Дэниелу было всего девять лет, когда врачи обнаружили у него лимфому Беркитта, разновидность рака брюшной полости. Когда ему исполнилось десять, несмотря на год интенсивного лечения химиотерапией и сеансы облучения, рак продолжал разрастаться. Почти все утратили надежду, в том числе врачи. Но не Дэниел.
Дэниел строил планы. Он планировал вырасти, стать ученым и найти способ лечения болезней вроде этой, чтобы другим детям ничто не угрожало. Его тело слабело, но он не терял оптимизма.
Дэниел жил в Солт-Лейк-Сити. Он связывал свои надежды с доктором, которого называл «знаменитым специалистом с Восточного побережья». Этот врач, авторитет по лимфоме Беркитта, проявил интерес к случаю Дэниела и дистанционно консультировал его лечащих врачей. Он планировал остановиться в Солт-Лейк-Сити по пути на съезд педиатров, который проходил на западе, чтобы встретиться с Дэниелом и побеседовать с его врачами.
Дэниел несколько недель находился в состоянии возбуждения. Он так много хотел рассказать специалисту. Он вел дневник и надеялся, что с его помощью тот сможет найти ключи к его исцелению. Он чувствовал, что является участником собственного лечения.
В день прилета специалиста Солт-Лейк-Сити накрыл туман, и аэропорт закрылся. Диспетчеры отправили самолет со специалистом в Денвер, и тот решил лететь оттуда прямо в Сан-Франциско. Когда Дэниел узнал об этом, он тихо заплакал. Его родители и медсестры пытались его успокоить, обещали позвонить доктору в Сан-Франциско, чтобы Дэниел смог поговорить с ним. Но на следующее утро Дэниел погрузился в апатию, никогда прежде он не был таким безразличным. У него поднялась температура и началась пневмония. К вечеру он был в коме. На следующий день умер.
Что вы можете сказать об этой истории? Я уверен, что вы не первый раз слышите горькую историю, в которой вслед за разбитой надеждой наступает смерть, как и о выздоровлении, наступающем с обретением надежды. Подобные истории можно услышать достаточно часто, их рассказывают повсеместно, чтобы пробудить веру в то, что надежда поддерживает жизнь, а безнадежность губит ее.
Но есть другие вероятные интерпретации. Вы можете поверить в некий третий фактор, например крепкую иммунную систему, и возродить надежду и спасти жизнь. Или вы можете полагать, что мы как вид обладаем глубокой потребностью верить в то, что надежда способна творить чудеса, мы рассказываем и пересказываем одни и те же истории, которые, кажется, подтверждают это, но на самом деле являются просто совпадениями, тогда как известные истории, в которых все происходит наоборот и вслед за надеждой приходила болезнь, а выздоровление следует за отчаянием, мы отбрасываем в сторону.
Весной 1976 года я получил самое необычное заявление о приеме в аспирантуру. Оно было написано женщиной по имени Мэделин Висинтейнер, медсестрой из Солт-Лейк-Сити, рассказавшей историю Дэниела. Она сообщала, что ей приходилось ухаживать за несколькими детьми и такие «истории», как она сказала, перестали быть для нее убедительными доказательствами. Она хотела точно знать, действительно ли беспомощность может быть причиной смерти, и если да, то каким образом. Она хотела приехать в Пенсильванский университет, чтобы работать со мной и искать ответа на эти вопросы.
Просто и непритязательно написанное заявление Висинтейнер, не похожее ни на что виденное нами прежде, заставило прослезиться одного из членов приемной комиссии. Кроме того, ее оценки и результаты теста GRE^7 были отличными. Однако было несколько пробелов. Из указанных ею данных сложно было определить, где она была и чем занималась в определенные периоды своей взрослой жизни. Казалось, что она просто время от времени куда-то исчезала. После нескольких безрезультатных попыток прояснить эти моменты мы решили принять Висинтейнер.
Я с нетерпением ждал ее прибытия в сентябре 1976 года. Она не приехала. Вскоре она позвонила и сказала, что ей необходимо еще на год остаться в Солт-Лейк-Сити. Она говорила что-то насчет гранта, который получила на исследование рака. То, что «простая» медсестра, как она описывала себя, получила грант на исследование рака, было очень необычно. Она спросила, сможем ли мы придержать для нее место до следующего сентября.
В свою очередь я поинтересовался, действительно ли она намерена приехать в Пенсильванский университет и работать над такой непопулярной темой. Я предупредил ее, что очень немногие психологи и еще меньше медиков готовы согласиться с тем, что такое психологическое состояние, как беспомощность, действительно может вызывать физическое заболевание. Ей придется шагать по научному минному полю и сталкиваться с многочисленными препятствиями. Она ответила, что не вчера родилась и знает, чего хочет.
Она появилась у нас в сентябре 1977 года, такая же простая и прямая, как и ее заявление, и столь же загадочная. Она избегала разговоров о ее прошлом, как и о том, чего хочет достичь в будущем. Но в настоящем она была великолепна. В научной деятельности она была словно ураган. В качестве своего первого проекта она выбрала ответственную задачу - доказать, что беспомощность может быть причиной смерти.
Она была чрезвычайно вдохновлена новыми результатами, которые получили Эллен Лангер и Джуди Роден, в то время молодые ученые-медики из Йельского университета. Они работали с пожилыми людьми в частной клинике, развивая навыки контроля этих людей над повседневными событиями жизни.
На разных этажах клиники они ввели разные правила. Обитатели первого этажа получили возможность делать выбор и какой-то степени контролировать свою жизнь. Директор обратился к ним со следующими словами: «Я хочу, чтобы вы узнали о том, что можете делать здесь, в “Тенистой роще”, самостоятельно. На завтрак вы можете выбрать омлет или яичницу, но определиться с выбором нужно накануне вечером. Кино будут показывать в среду или в четверг, но записываться нужно заранее. Здесь есть растения, можете выбрать любое и поставить к себе в комнату, но поливать его вы будете сами».
