.) В результате, за неправильный курс отвечает сам народ. В разные периоды виновных называли по-разному – сначала все портили контрреволюционеры, «беляки», потом враги народа, мешали делу космополиты, антисоветчики, диссиденты, неформалы… Ну а теперь, когда из всех щелей повылезали экстремисты, иностранные агенты, национал-предатели и пятая колонна, бороться за светлое будущее власти приходится из последних сил. Подобная практика не существуетнив одной нормальной стране. И до тех пор, пока врагом народа будет оставаться сам народ, пока Россия не отстранит от управления весь деградировавший чиновничий слой, пока не создаст ротируемы и ответственный политический класс, мы будем жить в угасающем государстве.
Российский социально-экономический прорыв после 1917 года сменила деградация и отставание. Только к 1929 году СССР по уровню ВВП вышел на показатели Империи 1914–15 годов. Что же касается нынешнего положения экономики, то, по одним данным, мы не достигли, по другим – едва превысили уровень 1991 года! Сохранение советско-постсоветской системы не позволяет преодолеть отставание как народного хозяйства, так и других сфер российской жизни.
Есть ли выход?
Часть VI. ВОССТАНОВИТЬ РОССИЙСКУЮ ИДЕНТИЧНОСТЬ. ЧТО ТАКОЕ ПРЕЕМСТВО
Предложения автора
И после самой страшной ночи наступает рассвет.
Исцеление страны возможно только после возвращения на российский маршрут, а для этого необходимы два типа действий.
Во-первых, мы должны «подвести черту» под советчиной. Нужна организация гражданской дискуссии о потерянном столетии. Необходимы выделение времени на телеканалах для свободного анализа советской истории, отмена цензуры, открытие архивов. Итогом обсуждения станет Русский Нюрнберг – юридическая, правовая оценка режима номенклатурной самооккупации. Его главная цель – исключить возможность повторения Катастрофы, через которую прошел наш народ!
Предваряя дальнейшие рассуждения, еще раз уточню своюпозицию. Можно ли сказать, что в исторической России все былоидеально? Конечно, нет, случались ошибки и неправильные действия руководителей разного уровня, но в целом Российская империя – государство никак не худшее, чем,скажем, Британия, Франция или Австро-Венгрия. Были ли успехи и какие-тодостижения в СССР? Конечно, были, но в целом – этоквазигосударство, несовместимое с мировыми цивилизационными нормами и изначально обреченное. Нашнарод с огромными потерями вынес на себе этот непомерный груз.Что же делать дальше?
Простившись с советским прошлым, следующая задача – продолжить российский маршрут. Но Преемство возможно на основе реформированной Русской идеи. Какие же ценности должны сегодня образовывать российскую идентичность?
Историзм! Наш общенациональный опыт сконцентрирован в истории. История – это зеркало, в которое смотрится народ, чтобы понять каким он был, каков он сейчас и как ему жить дальше. Нашу историю ХХ века нельзя переписать, поскольку по-настоящему она, до сих пор, не написана. И еще уточнение. Одну и ту же пьесу, один и тот же текст разные режиссеры ставят по-разному, а как писать российскую историю, какая ее концепция востребована?
Нам необходимопатриотическое прочтение своего прошлого.
Это означает, прежде всего, признание разрыва, история страны – это история Империи и история СССР.
Это означает, что досоветское прошлое – предмет нашей гордости, источник формирования патриотизма, основа нашего будущего. Да, повторю, там были ошибки и просчеты, но в целом – эта история оценивается как позитивная.
Патриотизм в оценке истории также означает, что советское прошлое понимается не как история съездов и пятилеток, а как история Сопротивления. Его вехи – Гражданская война, Кронштадтское восстание, Тамбовский мятеж, крестьянская война 30-ых годов. Это также Красный террор 18-ого и Большой террор 30-ых, это три искусственных голодомора. Это трагедия второй гражданской войны, проходившей параллельно с Великой Отечественной, когда более миллиона «советских» людей воевало с собственной властью.
Послевоенная история – это «послепобедный» голод 1946–47 годов, это надломившие сталинщину восстания в лагерях в 1953 году. Послевоенная история – это история забастовок и восстаний (рабочие волнения в Темиртау – 1959, забастовка в Ленинграде, на Кировском заводе и Электросиле – 1961, Новочеркасск – 1962, лето 1963 – волнения, забастовки, демонстрации в Кривом Роге, Грозном, Краснодаре, Донецке, Муроме, Ярославле, в Москве на автозаводе Лихачева и т. д. и т. д.), это история диссидентства и его продолжения – история неформального движения периода Перестройки и 500-тысячных протестных митингов в столице… Советский режим все 70 лет находился «в кольце врагов» и на грани краха (госграница была закрыта всегда; даже в войну Сталин не распускал лагеря и только части узников доверил служить в штрафбатах). А история последнего 25-летия – это история борьбы за и против реанимации советчины.
