– А?
– Экономисты считают рынок труда таким же, как любой другой, то есть взаимодействием спроса и предложения. Организации находятся на стороне спроса. Они решают, сколько людей нанять с целью максимизации прибыли. Мы, работники, на стороне предложения. Мы решаем, сколько хотим работать. На рынке совершенной конкуренции цена труда – точно так же, как цена кофе, золота или автомобилей – должна установиться в точке, где предложение равно спросу. По этой логике безработицы быть не должно. Теория расходится с реальностью.
– Почему же так происходит?
– Разгадка: подход, учитывающий лишь спрос и предложение, охватывает далеко не все, что происходит на рынке труда. Некоторые области занятости функционируют как совершенно конкурентный рынок – например водители такси. Однако большинство рынков труда выглядят иначе.
– Почему?
– Экономисты предложили две причины: неэластичность заработной платы (так называемая «липкая» заработная плата) и теория поиска безработицы.
– Начнем с липкого.
– Негибкость заработной платы означает, что по той или иной причине рыночная заработная плата устанавливается на уровне выше, чем точка схода кривых спроса и предложения.
– Это как?
– Вот, к примеру, кофе. Кофе никогда не бывает «безработным». Если накапливается избыток, цена снижается до тех пор, пока не удовлетворит спрос. Негибкость заработной платы не позволяет ей быстро подстроиться под игру спроса и предложения, что приводит к безработице.
– Но почему это происходит?
– Есть четыре объяснения.
– Целых четыре!
– В этом «виноваты» экономисты. Прежде всего, во многих странах законодательно установлена минимальная заработная плата. В Великобритании по состоянию на апрель 2022 года нужно платить 9,50 фунта стерлингов в час всем, кто старше двадцати трех. Меньше, если работник моложе. Помнишь закон спроса? Если цена растет, то спрос падает.
По мнению некоторых экономистов, если установить слишком высокую минимальную заработную плату, неизбежным результатом станет безработица. Некоторые выигрывают (те, кто получает зарплату повыше); другие проигрывают (теряют работу). Хотя это могло бы объяснить безработицу (вопрос обсуждается)[90], но лишь в какой-то степени. Великобритания ввела минимальную заработную плату только в 1999 году, а безработица существовала и раньше.
Вторая причина, по которой заработную плату считают негибкой, – чрезмерно влиятельные профсоюзы. Основная задача профсоюзов – вести переговоры о повышении оплаты труда. Следуя той же логике, что и выше, кто-то выиграет (работники, попавшие в профсоюзы на высокооплачиваемом месте), а кто-то проиграет – те, кто устроился бы на работу и по более низкой ставке, но теперь не получит ее вовсе. Опять же, всю безработицу профсоюзами не объяснить. Например, в США в профсоюзах состоит только около 10 % работников, так что считать такое объяснение полным довольно трудно[91].
Третья причина, объясняющая негибкость заработной платы, – работодатели могут платить более высокую заработную плату, чем на самом деле нужно, ради личных интересов, а не из альтруизма.
– Я не понимаю. Если работодатели заботятся только о получении прибыли, зачем им платить людям больше, чем они должны?
– Потому что работодатели заботятся о производительности. И мотивированный работник, который не хочет терять место, скорее всего, будет трудиться усерднее и, следовательно, более продуктивно. Снизится текучесть кадров, которая для работодателя невыгодна и неудобна.
Классический пример – история Генри Форда. В 1914 году Форд объявил, что удваивает ставку заработной платы до пяти долларов в день. Новость попала во все газеты, и у ворот завода в Хайленд-Парке столпились сотни претендентов. За скобками осталось внедрение Фордом движущейся сборочной линии. Производительность завода значительно повысилась, а время сборки автомобиля сократилось с более чем двенадцати часов до одного часа и тридцати трех минут[92].
– Это же хорошо?
– Да, на первый взгляд, но проблема заключалась в том, что сложная, требующая навыка работа стала невыносимо монотонной и утомительной. Рабочие не желали мириться с однообразной жизнью у конвейера. Участились опоздания и прогулы, а многие просто уволились.
Таким образом, пять долларов в день появились не от доброты Форда, а из желания удержать работников. Если альтернатива нынешней работе – не другая работа с той же оплатой, а сокращение зарплаты или очередь на пособие по безработице, никто и не подумает увольняться. Более того, работник будет умерять свои требования к заработной плате. Не станет участвовать в забастовке. Логическое следствие – капитализму «нужна» безработица, чтобы рабочие соблюдали правила. Того, кто не справляется с работой, увольняют, зная, что его место охотно займут другие желающие. Маркс называл безработных «резервной армией».
– Уф. Зловеще.