На втором этаже была сказана другая речь: «Я хочу рассказать вам о том, что мы предлагаем вам здесь, в “Тенистой роще”. На завтрак у нас готовят омлет или яичницу. Омлет мы готовим по понедельникам, средам и пятницам, а в остальные дни яичницу. Кино показывают в среду и четверг. Для тех, кто живет в левом крыле - в среду, для тех, кто в правом
- в четверг. У нас есть цветы. Сестра выберет каждому по цветку и будет за ним ухаживать».
Так, обитатели первого этажа получили возможность взять под собственный контроль некоторые дополнительные блага; на втором этаже люди получали те же блага, но не имели никакой возможности влиять на них.
Спустя 18 месяцев Лангер и Роден обнаружили, что люди, обладающие правом выбора и контролем, оказались более активными и благополучными, судя по результатам опроса. Они также выяснили, что количество умерших в этой группе было меньше, чем во второй. Этот
27 Graduate Record Examination - стандартизированный тест, который сдают при поступлении в магистратуру и аспирантуру в США. - Прим. пер.
поразительный факт вполне определенно указывал на то, что выбор и возможность контролировать ситуацию могут сохранить жизнь и что беспомощность, возможно, способна убить.
Мэделин Висинтейнер хотела изучать этот феномен в лаборатории, где можно создавать специальные условия и тонко их регулировать, чтобы понять, как чувство контроля и беспомощность могут влиять на здоровье. Она построила эксперимент с тремя группами крыс; первая группа подвергалась умеренному разряду тока, но имела возможность его избежать, вторая - умеренному разряду без возможности избежать его, третья никакому разряду не подвергалась. Но за день до этого она ввела каждой крысе в бок несколько клеток саркомы. Опухоль была такого типа, который неизбежно приводит к смерти, если разрастается и не отторгается иммунной системой животного. Висинтейнер ввела такое количество клеток саркомы, что в обычных условиях 50 % крыс отторгли бы опухоль и выжили.
Эксперимент был разработан превосходно. Все физические условия контролировались: уровень и продолжительность разряда; питание; условия жизни; размер опухоли. Единственное различие между тремя группами заключалось в психологическом состоянии, в котором находились животные. Одна группа страдала от выученной беспомощности, другая адаптировалась к ситуации, состояние третьей группы осталось неизменным. Если бы выяснилось, что эти три группы отличаются по способности отторгать опухоль, то единственной причиной такого различия могло быть только психологическое состояние.
В течение месяца 50 % крыс из группы, не подвергавшейся воздействию тока, умерли, а 50 % - отторгли опухоль; это было нормальным соотношением. В группе крыс, способных избегать разряда, нажимая на рычаг, 70 % животных отторгли опухоль. Среди беспомощных крыс, которые не могли избегать разряда, отторжение произошло лишь у 27 %.
Таким образом, Мэделин Висинтейнер стала первым человеком, который продемонстрировал, что такое психологическое состояние, как выученная беспомощность, может стать причиной рака.
Если быть точнее, одной из первых. Мэделин еще писала статью о результатах своего исследования для журнала Science , публикующего материалы о важных научных открытиях, когда я прочел в его последнем номере о двух канадских исследователях, Ларри Скларе и Хайми Анисмане, завершивших похожий эксперимент. Отличия были в том, что они использовали мышей вместо крыс и измеряли скорость распространения опухоли, а не способность животных отторгать ее. Однако результаты были такими же: беспомощность вызывала более быстрый рост опухолей.
Еще одно научное открытие Мэделин было связано с ранним периодом жизни крыс (с периодом, когда они перестают питаться молоком матери). Мэделин обнаружила, что крысы, которые в этом возрасте получали возможность контролировать ситуацию, обретали иммунитет к опухолям, распространявшийся на взрослую жизнь. Она подвергала детенышей крыс воздействию тока, которое было либо избегаемым, либо неизбежным или не повергала их таковому, после чего ждала, когда они вырастут. Затем она внедряла им саркому, делила первоначальные группы на тройки и снова воздействовала на них разрядом тока по той же схеме. Большинство крыс с выученной в раннем возрасте беспомощностью, будучи взрослыми, не смогли отторгнуть опухоль; большинство из тех, которые в тот же период могли избегать воздействия тока, отторгли ее. Таким образом, ранний жизненный опыт оказался крайне важным для способности отторгать опухоль во взрослом возрасте. Ранний опыт влияния на ситуацию привел к развитию иммунитета, а ранняя беспомощность - к повышенной уязвимости перед раком у взрослых крыс.
Закончив работу над докторской диссертацией, Мэделин обратилась в различные университеты для получения должности доцента, и некоторые из них настояли на получении подробной автобиографии. Ознакомившись с одной из них, я с удивлением узнал, что она уже была доцентом кафедры сестринского дела Йельского университета, прежде чем решила поступить на аспирантскую программу по психологии. Кроме того, я узнал, что она получила медаль «Серебряная звезда» и несколько других наград за мужество, проявленное в войне во Вьетнаме. Во время вторжения, в 1970 году, она возглавляла госпиталь в Камбодже, в районе, носившем название Parrot’s Beak.
Больше я из нее не смог ничего вытянуть. Но теперь стало понятно, откуда у нее столько смелости и силы характера, благодаря которым она смогла одержать победу на интеллектуальном поле битвы, которое она выбрала для себя. В то время избранная ею область
- влияние психологических факторов на физическое здоровье - была вотчиной знахарей и торгашей. Она хотела добиться научного подтверждения того факта, что сознание может влиять на болезнь, и сохраняла это намерение на протяжении всей ее медицинской карьеры, несмотря на насмешки и недоверие коллег. Принято было считать, что только физические процессы могут влиять на болезнь, но никак не психическая активность. Она обратилась к научному сообществу с тем, чтобы ее выслушали и поддержали. Мэделин смогла доказать, что сознание способно влиять на течение болезни. И даже медицинский мир начал верить в это. В настоящее время Мэделин - глава отделения ухода за детьми в Школе медицины Йельского университета.
