Итак, резюмируем сказанное: путь к нулевым выбросам в производстве выглядит следующим образом.
1. Электрифицировать все возможные процессы. Для этого потребуется масса инноваций.
2. Получать электроэнергию из безуглеродной энергосети. Это тоже требует большого количества инноваций.
3. Использовать метод улавливания углерода, чтобы убрать оставшиеся выбросы. Опять-таки нужны инновации.
4. Более экономно и продуктивно использовать материалы. Снова нужны инновации.
Привыкайте к этой теме. Мы еще не раз коснемся инноваций в следующих главах. А теперь поговорим о сельском хозяйстве, где мы найдем одного из величайших непризнанных героев XX века, а также фермы с массой рыгающих коров.
Глава 6. Сельское хозяйство
Любовь к чизбургерам у меня в крови. В детстве я ходил в походы со своей командой бойскаутов, и обратно домой ребята просились ехать с моим папой, потому что по пути он всегда останавливался и угощал всех бургерами. Много лет спустя, когда мы только создали Microsoft, я проглотил бесчисленное количество обедов, ужинов и поздних ужинов в соседнем Burgermaster, одной из старейших в Сиэтле сети бургерных ресторанов.
А когда Microsoft добился успеха, но еще до того, как мы с Мелиндой создали фонд, отец устроил себе неофициальный офис в Burgermaster возле дома. Отец сидел в ресторане, обедал и отбирал заявки на гранты. Через какое-то время все об этом узнали, и папа стал получать письма, адресованные ему в этот ресторан: «Биллу Гейтсу — старшему, на адрес Burgermaster».
Эти дни давно уже в прошлом. Прошло 20 лет с тех пор, как папа сменил свой столик в Burgermaster на кабинет в нашем фонде. Я до сих пор люблю аппетитные чизбургеры, но ем их гораздо реже — потому что узнал, как говядина и другие виды мяса влияют на климатические изменения.
Разведение мясного скота — крупный источник мировых выбросов парниковых газов и самый большой источник выбросов в отрасли, которую эксперты называют «сельским хозяйством, лесоводством и прочим использованием земли». В нее входит широкий набор человеческой деятельности, от животноводства и выращивания сельскохозяйственных культур до сбора фруктов. Этот сектор также «славится» значительным разнообразием парниковых газов. В агрономии главные виновники — не углекислый газ, а метан и диоксид азота, потенциал глобального потепления которых больше в 28 раз и, соответственно, в 265 раз, чем у СО2.
При всем этом ежегодная эмиссия метана и оксида азота эквивалентна более чем 7 миллиардам тонн СО2, а это более 80% всех парниковых газов отрасли. Если мы не предпримем решительных мер, количество выбросов увеличится, поскольку населения на планете становится больше, благосостояние растет и придется производить больше еды. Если мы хотим свести выбросы к нулю, придется придумать, как выращивать растительные культуры и разводить скот, сокращая эмиссию парниковых газов, а со временем и полностью избавившись от них.
Причем фермерство не единственная проблема. Нужно решать вопрос с вырубкой леса и другими методами использования земли, которые в общей сложности добавляют 1,6 миллиарда тонн углекислого газа в атмосферу, уничтожая при этом диких животных и их среду обитания[72]. Чтобы осветить такую многостороннюю проблему, в этой главе я собрал всего понемногу. Я расскажу вам о человеке, которого считаю героем, — об агрономе и нобелевском лауреате, который спас миллиарды людей от голодной смерти, но чье имя неизвестно за пределами организаций, занимающихся мировым развитием. Мы также изучим темы свиного навоза и коровьих отрыжек, химический состав аммиака и задумаемся, поможет ли посадка деревьев избежать климатической катастрофы. Однако прежде я начну со знаменитого предсказания, которое оказалось полнейшей ошибкой.
В 1968 году американский биолог по имени Пол Эрлих опубликовал бестселлер под названием The Population Bomb («Демографическая бомба»), в котором нарисовал мрачную картину будущего, во многом напоминающую такие антиутопии, как «Голодные игры»[73]. «Битва за то, чтобы накормить все человечество, проиграна, — писал Эрлих. — В 1970-е и 1980-е годы сотни миллионов людей умрут голодной смертью, какие бы ударные программы мы ни запустили»[74]. Эрлих также написал, что «к 1980 году население Индии вырастет на 200 миллионов человек, и прокормить их будет невозможно».
Ни один из его прогнозов не сбылся. После выхода The Population Bomb население Индии увеличилось почти в 3 раза (с 0,554 миллиарда в 1970-м до 1,384 миллиарда в 2020-м), но Индия производит в три раза больше пшеницы и риса, чем в то время, и ее экономика выросла в 50 раз[75]. Фермеры во многих других странах Азии и Южной Америки добились схожего роста производительности.
