпустит прошлое. Но вместо этого ей стало ужасно грустно.
И одиноко. Она вставила ключ в замок зажигания, не зная, куда податься.
У нее не было ни работы, ни обязательств, ни привязанностей, и она только что заключила сделку, которая принесет ей неплохие деньги. Она дала задний ход.
Куба, подумала она. Что, если полететь туда на месяц-другой, отдохнуть и прийти в себя? Пить ром и танцевать до рассвета, греться на солнце и слушать музыку. Гавана – сумасшедший, грязный и шумный город, ничего общего с Писбруком. Там она уже не будет Эмилией-англичанкой. Эмилия Найтингейл пусть остается тут, а с Кубы вернется уже совсем другой человек. Она представила себе загорелую девушку в красном платье с рюшами и с цветком в волосах. Такой она хотела быть теперь.
У Джексона зазвонил телефон. Это был Мендип. У него упало сердце.
Мендип, конечно, хочет расспросить его по поводу книжного магазина. Джексон собрался с духом. Сейчас он все ему выскажет. Он больше не хочет участвовать в этом цирке. Если это означает, что он потеряет работу, то так тому и быть.
Он осторожно ответил:
– Алло?
– Молодец, красавчик!
– В смысле?
– Ты мог бы хорошо зарабатывать на жизнь, используя свои способности! Ты просто ас! – Мендип загоготал.
– О чем вообще речь? – все еще не понимал Джексон.
– Эмилия Найтингейл продает мне магазин. Прямо сейчас мои ребята составляют контракт. Как только мы все поставим свои подписи, ты станешь главным на бывшей перчаточной фабрике. К Новому году откроемся. Ты отлично поработал, Джексон!
Мендип дал отбой.
– Кто это? – спросила Цилла.
– Да так, – ответил Джексон. – Мендип.
Ему стало дурно. Он должен был радоваться, что Эмилия решила продать магазин без его участия. В конце концов, в результате он получит отличную работу. Исполнительный директор! Радоваться надо! Но Джексону было не по себе.
Меньше всего ему хотелось, чтобы Эмилия продавала магазин.
Глава 21
Элис сидела в теплице, закутавшись в теплую куртку на утином пуху и надев угги и митенки. Две молодые сотрудницы, которые помогали ей составлять свадебную цветочную композицию, находились рядом с ней.
Перед ними на столах была разложена длинная веревка, и с помощью проволоки они прикрепляли к ней пучки зеленой листвы. Когда веревка будет готова, ее подвесят на строительные леса и начнут добавлять к ней цветы, каждый цветок отдельно, чтобы их можно было легко вставить и вынуть из общей гирлянды. Цветы желтого, розового, голубого и фиолетового цветов будут перемежаться с зелеными листьями, а когда гирлянда будет готова, ее можно будет отнести в церковь. Сборка требовала времени, но рождественская гирлянда уже стала традицией города.
Элис посмотрела на засушенные цветы, разложенные по коробкам. Диллон срезал все до единого, выбрав только самые лучшие соцветия, и аккуратно высушил их. С тех пор как Элис выписали из больницы, она так и не поговорила с ним как следует. Видела лишь мельком, но каждый раз, когда она собиралась подойти к нему, он будто испарялся.
Он избегает ее, подумала она. Но почему? Может быть, она чем-то его обидела? Ей нужно было это выяснить! Надо найти его и поговорить. Элис встала.
– Справитесь сами? – спросила она у сотрудниц. – Я отлучусь ненадолго.
Диллон специально встал в сторонке в тот день, когда Элис вернулась из больницы. Следуя старинной английской традиции (как в сериале «Аббатство Даунтон»), весь персонал выстроился в ряд, чтобы поприветствовать ее, когда Сара и Ральф подвезли ее на машине прямо к дому. Он наблюдал, как все обнимали ее. Все любили Элис. Заказали шампанское, и Хью, конечно же, приехал, нежно смотрел на Элис. Та выглядела счастливой, хотя все еще опиралась на палку, особенно если уставала.
Ему бы держаться в стороне. По крайней мере, до свадьбы. Если бы у него хватило духу, он бы нашел себе другую работу, но преданность Саре была выше происходящего. Вот так. И еще он где-то в глубине души хотел показать Хью, что не боится его.
Элис застала его врасплох у ворот, где он подстригал живую изгородь перед свадебным оформлением.
– Привет, – улыбнулся он.
– Наконец-то я тебя нашла! – воскликнула она. – Ты меня избегаешь?
– Я был занят. Нужно было столько всего сделать.
– То есть не было времени даже на чашечку кофе?
Он не мог смотреть ей в глаза.
– Ладно, – сказала Элис. – Я хочу выбрать елку для зала. Пойдем вместе? Проследишь, чтобы я выбрала самую лучшую, пока еще никого нет!