Сознание и тело
Почему предположение о том, что психическая активность может влиять на физические заболевания, встречало такое сопротивление? В ответе отражена самая запутанная из известных мне философских проблем.
Великий рационалист XVII века Рене Декарт утверждал, что во Вселенной существуют два вида субстанции: материальная и духовная. Как они взаимодействуют? Мы можем наблюдать, как один бильярдный шар, ударившись в другой, приводит его в движение. Но каким образом мыслительный акт, такой, как желание пошевелить рукой, приводит ее в движение? Декарт нашел ловкий ответ. Он заявил, что сознание управляет телом через шишковидную железу, которая является частью мозга и функции которой еще не изучены. Ответ Декарта сочли неудовлетворительным, и с тех пор ученые и философы пытались выяснить, каким образом духовная субстанция может влиять на субстанцию материальную.
Декарт был дуалистом. Он полагал, что дух может воздействовать на тело. Со временем сформировалось оппозиционное этому утверждению философское направление, ставшее доминирующим - материализм, сторонники которого убеждены, что существует только один вид субстанции - материя. Есть среди них и такие, которые считают, что существует и духовная субстанция, но она ни на что не влияет. Почти все современные ученые и врачи - материалисты. Они скорее согласятся умереть, чем принять идею, что мысль и эмоция могут влиять на тело. Для них это не более чем спиритизм. Любые предположения о том, что эмоциональные состояния и когнитивные процессы оказывают влияние на болезнь, разбиваются об их материалистические убеждения.
На протяжении последних 20 лет я бился над тремя вопросами о взаимосвязи здоровья и надежды. Все три - это своего рода передовая линия поисков и исследований, посвященных пониманию физических заболеваний, современного аспекта проблемы взаимосвязи сознания и тела.
Первый вопрос касается причины . Действительно ли надежда поддерживает жизнь? Действительно ли безнадежность и беспомощность могут привести к смерти?
Второй касается механизма . Каким образом надежда и беспомощность могут оказывать влияние на физический мир? При помощи какого механизма совершенно неосязаемое способно влиять на сугубо физическое?
Третий вопрос - вопрос терапии. Могут ли изменение мышления, смена стиля объяснений улучшить состояние здоровья и продлить жизнь?
Оптимизм и крепкое здоровье
За последние пять лет усилиями лабораторий всего мира произведен целый поток научных свидетельств того, что психологические черты, особенно оптимизм, могут способствовать укреплению здоровья. Эти доказательства наделяют реализмом (и заменяют собой) многочисленные истории о том, как различные эмоции и состояния, от смеха до воли к жизни помогают поддерживать здоровье.
Согласно теории выученной беспомощности, существует четыре способа, которыми оптимизм может влиять на здоровье.
Первый следует из результатов исследования Мэделин Висинтейнер, согласно которым выученная беспомощность крыс делает их более уязвимыми перед растущими опухолями. Ее открытие было вскоре подкреплено более подробным исследованием иммунной системы крыс, усвоивших беспомощность. Иммунная система, клеточная защита тела от болезни, содержит различные виды клеток, задача которых состоит в том, чтобы идентифицировать, а затем уничтожать инородных захватчиков, таких как вирусы, бактерии и опухолевые клетки. Т-клетки, один из этих видов, распознают конкретных агрессоров, например корь, после чего интенсивно размножаются и уничтожают их. Другие, естественные клетки-киллеры (NK-клетки), уничтожают все инородное, что обнаруживают в организме.
Исследователи, изучающие иммунную систему беспомощных крыс, обнаружили, что переживание неизбежного воздействия тока ослабляет иммунитет. Т-клетки, находящиеся в крови крыс, ставших беспомощными, утрачивают способность к быстрому размножению при столкновении с конкретным захватчиком, которого они, как предполагается, должны уничтожить. Взятые из селезенки беспомощных крыс, NK-клетки тоже оказались не способными эффективно справляться с чужеродными агрессорами.
Эти данные указывают на то, что выученная беспомощность влияет не только на поведение, но и затрагивает клеточный уровень, делая иммунную систему более пассивной. Это означает, что одна из причин, по которой беспомощные крысы в эксперименте Висинтейнер не могли отторгнуть опухоль, заключалась в ослаблении иммунной системы, произошедшей под воздействием беспомощности.
Как это связано со стилем объяснений? Стиль объяснений оказывает значительное влияние на выученную беспомощность. Как мы уже знаем, оптимисты сопротивляются беспомощности. Потерпев неудачу, они не впадают в депрессию. Они не сдаются так просто. На протяжении жизни оптимистичный человек гораздо реже будет испытывать состояние беспомощности, чем пессимист. А чем реже возникает беспомощность, тем в лучшей форме должна быть его иммунная система. Таким образом, первый способ, которым оптимизм может оказывать влияние на ваше здоровье на протяжении жизни, заключается в предотвращении беспомощности и, соответственно, поддержании иммунной системы в состоянии полной боевой готовности.
Второй способ, с помощью которого оптимизм способствует хорошему здоровью, связан с поддержанием здорового образа жизни и своевременным обращением за медицинской помощью. Как можно заметить, пессимистичный человек верит, что его болезнь носит устойчивый, универсальный и внутренний характер. «Что бы я ни делал, ничего не изменить, - считает он, - ради чего тогда стараться?» Маловероятно, что такой человек попытается бросить курить, сделает прививку от гриппа, будет соблюдать диету, займется спортом, обратится в случае болезни к врачу, а обратившись, последует его советам. В ходе исследования с участием 100 выпускников Гарварда, продолжавшегося в течение 35 лет, было установлено, что пессимисты действительно в меньшей степени склонны бросать курить, чем оптимисты, и в большей степени - болеть. Таким образом, оптимисты, которые с готовностью берут дело в свои руки, с большей вероятностью предпримут профилактические меры, направленные на предупреждение болезни, или возьмутся за лечение болезни, если столкнутся с таковой.