Итак, несмотря на рост населения на планете, у нас нет сотен миллионов человек, умирающих от голода в Индии или где-либо еще. По сути, еда становится дешевле. В США сегодня среднестатистическая семья тратит меньше денег на еду, чем 30 лет назад, и эта тенденция наблюдается также в других странах мира[76].
Я не говорю, что проблемы недоедания вообще не существует. Напротив, улучшение качества питания в беднейших странах мира — ключевой приоритет для нас с Мелиндой. Но прогноз Эрлиха о массовом голодании не оправдался.
Почему же Эрлих и другие пессимисты попали пальцем в небо?
Они не учли силу инноваций. Они не приняли в расчет таких людей, как Норман Борлоуг, блестящий агроном, который произвел настоящую революцию в сельском хозяйстве, принесшую немалую пользу Индии и другим странам. Борлоуг вывел несколько сортов пшеницы с более крупными зернами и другими улучшенными характеристиками, которые позволили получать больше урожая с гектара земли — фермеры называют это повышением урожайности. (Борлоуг обнаружил, что длинный стебель не способен выдержать вес крупных зерен, и сделал его короче — вот почему его сорта пшеницы называют карликовыми.)
По мере того как карликовая пшеница Борлоуга распространилась по всему миру, а другие селекционеры поработали над сортами кукурузы и риса, в большинстве регионов урожайность выросла в три раза. Голод удалось победить, и сегодня Борлоуга считают спасителем миллиарда жизней. Он удостоился Нобелевской премии мира в 1970 году, и мы до сих пор ощущаем влияние его работы: практически вся пшеница, которую выращивают на Земле, происходит от выведенных им сортов растений. (Правда, у новых сортов пшеницы есть один минус: им нужно много удобрений, чтобы достичь полного потенциала роста, а удобрения, как мы вскоре обсудим, имеют нежелательный побочный эффект.) Интересно, что один из величайших героев в истории человечества был агрономом — профессия, о которой многие из нас даже не слышали.
Как же Норман Борлоуг связан с климатическими изменениями?
К 2100 году мировое население достигнет 11 миллиардов человек, и всех их нужно будет кормить. Поскольку численность населения увеличится на 40%, можно подумать, что потребность в еде увеличится тоже на 40%, однако это не так. Ее понадобится значительно больше.
И вот почему: люди становятся богаче и потребляют больше калорий, в частности они едят больше мяса и молочных продуктов. А их производство требует еще больше корма. Курица, к примеру, должна съесть зерна на две калории, чтобы дать одну калорию мяса — то есть нужно скормить курице в два раза больше калорий, чем мы получаем, когда едим ее. Свинья ест в три раза больше калорий, чем мы получаем с ее мясом. Что касается коров, то здесь соотношение самое высокое — шесть калорий корма на одну калорию говядины. Другими словами, чем больше калорий мы стремимся получить от мяса, тем больше корма нужно выращивать.
График показывает динамику потребления мяса в мире. Она практически не меняется в США, Европе, Бразилии и Мексике, но стремительно растет в Китае и других развивающихся странах.
Большинство стран не повышает потребление мяса. За исключением Китая. (Обзор по сельскому хозяйству 2020 года Организации экономического сотрудничества и развития и Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН)[77]
Вот в чем парадокс: нужно производить гораздо больше еды, чем сейчас, но если мы будем делать это прежними методами, нас ждут катастрофические климатические изменения. Если мы не повысим урожайность пастбищ и пашен, производство еды для 10 миллиардов человек увеличит эмиссию парниковых газов в этой отрасли на две трети.
Еще одна проблема: добившись крупных прорывов в производстве энергии из растений, мы можем случайно обострить конкуренцию за пахотные земли. Как я отмечу в главе 7, биотопливо второго поколения, полученное из таких материалов, как просо, даст нам безуглеродный источник энергии для грузовиков, судов и самолетов. Но, начав выращивать эти растения на земле, которую можно было бы использовать для обеспечения едой растущего населения, мы повысим цены на продукты питания, доведем еще больше людей до бедности и голодания, ускорив при этом и без того высокие темпы вырубки леса.
Чтобы избежать этих ловушек, нам понадобится немало серьезных инноваций (таких же масштабов, как достижение Борлоуга) в ближайшие годы. Однако, прежде чем коснуться темы возможных инноваций, мне бы хотелось объяснить, как появляются выбросы и какие есть варианты избавиться от них с помощью современных технологий. Как и в предыдущей главе, я использую зеленые наценки, чтобы показать, почему избавление от этих парниковых газов обойдется слишком дорого, и доказать, что нам необходимы инновации.