Мир вокруг рухнул, а я беременна
Ирине 37 лет. Мы встречаемся по видеосвязи поздно вечером в будний день, это единственное время, которое она может найти на терапию. За окном темно, шум рабочего дня давно стих. Ира все еще в офисной одежде – красивая белая блузка, дорогой пиджак. В начале разговора она снимает с себя украшения – раздается легкое бряцание.
– Вы извините, я очень устала. Хочу уже скинуть с себя эти побрякушки. У нас строгий дресс-код на работе, нужно выглядеть успешной. А в моем положении тяжело не выглядеть «бабой на чайнике».
На самом деле Ира выглядит «с иголочки», даже уставшая, даже в тусклом свете лампы. Она на шестом месяце беременности.
– Честно говоря, иногда хочется снять с себя и этот живот. Найти где-нибудь замочек, раскрыть его и снять, как вот эти сережки.
Внезапно Ирина в отчаянии отталкивает от себя украшения, те катятся по столу. Она начинает плакать. Еще секунду назад собранная, уверенная в себе, даже улыбающаяся женщина теперь вся в слезах. На той стороне экрана она утирается ладонью, пьет воду. В такие моменты очень жаль, что невозможно подать салфетку через экран монитора.
– Почему вы сейчас плачете?
– Устала делать вид, что ничего не происходит.
– А что происходит?
Ира опускает взгляд на живот, тихонько всхлипывает и поглаживает будущего малыша.
– То, что я беременна и должна родить ребенка в этот полуразрушенный мир. Я была настолько занята своими УЗИ и чек-апами, что не заметила, как все друзья уехали. Как все вдруг поменялось. А я хожу в офис, как будто это меня не касается. Мой муж, Дима, не хочет ничего решать – у него тут любимая бабушка. Говорит, что не бросит ее, и слышать не хочет про отъезд куда-то. И вообще про какие-либо действия. Сиди, говорит, занимайся своими делами. А я как вижу на улицах маленьких детей, я даже не знаю… С болью думаю: а если и до нас докатится? И вообще, как они учиться будут, среди каких людей жить? И зачем я в этот мир рожаю ребенка? Что он тут получит?
В словах Ирины много боли и разочарования. Это поздний и желанный ребенок, результат долгого и дорогого лечения. Они с Дмитрием не просто хотели – они мечтали об этом малыше. Женаты уже почти десять лет. Первое время много путешествовали и наслаждались жизнью вдвоем, потом занялись карьерой. Соревновались, кто больше зарабатывает. Приобрели квартиру в ипотеку.
Планировали: «Вот объедем весь мир, тогда подумаем о детях». Потом: «Вот будем нормально зарабатывать, сможем позволить себе няню, тогда можно и детей». «Вот выплатим ипотеку и точно надо рожать». Время шло, и казалось, что его еще много. Когда в Иринины 35 наконец стали пробовать, обнаружили, что все не так просто. Через год стало понятно, что требуется помощь врачей – хорошо, что были накопления. И спустя два года случилась долгожданная беременность.
– Мы были очень счастливы. Бесконечно. Это взвешенное, даже выстраданное решение. Сколько ночей в слезах, споров с Димой, отчаяния. Я подумала, что, если и в этом году не получится, нужно уже двигаться в сторону усыновления или бездетности. И тут такое счастье. А теперь… Теперь я не знаю. Дима закрылся. Говорит только: «Это гормоны, что ты нагнетаешь, все не так плохо». И я прямо дурой выгляжу со своими переживаниями. Не получается с ним даже нормально поговорить, он сразу отмахивается. У него как будто все в порядке.
Первый месяц Ирине удавалось игнорировать новости. Работать, ходить по врачам, готовить ужины мужу. «Доброе утро, любимый», «Спокойной ночи, любимый». В отрицании быть по-своему приятно, но оно затягивает – зачем выходить в злой мир, если можно его игнорировать? Есть одна загвоздка. Чем дольше пребываешь в отрицании, тем болезненнее потом встречаться с действительностью.
Важно понимать, что отрицание – это психологическая защита. Это не «я успешно справляюсь», а «мне так страшно, что я выбираю притворство». Простой пример: ребенок, который слышит ссору родителей в соседней комнате, закрывает глаза, уши или прячется под одеялом. И ему кажется, что неприятное событие перестает существовать – «я в домике».
Взрослые часто находятся в отрицании, когда происходит что-то, с чем их психика не может справиться. Болезнь, смерть близкого человека. Отрицание – это нормальная и естественная стадия проживания горя, оно неизбежно. Трудности начинаются, когда человек на этой стадии застревает. И это может привести к разным последствиям:
Гипомании – отрицанию всех негативных сторон жизни. Представьте, что человек радостно прыгает и хлопает в ладоши, стоя на краю бездны.
Депрессии.
Генерализованному тревожному расстройству. Это постоянное непроходящее чувство тревоги, даже когда на то нет объективных причин.
Проблемам с тем, чтобы адаптироваться к меняющимся обстоятельствам.