– Я думаю, наиболее убедительно объяснял негибкость заработной платы экономист Трумэн Бьюли. Он хотел решить загадку, почему заработная плата не падает во время рецессии. Если бы рынок труда следовал обычным законам спроса и предложения, то можно было бы ожидать, что в трудные времена заработная плата снизится. Если спрос на товары упадет, то упадет и спрос на труд.
Однако на деле происходит по-другому. Работодатели, как ни странно, неохотно сокращают заработную плату – чаще всего ее просто не повышают. Бьюли хотел знать почему. Он был необычным экономистом: вместо того, чтобы проводить расчеты и строить теоретические модели, он выходил на улицу и спрашивал людей. Бьюли обнаружил, что виноваты не воинствующие профсоюзы, скорее работодатели обеспокоены моральным ущербом от уменьшения заработной платы. Они предпочитали выборочно увольнять людей, а не вызывать негодование среди всех работников.
– Итак, если я правильно понял, одна из причин безработицы – слишком высокая заработная плата. Как еще объясняют появление безработицы?
– Теорией поиска работы. В данном случае мы фокусируемся на идее о том, что определенный уровень безработицы неизбежен. Всем нам рано или поздно приходится искать работу. Всегда есть вакансии, и всегда есть люди, которые ищут работу. Похоже на поиск партнера в череде свиданий, но не так весело. Процесс сопоставления вакансии с работником не всегда проходит гладко, потому что обе стороны владеют не всей информацией друг о друге. Однако государство может облегчить задачу. Работодатели неохотно берут на работу молодых людей без опыта, поэтому среди молодежи безработица намного выше. Получается замкнутый круг: не имея работы, молодежь не может и набраться опыта. Поэтому в Великобритании существует множество государственных программ, которые предоставляют субсидии работодателям. К примеру – схема «Быстрый старт». Если работодатель принимает молодого человека, который ранее был безработным, первые полгода зарплату последнему выплачивает государство.
Есть более спорное предложение – не назначать слишком большое пособие по безработице. Решая, соглашаться на работу или нет, человек учитывает ряд переменных: насколько он ценит свободное время (родители маленьких детей хотят больше времени проводить дома); какую работу он может получить, если продолжит поиски (высококвалифицированный бухгалтер, скорее всего, будет ждать, пока не найдет работу, соответствующую его навыкам); и, возможно, самое главное – сколько денег у него в кармане. Надо признать факт: чем щедрее пособия по безработице, тем разборчивее люди подходят к выбору рабочего места. По этой причине в Великобритании пособия весьма скудны – сейчас для одинокого человека пособие составляет около 75 фунтов в неделю, а для тех, кто младше двадцати пяти лет, еще меньше.
– Ничего себе. Даже собаке ясно, что пособие маленькое.
– Существует компромисс. В цивилизованном обществе все хотят помогать нуждающимся. Но также стремятся и поощрять людей к работе. Пособия по безработице платят людям за то, что они ничего не делают. Те, кто тяжело работает, чтобы содержать семью, наверняка чувствуют обиду. Некоторые безработные и вовсе застревают дома, не в силах оторваться от телевизора. Исследования показывают, что после шести месяцев в статусе безработного соискатели становятся «невидимыми» для работодателей[93]. Как следствие, многие страны урезали пособия по безработице, чтобы стимулировать людей к поиску работы.
– Как-то жестоко. Неужели нельзя помогать безработным, не подталкивая их соглашаться на любую работу?
– Идея о том, что безработные с помощью пособий избегают тяжелого труда, – своего рода мантра, особенно для правых политических сил. Так думают не только экономисты и политики, но и многие избиратели. Обещания щедрых пособий, как правило, не приводят к победе на выборах, хотя в основном осуждение подпитывается правой прессой, которая любит находить и привязывать к позорному столбу «тунеядцев», получающих долгосрочные выплаты по болезни и тайком занимающихся альпинизмом и дайвингом или берущих уроки балета.
– Кому-нибудь удалось найти баланс?
– В общем, да. В Дании разработана система, которая одновременно щедра и эффективна. Пособие по безработице там составляет более 80 % прежнего заработка. Родителям детей могут выплачивать почти 100 %. Можно предположить, что казне это дорого обходится, но Дания тратит гораздо меньше, чем в среднем по миру. В ОЭСР расходы на пособия по безработице составляют 0,59 % ВВП. Великобритания тратит ничтожные 0,15 %. А Дания – всего 0,07 % ВВП[94].
– Значит, в Дании нашли правильный подход?
– Разгадка кроется в гибком рынке труда. Датские работодатели могут увольнять людей по своему усмотрению. Как ни парадоксально, это помогает сохранить занятость на высоком уровне. Если фирмам не нужно беспокоиться о том, что нового сотрудника потом не получится уволить, они с большей вероятностью идут на риск. (Как выразился один из моих преподавателей экономики: если хочешь снизить уровень разводов, вряд ли будет эффективно вводить на них запрет.)