[134] В Великобритании голосование за выход из Евросоюза тоже можно рассматривать как протест против последствий глобализации и свободной торговли…
– Если я правильно понял, протекционизм – это плохо, так почему люди его поддерживают?
– Существует резонный аргумент, что защита от импорта помогает развивающимся странам создавать новые отрасли. Германия и США в XIX веке, Япония и Корея в XX веке поступали именно так. Однако здесь нужна осторожность. Издержки протекционизма, как и в случае с хлебными законами, как правило, ложатся на бедных, а выгоды достаются богатым. Протекционизм может также выражаться в финансовых субсидиях местным производителям. И в Евросоюзе, и в США выделялись огромные суммы на помощь сельскому хозяйству, однако субсидии в основном достались самым богатым фермерам. В США в 2019 году 1 % самых богатых фермеров получил почти четверть от общего объема субсидий. Возникает вопрос: помогают ли введенные меры тому, кто на самом деле нуждается в помощи?
– Ну, пока что глобализация выглядит сомнительно. Я думал, преимуществ будет больше.
– Мы как раз до них добрались. Первый аргумент в пользу глобализации восходит к работам Рикардо (помнишь его? Богатый друг Мальтуса, о котором мы говорили на одной из первых прогулок). Это теория сравнительных преимуществ. Согласно его идее, страны должны специализироваться на том, что у них получается лучше всего: Франция производит вино, Шотландия – виски, Италия – ткани, Саудовская Аравия – масло. В общем, делай то, что умеешь, и торгуй этим. Здесь мы говорим об абсолютном преимуществе. Если я лучше делаю ошейники, а ты – поводки, то у меня абсолютное преимущество в изготовлении ошейников, а у тебя абсолютное преимущество в изготовлении поводков. Очевидно, что мне выгоднее тратить все свое время на изготовление ошейников, а тебе – на поводки, которые мы затем будем продавать. А если у меня получается и то и другое? Ответ кажется нелогичным, но даже тогда лучше выбрать специализацию и торговать.
– Эту мысль я не понял.
– Подключается теория сравнительного преимущества. Эмили Остер, профессор экономики Брауновского университета, привела хороший пример. Она рассказала, как они с мужем делили домашние обязанности. Выяснилось, что она лучше справляется практически со всем, особенно с готовкой и мытьем посуды. Однако готовила она намного лучше (допустим, в десять раз), чем ее муж, а посуду мыла лишь немного лучше (допустим, в два раза). Тогда можно заключить, что у нее сравнительное преимущество в приготовлении еды, а у него сравнительное преимущество в мытье посуды[135]. С точки зрения эффективности нет смысла им обоим заниматься и тем, и другим. Для нее рациональнее тратить время на готовку, а для него – на посуду.
Тот же подход применим и к международной торговле. Даже если одна страна делает все лучше, чем другая, эффективнее будет сосредоточиться на том, что дает каждой из них наибольшее преимущество. Страна, как и человек, должна стремиться делать то, что у нее получается лучше всего, а затем торговать, чтобы получить другие необходимые товары. По сути, речь идет о повышении производительности за счет специализации. Специализация увеличивает производительность, а торговля позволяет выбрать специализацию.
Второе преимущество глобализации в том, что торговля делает рынки больше, а крупные рынки позволяют компаниям распределять постоянные издержки на большее количество продукции. Допустим, я руковожу заводом по производству двигателей для лодок в Ньюкасле, у меня есть постоянные затраты – например на проектирование двигателя. Если я сбываю двигатели только на северо-востоке Англии, тогда постоянные издержки составят большую часть общих издержек производства. Если же я продаю свой товар по всей стране, то стоимость проектирования распределяется на гораздо большее количество двигателей. А если мой рынок – весь мир, я могу привлечь еще больше клиентов, не увеличивая постоянные издержки. Представь, что к тебе, Монти, подключили систему разбрызгивания, и ты можешь оросить сотни деревьев за раз.
– Пример надуманный, но я понял.
– И еще одно: глобализация увеличивает конкуренцию. Моя компания по производству лодочных двигателей конкурирует не только с другими (возможно, не слишком успешными) местными фирмами, но и с производителями по всему миру. Я могу столкнуться с созидательным разрушением. Вполне вероятно, что лодочные моторы, сделанные в Китае, лучше и дешевле, чем мои. Так что я разорюсь. Однако это ведет к большей эффективности в мире, а покупатели лодочных двигателей оказываются в выигрыше. Созидательное разрушение, которое иногда называют капиталистическим механизмом сортировки, может служить силам добра, поскольку новые технологии и новые компании вытесняют старые.