Человек, использующий отрицание как защиту, игнорирует что-то нежелательное. То, что не вписывается в его картину мира или действует на него разрушающе. Это неосознаваемый процесс, и бывает сложно посмотреть на себя со стороны и признать: «Да, я в отрицании». При этом часто при отрицании в «игнор» попадает и значимая информация.
Если вам кажется, что ничего не происходит, все беспокоятся и сходят с ума из-за какой-то ерунды, а вы единственный на свете адекватный и уравновешенный человек, задайте себе вопрос: «Не в отрицании ли я?»
В случае Ирины отрицание закончилось, как наваждение, и она вдруг обнаружила себя в новой реальности, к которой была не готова. Ее настигли вопросы и дилеммы, с которыми ее друзья уже столкнулись какое-то время назад. И, главное, все для себя решили. Хотят они уехать или нет, что делать с пожилыми родственниками, как быть с работой, насколько в итоге вырастут цены, не исчезнут ли нужные товары. Например, детские смеси – вдруг их будет не достать и нужно запасаться уже сегодня? Жизненный путь будущего малыша стал казаться непонятным, полным терний и преодолений.
Мы с Ириной не стали решать экзистенциальных вопросов о том, в какой мир мы рожаем детей. Такая философия сейчас только подольет масла в огонь. Концентрируемся на конкретных вещах.
Есть действенное упражнение – «Фантазия страха». Это инструмент, который каждый может использовать самостоятельно. Все, что для этого требуется, – время и храбрость.
Мы последовательно погружались в худшие представления Ирины о будущем, мысленно вызывая все более и более пугающие предположения, разворачивая гротескные сценарии. Задача упражнения – довести ситуацию до абсурда, с каждым шагом нагнетая в нее все больше ужаса. Для этого и нужна храбрость.
– Ира, чего вы боитесь?
– Того, что рожу ребенка, а вокруг – разрушенный мир.
– И что тогда?
– Будет нечем его кормить, не получится нанять няню, репетиторов, у него будет непонятное и бедное детство.
– И что тогда?
– Он не сможет получить образование за границей, как я хотела. Там все будут презирать его за то, что он русский.
– И что тогда?
– Он не увидит мир, попадет в плохую компанию, бросит учебу.
– И что тогда?
– Он не найдет работу.
– И что тогда?
– Мне придется всю жизнь его содержать, он не состоится как личность…
– И что это будет значить для вас?
Пауза.
– Вообще это какой-то бред. Мы говорим о перспективе полугода, а я уже продумала всю его жизнь. И с учебы вылетел, и маргиналом стал. Слышишь, малыш? – Ирина погладила себя по животу. – Ты еще не родился, а мамаша у тебя уже «кукушкой» уехала.
Ирина откинулась на спинку стула и начала смеяться – облегченно, задорно. Такого эффекта мы и добивались.
Когда человек боится чего-то большого и страшного, что он вытеснял из своего сознания последние месяцы, ему сложно даже взглянуть в сторону своего страха. Кажется, что там находится темное, ужасное и необъятное нечто, которое невозможно победить. Но если посмотреть страху в лицо, оказывается, что там намешаны разные идеи и тревоги, не всегда имеющие отношение к реальности. «У страха глаза велики» – эту поговорку никто не отменял. Действительно велики.
Ирина освободилась от своего чувства страха и смогла продумать, что ей действительно нужно и важно сделать сейчас. Не бояться, что ребенок не сможет поступить в заграничный вуз, а подумать о родах – они с мужем еще не оформили детскую комнату, а Ирина не выбрала роддом. И это сейчас актуальнее выбора учебного заведения. На работе необходимо оформить декретный отпуск, поговорить с мужем насчет бабушки – той уже трудно справляться самой, и, может быть, лучше перевезти ее к себе, а освободившуюся квартиру сдавать. Страх ушел, и Ира смогла подсветить насущные проблемы, которые действительно требуют внимания здесь и сейчас.
– Что вы чувствуете теперь?
– Ох, я словно очнулась ото сна. Тяжелого и кошмарного. Сперва как будто был сон во сне, когда я пребывала в этом отрицании. Потом проснулась внутри кошмара – там был целый постапокалипсис. А теперь окончательно открыла глаза. На будильнике 7:00, пора умываться и варить кофе. Конечно, меня еще многое тревожит, реальность же не выключили. Но глыба с плеч спáла, буду заниматься насущными делами. Теперь мне это по силам.
Чтобы переживать за малыша, будущей маме не обязательно жить в мире, который разваливается на кусочки. Будь она хоть в Раю, тревоги все равно бы ее терзали. Это естественная часть беременности и материнства – желать своему ребенку безопасного и сытого будущего и знать, что он растет сильной и развитой личностью.
Упражнение «Фантазия страха» помогает везде, где вы чувствуете тревогу за нечто большое, неопределенное, что еще не наступило, а может быть, и не наступит вовсе. Выполнять его может быть дискомфортно, но это именно тот импульс, который требуется психике, чтобы она перестала показывать картинки постапокалипсиса и занялась реальностью.