Третий способ, которым оптимизм оказывает значимое влияние на здоровье, связан с большим количеством негативных жизненных событий , с которыми встречается человек. Был подтвержден статистически тот факт, что чем больше стрессовых событий переживает человек в любой определенный период времени, тем чаще он болеет. Люди, которым в течение шести месяцев пришлось пережить такие события, как переезд, увольнение, развод, были в большей степени подвержены инфекционным заболеваниям, а также инфаркту и раку, по сравнению с теми, кто эти полгода вели более спокойную жизнь. Именно по этой причине в случае значительных перемен, случившихся в вашей жизни, необходимо чаще чем обычно проверять свое здоровье. Даже если вы чувствуете себя хорошо, тем не менее очень важно проходить обследование в тех случаях, когда вы меняете место работы, расстаетесь с родственниками, уходите на пенсию или теряете любимых и близких людей. Вероятность смерти вдовца в течение первых шести месяцев после кончины супруги возрастает в несколько раз по сравнению с любым другим периодом времени. В случае смерти своей матери постарайтесь в ближайшее время организовать полное медицинское обследование для отца - это поможет продлить его жизнь.
Кто, по вашему мнению, сталкивается с большим количеством негативных событий в своей жизни? Пессимисты. Поскольку они более пассивны, менее вероятно, что они предпримут какие-то шаги, чтобы избежать неприятностей или чтобы смягчить их эффект, если они уже начались. Складываем вместе два фактора: если с пессимистами чаще происходят плохие события, и если такие события приводят к росту количества заболеваний, значит, пессимисты должны болеть чаще.
Последний вариант взаимосвязи оптимизма и здоровья касается социальной поддержки. Способность поддерживать глубокие дружеские отношения и способность любить представляются чрезвычайно важными для здоровья факторами. Люди средних лет, у кого есть по крайней мере один человек, которому они среди ночи могут поведать о своих проблемах, находятся в лучшей физической форме, чем одинокие люди. Индивиды, не состоящие в браке, больше подвержены депрессии, чем имеющие пару. Даже обычные социальные контакты могут играть некую защитную роль, стать барьером на пути болезни. Те, кто склонен изолировать себя в случае заболевания, становятся еще более больными.
Когда моей матери было за семьдесят, она перенесла хирургическую операцию, после которой была вынуждена несколько месяцев оставаться с колостомой - отверстием в кишке, к которому снаружи присоединен мешок. Многие брезгливо относятся к колостоме, и моя мать тоже стыдилась ее. Она стала избегать своих друзей, перестала играть в бридж, отговаривала нас от посещений и оставалась дома одна до тех пор, пока колостому не зашили. К сожалению, за этот период одиночества произошел рецидив туберкулеза, которым она болела в детстве, когда жила в Венгрии. Она столкнулась с тем, что с точки зрения статистики является постоянным спутником одиночества: повышенный риск заболеваний, особенно возобновление тех болезней, которые полностью не излечиваются.
У пессимистов та же проблема. Они чаще проявляют пассивность в неприятных ситуациях и реже предпринимают попытки получить и сохранить социальную поддержку. Связь между недостаточностью социальной поддержки и болезнью указывает нам на четвертый вариант зависимости хорошего здоровья от оптимистичного стиля объяснений.
Пессимизм, слабое здоровье и рак
Первое планомерное исследование роли пессимизма в возникновении заболеваний было проведено Крисом Петерсоном. В середине 1980-х, когда он преподавал анормальную психологию в Политехническом университете Вирджинии, Крис попросил весь свой курс, 150 студентов, заполнить опросник ASQ. Они также сообщили ему о состоянии своего здоровья и о количестве визитов, которые они нанесли врачам за последнее время. На протяжении всего следующего года Крис следил за состоянием здоровья своих студентов. Он обнаружил, что пессимисты вдвое чаще заболевали инфекционными болезнями и вдвое чаще посещали врачей, чем оптимисты.
Другое исследование было посвящено раку молочной железы. В Англии в течение пяти лет наблюдали за 69 женщинами. Женщины, у которых не было отмечено рецидивов, относились к числу тех, кто реагировал на рак повышением «боевого духа», тогда как те, кто умерли или перенесли рецидив, были склонны отвечать на первоначальный диагноз беспомощностью и стоическим принятием.
В более позднем исследовании приняли участие 34 женщины, посещавшие Национальный онкологический институт в свзязи с рецидивом рака молочной железы. С каждой из них провели интервью, подробно расспросив о всех аспектах жизни: брак, дети, работа, болезнь. После чего приступили к хирургическому вмешательству и лечению химиотерапией и облучением. Мы ознакомились с данными этих интервью и проанализировали их на предмет оптимизма, используя методику CAVE.
Повторное возникновение рака молочной железы обычно не дает надежды на долгую жизнь, и примерно через год женщины, находившиеся под наблюдением, начали умирать. Некоторые умерли в течение нескольких месяцев; другие, абсолютное меньшинство, живы до сих пор. Кто же прожил дольше всех? Те, которые радовались жизни, и те, которые обладали оптимистичным стилем объяснений.
Может быть, оптимистичные женщины просто были не так тяжело больны, как другие, и поэтому жили дольше, а вовсе не из-за радости и оптимизма? Нет. Национальный онкологический институт хранит бесценные, подробные истории болезни, в которых зафиксированы данные об активности естественных клеток-киллеров, количестве пораженных лимфатических узлов, степени распространения. Из них следует, что способность выживать нельзя объяснить более легкой формой болезни.
Нельзя сказать, что полученные результаты были бесспорными. В 1985 году в получившем широкий резонанс исследовании пациентов с неизлечимой формой рака Барри Кассилет обнаружила, что никакая психологическая переменная не повлияла на продолжительность выживания. В специальной передовой статье в журнале New England Journal of Medicine помощник редактора Марсия Энджел объявила это исследование доказательством, которое должно заставить нас «признать, что наша вера в то, что болезнь является прямым отражением психического состояния, является исключительно народным преданием». Игнорируя все тщательно разработанные и проведенные исследования и упоминая самые худшие из них, какие только смогла найти, Энджел обвинила всю сферу психологии здоровья в распространении мифа о том, что сознание способно влиять на болезнь.
Материалисты, хватающиеся за каждую соломинку в попытках поддержать свои догматы, праздновали победу.
Как можно согласовать результаты, полученные Кассилет со многими другими исследованиями, которые доказывают, что психологическое состояние влияет на болезнь? Во-первых, используемые ею психологические тесты неполноценны; она пользовалась не целыми тестами, а их фрагментами. Концепты, которые требуют несколько десятков вопросов, были оценены одним-двумя беглыми вопросами. Во-вторых, все ее пациенты находились на терминальной стадии. Если вас собьет тяжелый грузовик, уровень вашего оптимизма не будет иметь особого значения. Но в том случае, если на вас наедет велосипедист, оптимизм может быть решающим фактором. Я не думаю, что психологический настрой может что-то сделать для пациента, который несет несовместимое с жизнью бремя «терминального рака». Однако в пограничной ситуации, когда опухоль еще мала, когда болезнь только начинает прогрессировать, оптимизм может быть тем фактором, который проводит границу между жизнью и смертью. Мы наблюдали это в исследованиях воздействия тяжелой утраты и оптимизма на иммунную систему.
Иммунная система
Материалисты рассматривают иммунную систему изолированно от психики человека, с которой она тесно связана. Они полагают, что психологические переменные, такие как оптимизм или надежда, столь же эфемерны, что и дух, поэтому скептически относятся к заявлениям, что оптимизм, депрессия и тяжелая утрата влияют на иммунную систему. Они забывают, что иммунная система связана с мозгом и что такому состоянию сознания, как надежда, соответствует определенное состояние мозга, которое отражает психическое состояние человека. Эти состояния мозга в свою очередь влияют на остальное тело. Таким образом, процесс, посредством которого эмоции и мысли могут повлиять на болезнь, не связан с какой-то тайной или мистикой.
Мозг и иммунная система связаны не через нервы, а посредством гормонов, химических посредников, которые циркулируют с кровью и могут передавать эмоциональное состояние от одной части тела в другую. Было убедительно доказано, что когда человек оказывается в состоянии депрессии, мозг изменяется. Нейротрансмиттеры, являющиеся гормонами, которые передают сигнал от одного нерва к другому, могут истощаться. Один из видов таких передатчиков, который называется катехоламином, истощается при депрессии.
При помощи какой цепочки физических событий иммунная система могла бы получить сигнал, что ее хозяин пребывает в пессимизме, депрессии или печали? Оказывается, при истощении катехоламинов возрастает активность других химических веществ - эндорфинов, аналогов морфия, вырабатываемых вашим телом. У клеток иммунной системы имеются рецепторы, которые ощущают изменение уровня эндорфинов. Если содержание катехоламинов низкое, как это бывает при депрессии, содержание эндорфинов повышается, иммунная система обнаруживает это и начинает угасать.
Это просто биологическая фантазия, или депрессия, тяжелая утрата и пессимизм действительно способны отключать иммунную систему?
Около десяти лет назад новаторская группа австралийских исследователей отыскала 26 мужчин, жены которых недавно погибли от смертельных травм и болезней. Они убедили каждого мужчину дважды сдать кровь на анализ: сперва через неделю после смерти жены, а второй раз - через шесть недель. Таким образом исследователи получили возможность взглянуть на иммунную систему человека, переживающего горе. Они установили, что иммунная система начинает сдавать, когда человек переживает горе. Скорость размножения Т-клеток падает. Спустя какое-то время иммунная система начинает медленно приходить в норму. В дальнейшем исследование, проведенное американцами, подтвердило и развило эти инновационные результаты.
Депрессия тоже, по-видимому, запускает механизм реагирования иммунной системы. Влияние негативных жизненных событий и депрессии исследовалось на группе из 37 женщин параллельно с анализом состояния Т-клеток и NK-клеток из их крови. У женщин, столкнувшихся с серьезными переменами в жизни, активность NK-клеток была ниже, чем у женщин, чьи жизни не были затронуты изменениями. Чем более подавленной становилась женщина, тем слабее была реакция ее иммунной системы.
Если депрессия и переживание горя снижали иммунную активность организма временно, то пессимизм, более затяжное состояние, должен был оказывать более длительное воздействие. Пессимистичные люди, как мы узнали в главе 5, чаще и легче впадают в депрессию. Это может означать, что иммунная система таких людей в целом функционирует хуже.
Чтобы проверить это, мы провели совместное исследование с Джуди Роден из Йельского университета. Джуди наблюдала за здоровьем большого количества пенсионеров, живущих в Нью-Хейвене, штат Коннектикут. Несколько раз в год эти люди, средний возраст которых составлял 71 год, в продолжительных интервью рассказывали о своем питании, о здоровье, и своих внуках. Один раз в год они сдавали кровь, так что состояние их иммунной системы можно было легко проверить. Мы оценили интервью с точки зрения пессимизма и затем изучили следующий анализ крови, чтобы понять, можем ли мы предсказать активность иммунитета. Как мы ожидали, у оптимистов иммунная система была более активна, чем у пессимистов. Кроме того, мы обнаружили, что ни их здоровье, ни их уровень депрессии на момент интервью не отражали иммунную реакцию. Пессимизм сам по себе, казалось, снизил иммунную активность, чего нельзя было установить по состоянию здоровья или уровню депрессии.