Наконец, есть еще политический аргумент, так называемый тезис о doux commerce (что означает «мягкая торговля»)[136]. Согласно тезису, торговля продвигает либеральные ценности терпимости, плюрализма, взаимовыручки и сотрудничества. Другими словами, торговцы не стреляют в своих покупателей. Именно этот аргумент стоял за принятием в США политики свободной торговли после Второй мировой войны, а также был движущей силой создания Евросоюза. Согласно Декларации Шумана 1950 года, общеевропейская интеграция должна «сделать войну [внутри Европы] не только немыслимой, но и практически невозможной»[137].
– Ну, звучит вполне убедительно. Глобальная свободная торговля способствует более эффективной экономике и, как ты говоришь, поддерживает мир. Но ты упоминала, что глобализацию не все одобряют…
– Свободная торговля может увеличить размер пирога, но это не значит, что каждому сразу достанется больший кусок.
– Снова победители и проигравшие?
– Точно. Теоретически государство может помогать проигравшим, чтобы они вернулись на поле, однако на практике чаще всего происходит не так.
– А проигрывают те, кому не достается пирога?
– Рабочие, особенно низкоквалифицированные, теряют работу в отраслях, подверженных иностранной конкуренции. Люди, собирающие лодочные двигатели в Ньюкасле. Вспомни, например, что произошло в Джейнсвилле[138].
– А что произошло в Джейнсвилле?
– Компания General Motors открыла свой завод в Джейнсвилле, штат Висконсин, в 1919 году. В 2007 году Барак Обама произнес здесь пламенную речь об автомобильной промышленности («Этот завод простоит еще сто лет!»). В 2008 году завод был остановлен. Отчасти – в связи с ценами на нефть и состоянием экономики США после финансового кризиса, но еще – с конкуренцией со стороны европейских и дальневосточных автопроизводителей. Поскольку автомобильный завод закрылся, за ним последовал завод, производивший автокресла, и так далее. Одни рабочие стали устраиваться в местные фирмы, получая меньше половины того, что они зарабатывали ранее. Другие проехали более 400 км до другого завода и какое-то время делили жилье с другими «заводскими кочевниками». Заново изобретать себя в среднем возрасте может оказаться трудно и унизительно. Когда бывшие работники завода пошли на переподготовку в местный колледж, многие из них не знали, как включить компьютер, и бросили учебу, обнаружив, что преподаватели не принимают работы, написанные от руки. Десять лет спустя безработица в Джейнсвилле составляет менее 4 %. На бумаге – не так уж плохо. Но заработная плата в городе небольшая, и уровень жизни снизился.
– Победители и проигравшие… Но почему глобализация усугубила положение?
– До международного бума большая часть торговли велась между странами с очень похожей экономикой – например, между США и Западной Европой. Но когда в 1980-х годах на рынки начал выходить Китай, нахлынуло цунами дешевого китайского импорта. Потребителям это было выгодно, так как цены на многие товары в реальном выражении снизились. А для работников в определенных отраслях перемены стали губительными.
Многие экономисты недооценили эффект. А в некоторых странах (например в США) системы социальной защиты тоже не справляются, провоцируя мощную политическую реакцию. Впрочем, у медали всегда две стороны. Негативное влияние (для некоторых) уравновешено положительным влиянием торговли на цену, качество и выбор продуктов. Если потребители могут тратить больше денег – значит, создано много новых рабочих мест. Увы, потерявших работу людей вряд ли утешит мысль о том, что в долгосрочной перспективе их положение в среднем будет лучше.
– Теперь ясно, почему многие люди недовольны глобализацией. Есть ли еще подводные камни?
– Кое-кто считает, что глобализация эксплуатирует бедняков мира. Условия труда в развивающихся странах зачастую ужасны. И многим людям, покупающим кроссовки, не по себе от мысли, что индонезийский рабочий шил их за шестьдесят центов в час. Выходит, мы должны добиваться достойной заработной платы и гуманных условий для рабочих?
– Очевидно, да.
– Есть проблема. Запретив индонезийскому рабочему трудиться за гроши, мы почувствуем себя лучше, только вот жизнь рабочего почти наверняка ухудшится. Мы уже касались этой темы, когда обсуждали неравенство. Заработная плата и условия труда на фабриках могут быть по нашим меркам ужасными, но они определенно лучше альтернатив.
– Разве производители кроссовок не могут просто платить рабочим больше?
– Международные компании размещают производство вдали от управленческого ядра лишь ради дешевой рабочей силы. В остальном наладить работу завода в развивающейся стране гораздо сложнее и дороже. Только благодаря низкой стоимости труда развивающиеся страны смогли что-то предложить на мировом рынке. Иначе они будут лишены возможности расти.
– Неприятно это признавать, но тут не поспоришь. Есть еще аргументы против глобализации?