Объединяющая концепция истории, единство в понимании узловых вопросов нам необходимо. Учебники могут быть разными, но без согласия в исходных принципах нет единого народа и единой страны! Эта концепция воплощается в системе образования, в информационной и культурной политике государства. Патриотическая трактовкаистории ничего не утаивает и ничего не скрывает (в противном случае мы просто не имеем дело с историей), она готова дать честный ответ на любой поставленный вопрос. Именно такая трактовка служит народу духовной опорой, дает возможность поверить в себя и в свое будущее.
Обустройство. Прерванный большевизмом третий этап российской истории – стратегию обустройства – необходимо продолжить. Что это значит?
Качественное развитие предполагает новые приоритеты госбюджета. Расходы на силовиков, чиновников, на сверхбогатый центр и отдельные сложные территории – вроде Чечни, необходимо заменить приоритетным финансированием здравоохранения, образования, науки (новое гуманитарное знание), новых технологий и модернизации производства, новейших коммуникаций, связи, транспорта.
Отраслевые приоритеты необходимо дополнить и сочетать с территориальными преференциями. Необходимо выбрать 5–7 регионов – точек роста – расположенных по возможности равноудаленно по всей российской территории. Это остановит неуправляемый приток граждан из других частей распавшегося СССР и из стагнирующих, депрессивных территорий самой России в болезненно-гипертрофированную столицу. Наша страна всегда должна нести военные расходы, но армия нам нужна не для захватов, а для гарантии своего суверенитета, целостности и мирного строительства.
Демократия. С переходом к обустройству связана еще одна «старо-новая» норма. Обустройство невозможно без гражданских свобод и демократии. Говоря современным языком, демократическиеинституты существовали и действовали у нас во все времена, кроме советских. Новгородское вече – ровесник исландского альтинга, первого европейского парламента, затем земские соборы и боярские думы. При Петре I они были преобразованы в Госсовет – совещательно-законодательный орган при императоре. Уточню, что термин «самодержавие», описывающий многие столетия отечественной истории, сплошь и рядом трактуется неверно. Самодержавие не имеет никакого отношения к диктатуре и тирании, речь идет о самостоятельности и независимости от других государств. Отдельный разговор – о местном самоуправлении – земствах и других местных выборных органах, которые существовали у нас также многие столетия.
Но от прошлого вернемся к рассуждениям о дне завтрашнем. Серьезной предпосылкой гражданского, творческого, научного поиска являются гарантии прав и свобод. И демократия нам действительно жизненно необходима. Но демократия по-российски имеет свою специфику. Она не должна быть безбрежной, не должна выходить за рамки морали. (Однополые браки, свобода сексменьшинств – это болезненные заблуждения наших соседей). Понятно, что люди бывают разные, но объявлять тех, кто не совсем здоров, парадопобедителями – ошибка, которую следует избежать.
Говоря о соотношении демократии и правил, регулирующих жизнь общества, стоит помнить и о других ограничителях. Национальные традиции, культурные особенности и обычаи, исторический опыт – это золотоносные зерна, к которым следует относиться уважительно и бережно. Они не должны вытесняться искусственно ускоряемой глобализацией ценностей. В общественной жизни открытая дискуссия и даже ограниченный эксперимент возможны, но только по итогам многократной проверки его результаты могут обрести право на «массовое употребление». Осторожность и своеобразное предтестирование новых общественных правил нужны в социальной сфере не меньшие, чем апробация новых лекарств в медицине.
Невидимая граница между тем, что следует считать вечно-неприкосновенным и допустимым новаторством заранее никем не определена. Ее сохранение – постоянная проблема. Добавлю, что максимум свободы, отказ от всех действующих ограничений необходим тогда, когда нормы грубо нарушены, т. е. в тоталитарно-авторитарном государстве. Но после его демонтажа и свободного политического волеизъявления, после создания демократического государства востребованы рамки, сохраняющие новую систему. Необходимы отобранные обществом и его моральными лидерами регуляторы в сфере гражданских прав, политической активности, в области критики правящего политического класса.
Утверждая демократию, необходимо учитывать и ее слабые места. Одна из проблем состоит в том, что при демократическом волеизъявлении «голоса подсчитывают, а не взвешивают», т. е. демократия уравнивает экспертов и дилетантов, специалистов и тех, чья квалификация минимальна. Поэтому политическое устройство будущей демократической России может дополнить и уравновесить тот, кто традиционно, по наследству обладает наивысшей подготовкой, наилучшим образованием, кто готовится к соответствующей миссии с детства и кто не зависит от конъюнктуры политических партий. Эту функцию