Наконец, хотя исследования и разработки сами по себе приносят немалые преимущества, они наиболее эффективны, если сочетать их со стимулированием спроса. Ни одна компания не возьмется превратить в продукт новую идею, опубликованную в научном журнале, если не будет уверена, что найдет покупателей, особенно на ранних стадиях, когда продукт стоит дороже.
Как я не устаю повторять (а вы уже устали слышать), нужно снизить зеленые наценки до нуля. Отчасти в этом нам помогут инновации, о которых я говорил в главах 4–8, — к примеру, если они позволят снизить цены на производство безуглеродной стали. Но можно также повысить цены на ископаемое топливо, чтобы они отражали экологический ущерб.
Когда компании производят, а потребители покупают товар, они не несут дополнительных расходов за углерод, который выделяется в атмосферу, хотя этот углерод причиняет обществу вполне реальный вред. Экономисты называют это экстерналией: расходами, которые несет общество, а не человек или компания, которые за них ответственны. Существует множество способов, включая налог на углерод и программу торговли квотами на выбросы, чтобы по крайней мере часть этих внешних расходов оплачивали именно те, кто в них виноват.
Если вкратце, мы можем снизить зеленые наценки, сделав безуглеродную продукцию дешевле (для этого нужны технические инновации), а продукцию, связанную с эмиссией, дороже (для этого нужны законодательные инновации). Смысл не в том, чтобы наказывать людей за парниковые газы, а в том, чтобы создать стимулы для изобретателей, вдохновить их на разработку конкурентоспособных безуглеродных альтернатив. Повышая цены на углерод, чтобы они отражали истинные связанные с ним расходы, государство может подтолкнуть производителей и потребителей к более разумным решениям и поощрять инновации, которые снизят зеленые наценки. У вас будет больше желания изобрести новое электротопливо, если вы будете знать, что покупатели не предпочтут вместо него бензин по искусственно заниженной цене.
3. Преодолеть нерыночные препятствия
Почему домовладельцы не торопятся заменять отопительные котлы на ископаемом топливе на электрические варианты с меньшими выбросами? Потому что они ничего не знают об альтернативах, нет квалифицированных продавцов и наладчиков оборудования и потому что в некоторых регионах это просто незаконно.
Почему владельцы многоквартирных домов не устанавливают в своих зданиях более экономные приборы? Потому что счета за электричество оплачивают не они, а их квартиросъемщики, которые зачастую не имеют права ничего модифицировать и, вероятно, не проживут в этой квартире настолько долго, чтобы почувствовать долгосрочные преимущества нового оборудования.
Как вы заметили, ни одно из этих препятствий не имеет ничего общего с расходами. Они вызваны отсутствием элементарной информации, или квалифицированного персонала, или стимулов — все эти вопросы может решить грамотная государственная политика.
Иногда проблема кроется не в степени осведомленности покупателей и не в сбоях на рынке. Иногда декарбонизации мешают сами законы.
К примеру, для желающих использовать в строительстве здания бетон строительные нормы в мельчайших подробностях предписывают состав и качества этого бетона — какой вес он должен выдержать и т. д. Они также определяют точный химический состав бетона. Эти стандарты зачастую исключают цемент, произведенный с низкими выбросами, даже если он отвечает всем техническим требованиям.
Никто не хочет, чтобы здания и мосты рухнули из-за некачественного бетона. Но эти стандарты должны отражать современные технологические достижения и насущную задачу — снизить выбросы парниковых газов до нуля.
5. Обеспечить справедливый и равноправный переход
Такой масштабный переход на безуглеродную экономику неизбежно породит победителей и проигравших. В США тем штатам, чья экономика во многом зависит от добычи ископаемого топлива, к примеру Техасу и Северной Дакоте, придется создать новые рабочие места, чтобы дать людям возможность зарабатывать столько же, сколько и раньше, а также найти другой источник налоговых поступлений, за счет которых оплачиваются школы, дороги и другие важные расходы. То же касается производителей говядины в Небраске, если искусственное мясо заменит традиционное. К тому же люди с низким доходом, которые уже сейчас тратят значительную часть своего заработка на оплату электроэнергии, почувствуют бремя зеленых наценок больше всех.
Жаль, что для этих проблем не нашли простых решений. Конечно, в некоторых регионах высокооплачиваемую работу в области добычи нефти и газа несложно заменить работой в солнечной энергетике. Но многим придется пройти тяжелый переходный период и найти другой источник дохода вместо ископаемого топлива. Поскольку решения зависят от конкретного региона, их должны принимать местные лидеры. Федеральное правительство тоже в силах помочь — в рамках общего плана снижения выбросов до нуля, — обеспечив финансирование и технические рекомендации и объединив для обмена опытом регионы, которые столкнулись со схожими проблемами.