В совокупности все эти доказательства ясно показывают, что ваше психологическое состояние может влиять на вашу иммунную реакцию. Тяжелая утрата, депрессия и пессимизм могут снизить активность вашей иммунной системы. Как именно это работает, еще предстоит определить, но можно сделать одно предположение. Как говорилось выше, эти состояния способствуют истощению нейротрансмиттеров, в результате чего повышается содержание эндорфина. Иммунная система распознает наличие этих гормонов и отключается при повышении их активности.
Если уровень пессимизма может привести к истощению иммунной системы, кажется вполне вероятным, что пессимизм может вредить вашему здоровью на протяжении всей жизни.
Оптимизм и жизнь
Возможно ли, чтобы оптимисты жили дольше пессимистов? Может ли быть, что, приобретя в молодости оптимистичный стиль объяснений, вы будете здоровы в течение всей оставшейся жизни?
На эти вопросы нелегко дать ответы, обладающие научной ценностью. Нельзя просто показать на легионы пожилых людей и сказать, что большинство из них - оптимисты. Возможно, они являются оптимистами потому, что прожили долгую и здоровую жизнь, а не наоборот?
Прежде чем ответить на эти вопросы, мы должны были найти ответы на ряд других.
Прежде всего нужно было определить, остается ли стиль объяснений неизменным на протяжении всей жизни. Если предположить, что обретенный в молодости оптимизм способен влиять на ваше здоровье до старости, значит, уровень оптимизма должен сохранять стабильность. Чтобы выяснить это, мы с моей аспиранткой Мелани Бернс разместили в прессе объявление, в котором обращались к пожилым людям, сохранившим свои дневники с подростковыми записями, с просьбой предоставить их нам для изучения. На наше обращение откликнулись 30 человек. Мы проанализировали содержимое дневников с помощью методики CAVE, воссоздав подростковый стиль объяснений этих людей. Кроме того, каждый доброволец подробно описал для нас свою нынешнюю жизнь, рассказав о состоянии здоровья, семье, работе. Мы обработали эти материалы и составили для каждого еще один профиль стиля объяснений, соответствующий нынешнему возрасту. Была ли связь между двумя этими профилями?
Мы обнаружили, что стиль объяснений хороших событий через 50 лет претерпел коренные изменения. Один и тот же человек мог, например, раньше считать такие события подарком судьбы, а сейчас - личным достижением. Но стиль объяснений плохих событий, как оказалось, остался неизменным. Женщины, которые в подростковом возрасте писали, что мальчики не интересуются ими, потому что они «непривлекательны», через 50 лет считали, что внуки не ходят к ним в гости по той же самой причине. Восприятие плохих событий, наша теория трагедии, остается без изменений на протяжении жизни.
Эта находка приблизила нас к тому моменту, когда мы смогли бы спросить: влияет ли стиль объяснений молодого человека на его состояние здоровья в более поздние периоды жизни? Чего еще нам не хватало для того, чтобы поставить такой вопрос?
Нам требовалась многочисленная группа людей, отвечающих ряду требований.
1. У них должны быть сохранившиеся с детства записи, содержащие достаточное количество причинных суждений, которые мы могли бы обработать по методике CAVE.
2. Мы должны были быть уверены, что в тот период, когда они высказывали эти суждения, они были здоровы и успешны. Это было необходимо, так как, если бы к тому моменту они уже испытали серьезную неудачу или перенесли тяжелую болезнь, это могло сделать их как пессимистичными, так и менее здоровыми. Иначе рано приобретенный оптимизм безусловно коррелировал бы с более долгой и здоровой жизнью, но объяснялось бы это тем, что болезни и неудачи в раннем возрасте ведут в дальнейшем к ослаблению здоровья. Нас такой вариант не устраивал.
3. Участники эксперимента должны были регулярно проходить медицинские осмотры, чтобы мы могли проследить динамику состояния их здоровья на протяжении жизни.
4. Наконец, нам нужны были участники довольно преклонного возраста, чтобы по результатам исследования мы могли бы прогнозировать сохранение здоровья на протяжении длительного периода жизни. Где бы мы могли найти людей, отвечающих всем этим требованиям?
Исследование, организованное Фондом Г ранта
Джордж Вейлант - психоаналитик, который вызывает у меня искреннее восхищение. В 1978-1979 годах мы вместе входили в научную группу, собранную в Центре передовых исследований в области поведенческих наук в Стэнфорде, штат Калифорния. Из психоанализа Джордж вынес понятие о защите, с которым постоянно носился. То, что происходит с нами в жизни, утверждал он, - не результат большого количества неудач, которые выпали нам, но того, как мы мысленно от них защищаемся. Он также считал, что наши привычные способы объяснять неудачи входят в число наших защитных механизмов. Свои теории Джордж проверял на уникальной выборке. Он на протяжении более десяти лет наблюдал необычную группу людей и интервьюировал их, по мере того как они переходили от зрелого возраста к началу старости.
В середине 1930-х годов Фонд Уильяма Т. Гранта решил исследовать здоровых людей на протяжении всего взрослого периода жизни. Организаторы исследования планировали вести наблюдение за группой исключительно одаренных людей, чтобы узнать о составляющих успешной и здоровой жизни. Они «просеяли» пять групп новичков Гарварда в поисках людей, находящихся в хорошей физической форме, интеллектуально одаренных и социально адаптированных. С помощью тщательного тестирования они отобрали 200 человек, примерно 5 % студентов курса 1939-1944 года, и с тех пор наблюдали за ними. Эти люди, которым сейчас почти по 70 лет, в течение полувека принимали активное участие в исследовании. Каждые пять лет они проходили всестороннее медицинское обследование, периодически участвовали в опросах и постоянно заполняли анкеты. С их помощью были собраны золотые копи информации о том, что делает человека здоровым и успешным.