На краю поместья было небольшое поле, где выращивали на продажу рождественские елки. Люди приезжали в начале декабря и выбирали ту елочку, которая им приглянулась. На ней ставилась метка с указанием даты, когда ее нужно забрать, и в этот день Диллон ее выкапывал. Деревья приносили достаточно денег, чтобы оплатить украшение поместья и обед для персонала.
– Ты уверена, что сможешь дойти? – обеспокоенно спросил Диллон, но Элис бодро помахала палкой:
– Справлюсь!
Он взял ее под руку, и они пошли по мягкой земле вдоль границы поместья.
– Почему ты перестал навещать меня в больнице? – требовательно спросила она. – Ты ведь обещал!
Он помедлил с ответом.
– Это было неуместно.
Элис нахмурилась:
– Неуместно? Ничего не понимаю.
«Да, – подумал он. – Ты не понимаешь. И именно поэтому я люблю тебя».
– Вряд ли это понравилось бы Хью, – сказал он в конце концов.
– Это просто смешно! – Элис остановилась. – Диллон, скажи мне правду, только честно. Тебе ведь не нравится Хью?
Диллон почувствовал себя загнанным в угол. Но это был шанс сказать ей все.
– Скорее это я ему не нравлюсь… – решился он.
– Почему? Разве ты можешь кому-то не нравиться?
– Потому что… потому что он думает, что я знаю о нем правду.
– Какую правду?
Диллон колебался. Что бы он сейчас ни сказал, все могло обернуться против него. Но он был обязан рассказать Элис о своих подозрениях. Недостаточно было просто сказать, что он считает Хью высокомерным идиотом. Надо было рассказать ей о том, что он слышал. Возможно, после этого она хотя бы задумается.
– Вероятно, это всего лишь слухи. Но говорят, что он… нюхает.
– Хью? – Элис рассмеялась. – Не может быть. Я бы знала об этом, верно?
Диллон пожал плечами:
– Я всего лишь повторяю то, что слышал.
Элис на мгновение замолчала. Затем она посмотрела на него и широко улыбнулась:
– Да это просто сплетни! В пабе всякое можно услышать. Чего не знают, то додумывают. А Хью не местный, поэтому они на него наговаривают. Все потому, что он работает в Лондоне и у него шикарная машина. Такие… стереотипы.
Она замолчала. Диллон видел, что ей отчаянно нужна поддержка. У него не было достаточно доказательств, чтобы опровергнуть ее слова.
– Возможно, и так.
– Для меня важно, чтобы вы поладили. Ты очень дорог мне, Диллон. И я знаю, что ты защищаешь меня, но Хью нормальный, честно! Да, он не такой, как ты. Но он будет хорошим мужем. Он любит Писбрук и поможет нам развивать поместье. И ты тоже!
Диллон ничего не ответил. Он все понял. Все дело было в деньгах и власти. У Хью были деньги, влияние, связи. Конечно, он будет развивать семейный бизнес. Ему не терпелось стать хозяином поместья. Так оно и будет.
Он не мог заставить Элис посмотреть правде в глаза. Он был не в силах изменить ее.
– Я просто хотел, чтобы ты знала, о чем говорят в городе. И ты права. Это потому, что я хочу защитить тебя.
Элис обняла его:
– Спасибо тебе.
Затем она откинула волосы назад и показала ему шрам:
– Посмотри, он стал намного меньше! Теперь его почти не видно!
«А я его и не видел», – подумал Диллон.
– У меня будет специальный макияж. Шрам будет совсем незаметен. На свадьбе…
Она замолкла. Диллон не знал, что ему сказать.
Элис прислонилась к заграждению, которое он установил, чтобы защитить молодые елочки. Начинался дождь – колючий, напоминающий о том, что не стоит обольщаться, что солнце, конечно, светит и греет, но оно может в один миг зайти за тучу.
Элис вдруг побледнела.
– Черт возьми, – сказала она. – Нога. Я думала, что смогу сюда дойти, но… Кажется, я себя переоценила.
Он посмотрел на Элис. Он мог бы отнести ее обратно на руках или на спине, но до дома было полмили, и земля была мокрой и скользкой.
– Вот что, – сказал он. – Я сбегаю за квадроциклом.
– Супер. Классная мысль. Прости, что доставляю такие неудобства. – Она вздрогнула. – Я подожду здесь.
– Нет, – возразил Диллон. – Я отнесу тебя в «Каприз». Ты замерзнешь, если будешь ждать здесь. Промокнешь насквозь. Давай.
Он обхватил ее одной рукой за плечи, другую просунул под колени. И легко поднял.
– Я, наверное, вешу целую тонну. Это все из-за твоих шоколадок.
– Не говори ерунды.
Он распахнул калитку и, продираясь сквозь заросли, зашагал по тропинке, ведущей к домику. Когда они добрались до него, Элис охнула: