Слова матери успокоили Элис. Мама была единственным человеком в мире, которого она уважала. И доверяла. И именно Элис предстояло взять однажды бразды правления в свои руки – вместе с Хью. Поместье ждало их, сияя новой краской и чистыми занавесками.
Элис стояла у входа в церковь, квартет играл. Она взяла отца под руку и выпрямилась. Она глядела на спину Хью, стоящего у алтаря, высокого и подтянутого, в костюме, с зачесанными назад темными волосами. Он повернулся и что-то сказал своему шаферу, и она увидела его всегдашнюю улыбку.
Квартет уже наполовину исполнил вступительную арию. Еще минута, и начнется церемония. Гости оборачивались, чтобы узнать, в чем причина задержки.
Элис сделала шаг вперед. Ее лицо было скрыто кремовыми кружевами фамильной вуали Бэзилдонов. Никто не увидит ее шрам. Все увидят только ее улыбку.
Элис всегда улыбалась.
Музыка стихла, когда она подошла к Хью. Элис продолжала держать отца под руку, словно не желая его отпускать. Это были последние минуты ее жизни в роли дочери. Скоро она станет супругой.
Диллон сказал Саре, что не будет присутствовать на свадьбе в качестве гостя.
– Мне будет не по себе. Я лучше побуду в стороне, чтобы следить, что все идет как надо.
– Я не хочу, чтобы ты чувствовал, будто тебе не рады.
– Все в порядке. Я знаю, что мне рады. Но, если не возражаете, пусть будет так. Не могли бы вы объяснить это Элис?
– Конечно, – ответила Сара, но ей было грустно, что Диллон так себя чувствует.
Она гордилась тем, что у нее хорошие отношения с сотрудниками. Хотя и подозревала, что за сдержанностью Диллона скрывалось нечто большее, чем социальное неравенство. Диллон и Хью не ладили, и теперь она это ясно понимала.
Утром Диллон приехал и проверил, что территория в идеальном состоянии, что парковка под контролем, а персонал точно знает, что должен делать. Гостям предстояло пройти от церкви до парадной гостиной, где был накрыт обед, и он проследил, чтобы на дорожках не было ни пылинки. Примыкающий к гостиной шатер был установлен с математической точностью, а за деревьями деликатно расположились туалетные кабинки.
Диллон подумал, что, как только все гости соберутся в поместье, он сможет тихонько ускользнуть. Ему не хотелось находиться здесь и быть свидетелем такого пьяного веселья, какое он наблюдал в тот день, когда с Элис произошел несчастный случай. А это было неизбежно. И он не желал видеть самодовольную рожу Хью.
Диллон направился к машине. Он не смотрел в сторону церкви. Внутри слышалась торжественная музыка. Он прогнал мысли об Элис в свадебном платье. Завел мотор и поехал в «Белую лошадь», где заказал кружку сидра и омлет.
– Ты играла великолепно. – Марлоу улыбнулся Эмилии, когда она убирала виолончель.
– Не преувеличивай, – ответила она ему, но тоже улыбнулась.
Она и правда сыграла хорошо. Почему-то все встало на свои места. Смычок летал, все произведения давались ей легко. Даже те, которые она вообще не репетировала и которые пришлось играть по памяти, потому что они выбрали их уже после ее ухода из квартета.
– Гений! – воскликнул Марлоу.
– Любитель! – возразила Эмилия.
Ей было далеко до Дельфины, хоть и неприятно было это признавать. Но они сыграли хорошо, и теперь, когда гостей приглашали к столу, они могли уйти.
Наступило неловкое молчание.
– Мне лучше вернуться в магазин. Там сейчас все трудятся.
– О! – сказал Марлоу, и ей показалось, что он немного расстроился.
Может, он хотел пойти выпить, утолить свои печали? Но она не могла составить ему компанию. Она и так чувствовала себя виноватой, что бросила ребят. Ей нужно было в магазин.
– Я подвезу, – предложил Марлоу.
– Здорово, спасибо!
Она положила виолончель в багажник и устроилась на переднем сиденье. Надела кроссовки. Откинулась на подголовник, пока Марлоу ехал по городским улочкам.
– И как ты? – спросила она. – Я имею в виду Дельфину.
Он пожал плечами:
– Да как-то.
– Расскажешь?
Марлоу помолчал:
– Если честно, не хочу об этом говорить.
– Понятно, – сказала Эмилия. – Если что, я рядом.
Марлоу кивнул:
– Спасибо.
Конечно, он не захочет говорить с ней об этом, подумала Эмилия. Скорее всего, он вернется домой и допьет бутылку виски, которую она ему подарила. Так поступают парни, когда их сердца разбиты. Она не собиралась навязываться.
«Я вышла замуж», – подумала Элис несколько часов спустя. Скулы сводило от улыбки, и лицо болело почти так же, как нога. Ей нужно присесть. И в туалет. Она выскользнула из гостиной. На улице курила толпа девушек, которых она не знала. Должно быть, приятельницы Хью. Они были куда более шикарными, чем ее подружки из Писбрука, – длинноногие, длинноволосые, в дорогих нарядах, с дорогими духами, в облаках ментолового дыма.
– Привет! – сказала она, и девушки обступили ее, восхищаясь платьем и говоря, как ей повезло.
– Ты выглядишь потрясающе! – сказала одна из них, представившаяся Лулу. – Хью говорил, что все гораздо хуже.
– Все в порядке, – ответила Элис. – Болит немного. Думаю, надо немного посидеть.
– Я не про ногу, – уточнила Лулу. – Я имела в виду шрам. – Она показала на собственное лицо. – Хью сказал, что он просто ужасный. У тебя супервизажист!
Элис смотрела на нее, сомневаясь, верно ли она расслышала. Неужели кто-то может быть таким глупым и бестактным? Неужели ее собственный муж мог так вести себя у нее за спиной? Делиться сокровенным с этими глупыми и пустыми девчонками?
– Прошу прощения, – сказала она и направилась к туалетной комнате.
Она закрылась в кабинке и постаралась не заплакать. Она говорила себе, что Хью, скорее всего, вовсе не говорил, что ее шрам ужасен, что девушка немного выпила и поэтому не думает, что говорит. Она слишком чувствительна, вот и все. Ей нужно держать себя в руках.
Послышался стук каблучков, и все те же девушки заполнили туалетную комнату. Раздался голос Лулу:
– Хью сказал, что свадьба не свадьба без секретного пакетика!
Элис услышала возгласы ликования.
– Боже, потрясно! – воскликнула другая девушка. – Он король вечеринок!
– Он говорит, только подождите, и увидите, какие вечеринки мы тут будем закатывать!
– На раковину насыпь, – послышался еще один голос. – Не собираюсь нюхать на толчке!
Элис встала, оправила платье и вышла из кабинки. Лулу лучезарно улыбнулась ей:
– Хочешь немного? – и протянула маленький пакетик с белым порошком.
Они слишком глупы и пьяны и забыли всякую осторожность, подумала Элис, они не осознают, что она не такая. Они решили, что раз она выходит замуж за Хью, то они одного поля ягода. Она протянула руку:
– Можно мне, пожалуйста?
Лулу на мгновение задумалась:
– Конечно, сочту за честь.
– Спасибо.
Элис взяла пакетик. Повертела в руках.
– Здесь много, – добавила Лулу. – На всех хватит, отлично проведем время! – Она хихикнула. – Хью сказал, что, если он переезжает в деревню, это не значит, что он превратится в деревенщину.
Элис сжала пакетик.
– Простите, девочки, – сказала она. – Но я заберу его.
Лулу была возмущена:
– Как это – заберешь!
– А вот так.
Спускаясь по ступенькам и идя через лужайку к гостям, она чувствовала себя совершенно спокойной. Никто не осмелился последовать за ней. Она увидела Хью, сидящего за их столом. Он смотрел ей в глаза и лгал, подумала она. Может быть, она бы оправдала само действие, но не ложь. Нельзя быть замужем за человеком, который тебе лжет.
Она подошла к столу. Хью, увидев ее, поднялся и улыбнулся:
– Моя прекрасная невеста!
Элис не собиралась говорить с ним о шраме. Ее волновало не это. Она протянула ему пакетик. Его лицо стало таким же белым, как порошок.
– Теперь послушай, – сказала она. – Ты прямо сейчас встаешь и уходишь. В понедельник с утра звонишь своему адвокату и договариваешься об аннулировании брака. Ты возьмешь на себя все расходы, свои и мои. И больше мы никогда не увидимся.
Хью открыл рот. Он протянул руку, чтобы забрать у нее порошок, но она сделала шаг назад.
– Или ты уходишь, или я вызываю полицию. Но тогда все это попадет в газеты, а нам, скажем прямо, скандалы не нужны, верно?
Краем глаза она заметила подходящих родителей.
– Дорогая? – сказала Сара.
– Хью сейчас все объяснит, – ответила Элис. – Да, Хью?
Ральф навис над новоиспеченным зятем:
– Что объяснит?
– Это недоразумение. Я думаю, что Элис…
– Что – Элис? – прервала его Элис. – Слушай, я не хочу скандала. Я хочу, чтобы все продолжали веселиться. Было бы жаль прерывать праздничный обед. Папа, вызовешь Хью такси? Я не думаю, что он в состоянии вести машину. Мама, мне нужно кое с кем увидеться. Не могла бы ты пока тут покомандовать? Я скоро вернусь.
Сара на мгновение замешкалась. Что бы ни случилось, это было серьезно. Все складывалось не так, как она предполагала. Но она доверяла Элис и утром дала ей обещание, что всегда будет ее поддерживать. Они с Ральфом будут рядом. Всегда. И ей казалось, что она знает, с кем Элис собирается увидеться…
– Конечно, иди, милая.
Элис обняла мать и ушла.
Хью остался объясняться с родителями. Элис улыбнулась, представив, как он будет открещиваться. Как он будет выкручиваться. Она была уверена, что родители поступят как надо и постараются сделать так, чтобы было как можно меньше шумихи.
Она направилась во двор к задней части дома, где была припаркована ее старая машинка. Нащупала ключ на стене. Она всегда хранила его там, потому что иначе могла потерять. Завела двигатель и дала задний ход. К счастью, она выпила всего один фужер шампанского, потому что все еще принимала болеутоляющее. Развернулась и прибавила газу.
Диллон пил уже вторую кружку сидра. Лучше бы ему остановиться и, возможно, еще поесть. А может, лучше поехать домой. Алкоголь дает лишь иллюзию того, что вам становится легче на душе.