Когда организаторы исследования оказались слишком стары, чтобы продолжать его, они стали искать преемника, достаточно молодого, чтобы вести исследование до окончания жизненного пути испытуемых. Как раз в это время проходила 25-я встреча выпускников Г арварда. Организаторы программы выбрали Джорджа, который в свои тридцать с небольшим лет был одним из самых многообещающих молодых американских психиатров, ведущих исследовательскую деятельность.
Первое важное открытие, которое сделал Джордж в процессе этого исследования, заключалось в том, что богатство не является гарантией здоровья и успеха. Среди таких людей был очень высок процент потерявших здоровье и потерпевших серьезные неудачи: безуспешные браки, банкротства, преждевременные инфаркты, алкоголизм, самоубийства и другие трагедии, один человек был убит. Эти люди испытали столько же страданий и потрясений, что и их сверстники из бедных районов города. Научным вызовом для Джорджа стала задача попытаться предсказать и понять, кто из его испытуемых имеет шансы на хорошую жизнь, а у кого их нет.
Как я уже говорил, его главный интерес составляли так называемые «защиты» - характерные способы реагирования на плохие события. Некоторые из испытуемых, будучи студентами, справлялись с неудачами с помощью «зрелых защит»: юмора, альтруизма, сублимации. Другие в подобных ситуациях, например когда разрывались отношения с девушкой, прибегали к «незрелым формам защиты»: отрицание, проекция и т. д. Показателен тот факт, что те, кто прибегал в двадцатилетием возрасте к «зрелым защитам», в дальнейшем продолжали вести более успешную и здоровую жизнь. К 60 годам ни у одного из них не было хронических заболеваний, тогда как более одной трети мужчин, пользующихся в юности «незрелыми защитами», в шестидесятилетием возрасте имели слабое здоровье.
Это была та группа людей, которые полностью отвечали нашим требованиям. Среди собранного материала имелись причинные суждения, вынесенные ими в молодом возрасте, когда они были здоровы и успешны; за их здоровьем следили на протяжении всей жизни; в настоящее время они достигли оптимального для нас возраста. Кроме того, существовал огромный объем другой полезной информации об их личностях и об их жизни. Можно ли сказать, что находящиеся среди них оптимисты вели более благополучную и здоровую жизнь по сравнению с пессимистами? Действительно ли они жили дольше?
Джордж великодушно согласился сотрудничать с Крисом Петерсоном и со мной. Он понимал, что является хранителем уникального и крайне ценного материала, которым может позволить воспользоваться (соблюдая все нюансы, касающиеся сохранения анонимности своих испытуемых) другим серьезным исследователям, пытающимся найти надежные прогностические факторы устойчивого здоровья и успеха.
Мы решили воспользоваться техникой «запечатанного конверта». Джордж следил, чтобы мы ничего не знали об обследуемых личностях. Сперва он предложил нам половину случайным образом отобранных эссе (99), которые были написаны в 1945-1946 годах, по возвращении испытуемых с войны. Это были ценнейшие документы, содержащие множество как пессимистичных, так и оптимистичных объяснений.
«Корабль затонул из-за глупости адмирала».
«Я никогда не мог ужиться с людьми, поскольку они были недовольны моим привилегированным положением».
Мы обработали все эссе с помощью методики CAVE и составили профиль стиля объяснений каждого испытуемого на период поздней юности.
Затем мы с Крисом отправили полученные данные в Дартмут, где преподавателем психиатрии работал Джордж, чтобы узнать, насколько удачно сложилась жизнь тех людей, изучением которых мы занимались. Обнаружилось, что состояние здоровье в 60 лет отлично коррелирует с уровнем оптимизма в 25. По достижении испытуемыми среднего возраста пессимисты раньше начали сталкиваться с болезнями, чем оптимисты, и имели дело с более тяжелыми формами; к 45 годам разрыв по этому показателю был уже существенным. До 45 лет оптимизм практически не влиял на здоровье. До этого возраста здоровье мужчин оставалось примерно на том же уровне, что и в 25. Но после 45 лет мужское тело начинает стареть. Насколько быстро и тяжело это происходит, можно предсказать исходя из данных об уровне пессимизма, полученных 20 годами ранее. Кроме того, когда мы включили в уравнение несколько других переменных - защитные механизмы испытуемых, их физическое и психическое здоровье в двадцатипятилетием возрасте, - то обнаружили, что основным детерминантом здоровья после 45 и на протяжении следующих 20 лет является оптимизм.
Возвращение к проблеме взаимосвязи сознания и тела
Мы располагаем убедительным доказательством того, что психологические состояния действительно влияют на здоровье. Депрессия, печаль, пессимизм - все это, по-видимому, негативно отражается на здоровье и в кратковременном плане, и в долгосрочной перспективе. Механизм этого влияния уже не является тайной. Известна вся цепочка событий, которая начинается с неблагоприятных событий и заканчивается слабым здоровьем.
Эта последовательность начинается с определенного рода негативных происшествий - утраты, неудачи, поражения, - которые вызывают чувство беспомощности. Как мы могли видеть, на подобные события все реагируют по крайней мере кратковременно беспомощностью, но люди с пессимистичным стилем объяснений погружаются в депрессию. Депрессия приводит к снижению содержания катехоламина и интенсивному выделению эндорфина. Повышение уровня эндорфина может привести к снижению активности иммунной системы. Тело становится уязвимым перед болезнетворными микроорганизмами, которые в обычной ситуации сдерживаются иммунной системой. Но когда она слабеет, патогенные вещества активизируются. Вероятность возникновения болезней, в том числе угрожающих жизни, повышается.
Каждое звено этой цепи: утрата - пессимизм - депрессия - истощение катехоламина - выделение эндорфина - подавление иммунной системы - болезнь поддается проверке, и влияние каждого из них было подтверждено исследованиями. Эта последовательность событий не включает спиритических и мистических, не поддающихся измерению факторов. И самое важное, на каждом из этих этапов человеку может быть оказана терапевтическая или профилактическая помощь.