Наконец, вполне понятно, почему жители тех регионов, где добыча угля и природного газа играет важную роль в местной экономике, переживают, что переход на новые источники энергии лишит их заработка. То, что они озвучивают свои опасения, не значит, что они отрицают климатические изменения. Не нужно быть политологом, чтобы понимать: идеи, связанные с необходимостью сокращения выбросов до нуля, найдут больше поддержки, если отстаивающие их национальные лидеры поймут беспокойство семей и сообществ, рискующих потерять работу, и отнесутся к этому серьезно.
Львиная доля работы по предотвращению климатических изменений сводится к сравнительно простым методам сокращения выбросов: производству электромобилей, солнечной и ветровой энергии. Демонстрация достижений и побед в этой сфере уже на раннем этапе поможет привлечь еще больше сторонников. И это важно. Пока даже простые решения реализуются не в тех масштабах, которые на самом деле нужны, — необходимо сделать резкий скачок вперед.
И нельзя ограничиваться тем, что проще. Теперь, когда движение по решению климатических проблем набирает обороты, нужно засучить рукава и заняться по-настоящему сложными задачами — хранением электроэнергии, чистым топливом, бетоном, сталью, удобрениями и т. д. А это потребует совершенно нового законодательного подхода. Помимо применения тех инструментов, которыми мы уже располагаем, нужно активнее инвестировать в исследования и разработки более сложных решений (это важно для физической инфраструктуры — такой, как дороги и здания): ввести нормы и законы специально для того, чтобы добиться новых открытий и изобретений и вывести их на рынок.
7. Заниматься технологиями, законодательством и рынками одновременно
Помимо технологий и политики необходимо учитывать и третий аспект — компании, которые предложат новые изобретения и выведут их на глобальный уровень, а также инвесторы и финансовые рынки для этих компаний. За отсутствием более удачного термина буду называть эту группу игроков просто рынками.
Рынки, технологии и законодательство — три рычага, которые нужно привести в действие, чтобы раз и навсегда распрощаться с ископаемым топливом. Нужно нажать на все одновременно. С одной стороны, введение одного лишь закона — к примеру, стандарта по нулевым выбросам для автомобилей — мало чем поможет, если нет технологий для устранения эмиссии или компаний, готовых производить и продавать автомобили, отвечающие этому стандарту. С другой стороны, технологии низких выбросов — допустим, уловитель углерода из отходов угольной электростанции — тоже мало чем помогут, если у производителей электроэнергии нет финансовых стимулов применять эти технологии. Вряд ли компаниям захочется изобретать безэмиссионные технологии, если их конкуренты в это время будут продавать продукцию на ископаемом топливе намного дешевле.
Вот почему рынки, законы и технологии должны дополнять друг друга. Государственные инициативы, такие как активное финансирование исследований и разработок, вдохновят на создание новых технологий и формирование рыночных систем, которые помогут донести эти технологии до миллионов людей. Однако это улица с двусторонним движением: технологии, которые мы разрабатываем, должны влиять на политику. Допустим, мы создадим революционное жидкое топливо — тогда наша законодательная база подведет под это изобретение инвестиции и финансовые стратегии, чтобы вывести его на глобальный рынок, и нам больше не придется переживать о поиске нового способа хранения энергии.
Приведу несколько примеров того, что происходит, когда все три фактора работают вместе — и когда этого не случается.
Чтобы увидеть пагубность отставания политических мер от технологического развития, взгляните на отрасль атомных электростанций. Это единственный безуглеродный источник энергии, который можно использовать практически везде 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Несколько компаний, включая TerraPower, работают над новым типом реакторов (тогда как многим нынешним реакторам перевалило за 50 лет): их конструкции безопаснее, дешевле и дают намного меньше выбросов. Но без грамотных политических мер и правильного подхода к рынкам научная и инженерная работа над новым поколением реакторов ни к чему не приведет.
Невозможно построить атомную электростанцию, пока ее конструкция не будет одобрена, пока не будет создан канал поставок и построен пилотный проект для демонстрации нового подхода. К сожалению, большинство стран, за немногочисленными исключениями (такими, как Китай и Россия, которые вкладывают средства в передовые атомные компании), не справляются с этой задачей. Было бы замечательно, если бы правительства некоторых стран захотели инвестировать в новые технологии, чтобы хотя бы создать демонстрационные модели — как недавно сделало правительство США. Понимаю, что мой призыв звучит эгоистично, поскольку я владею передовой компанией в сфере атомной энергетики, но это единственный способ дать атомной энергии шанс предотвратить климатические изменения.