Психологическая профилактика и психотерапия
«Это уникальная возможность, - обращаясь ко мне, сказала Джуди Роден. - Мы должны предложить не то, что их устроит, а то, что мы всегда мечтали сделать». Джуди, вместе с которой мы изучали влияние пессимизма на иммунную систему, была взволнована. Здесь собралась небольшая группа ведущих ученых, специалистов в сфере психологии здоровья, перед которыми открылась перспектива получения достаточной финансовой поддержки для претворения в жизнь их научных проектов - но где грандиозные планы и большие мечты?
Джуди - необыкновенный человек: профессор кафедры в Йельском университете, президент Восточной психологической ассоциации, член престижного Национального института медицины, - и все это до достижения сорокалетия. В этот день она исполняла роль ведущего представителя программы Фонда Макартура по изучению здоровья и поведения. Она собрала нас холодным зимним утром в Нью-Хейвене, чтобы сообщить, что сейчас очень подходящее время для обращения к руководству Фонда Макартура с просьбой поддержать развивающуюся область психонейроиммунологии, занимающуюся изучением влияния психологических процессов на здоровье и иммунную систему. «В Фонде Макартура не невежи, - сказала она. - Они готовы поддержать такой проект, который мог бы изменить облик современной медицины, но слишком рискован для обычных инвесторов, таких как Национальный институт здоровья. И мы предлагаем им те же заурядные научные эксперименты, за финансированием которых каждые три года обращаемся в Национальный институт. Есть ли что-то, что в глубине души вы давно хотели сделать, но боялись предложить вышестоящим инстанциям?»
На ее слова откликнулась обычно тихая и застенчивая Сандра Леви, молодой преподаватель психоонкологии из Питсбурга. «Что я действительно хотела бы сделать, - воскликнула она, - так это исследовать возможности терапии и профилактики. Джуди и Марти убедили нас, что пессимистичный стиль объяснений вызывает нарушение функционирования иммунной системы и ослабление здоровья. Известна вероятная последовательность событий, путем которой это может происходить. И есть убедительное доказательство того, что когнитивная терапия изменяет стиль объяснений. Давайте вмешаемся и разорвем психологическую связь этих событий. Давайте изменим стиль объяснений и, да, не думайте, что ослышались, попробуем излечить рак».
Возникло долгое, неловкое молчание. Почти никто за пределами этой комнаты не стал бы рассматривать всерьез возможность того, что с помощью психотерапии можно активизировать ослабленную иммунную систему. Очень немногие люди отнеслись бы с вниманием к предположению, что психотерапия способна лечить рак. Для остальных наших коллег это выглядело бы как шарлатанство, невежественный вызов, брошенный традиционным методам лечения. И ничто не может погубить с трудом завоеванную репутацию добросовестного ученого так быстро, как намеки на шарлатанство. Только представьте: лечить психотерапией физические болезни!
Я собрался с мужеством и нарушил молчание. «Полностью согласен с Сандрой, - сказал я, не совсем представляя, во что втягиваю нас. - Если Джуди хочет нечто фантастическое, отлично, давайте попытаемся изменить иммунную систему психологическими средствами. Если мы неправы, то потратим впустую несколько лет жизни. Если же мы правы, и нам удастся убедить истеблишмент, проведя безупречное исследование, - что далеко не факт, - это произведет революцию в системе здравоохранения».
Тем утром Джуди Роден, Сандра Леви и я решили предпринять попытку. Сперва мы направили в фонд запрос с просьбой поддержать экспериментальную работу по стимулированию иммунной системы методами когнитивной терапии. Вскоре мы получили одобрение, и на протяжении следующих двух лет занимались лечением 40 пациентов, страдающих меланомой и раком прямой кишки, тяжелыми формами рака. Параллельно эти пациенты продолжали обычное лечение - химиотерапию и облучение. Кроме того, раз в неделю в течение 12 недель они участвовали в специальной адаптированной форме когнитивной терапии. Особым образом спроектированная терапия была направлена не на то, чтобы лечить депрессию, а на то, чтобы привить этим пациентам новые способы осмысления потерь, способности распознавать автоматические мысли, отвлекаться, оспаривать пессимистичные объяснения (см. главу 12). Мы дополнили когнитивную терапию обучением навыкам расслабления для совладания со стрессом. Мы также создали контрольную группу больных раком, которые получали те же самые виды физического лечения, но не пользовались ни когнитивной терапией, ни релаксацией.
«Вот это да! Только взгляните на эти цифры!» Я никогда не слышал столько волнения в глоссе Сандры, как в то ноябрьское утро, когда она позвонила мне по прошествии двух лет с начала эксперимента. «Активность естественных клеток-киллеров очень резко повысилась у тех больных, которые получали когнитивную терапию! Но ничего подобного не произошло в контрольной группе. Ну и дела!» Короче говоря, когнитивная психотерапия значительно усилила иммунную активность, как мы и предполагали.
Прошло еще слишком мало времени, чтобы можно было узнать, изменила ли эта терапия течение болезни и смогла ли она спасти жизнь этих раковых больных. Болезнь протекает медленнее, чем процессы в иммунной системе, которые могут меняться изо дня в день. Время покажет. Но этих предварительных результатов было достаточно для Фонда Макартура. Отважные сердца, они согласились поддержать наш долговременный проект. Начиная с 1990 года мы будем предоставлять когнитивную терапию раковым больным в большем масштабе, пытаясь стимулировать их иммунную систему и замедлить развитие болезни, и, может быть, даже продлить им жизнь.
Наряду со стимулированием мы будем заниматься профилактикой. Мы будем давать упражнения, с которыми вы можете познакомиться в главе 12, людям, находящимся в группе риска: только что разведенным или отделившимся от семьи, новобранцам, оказавшимся в условиях полярного холода и т. д. Обычно среди этих людей высок процент заболевших. Сможет ли изменение стиля объяснений поддержать их иммунную защиту и предотвратить физическую болезнь?
Мы очень на это надеемся.