Общение с нашими детьми должно быть понятным, прозрачным, добрым и бесконтрольным. Мы не можем говорить им такие вещи, как «Ничего не было»; «Перестань плакать, ничего не произошло»; «Это не так уж важно»; «Ты преувеличиваешь»; «Ты не можешь этого сделать»; «Не веди себя так». Мы говорим это, думая, что так будет лучше для них, они поймут, что произошедшее не так важно и им не нужно расстраиваться, но мы должны помнить, что все их мотивы важны, что не нужно выносить «взрослое» суждение о ситуациях. Дети думают и чувствуют как дети, а не как взрослые, и для них всегда важно выплеснуть свои эмоции наружу и почувствовать, что их понимают люди, которые утверждают, что любят их больше всего: их родители.
Например, ваш двухлетний малыш уронил в канализацию в парке леденец, который он так радостно ел (леденец, который дедушка купил ему, хотя вы настаивали на том, что лучше предложить ему банан; вы должны научиться ограничивать других: настойчиво и уважительно ставить их на место и не позволять делать с нашими детьми то, что мы не готовы терпеть). Ваш ребенок плачет, валится на землю, дергает себя за волосы, кричит, а вы среди прочего говорите ему, что все в порядке, что он уже съел много леденцов, что он должен замолчать, так как пугает других детей, и это не так уж важно, потому что завтра дедушка купит ему еще один. Вы видите, как ваш сын не только не успокаивается, но, кажется, все больше злится. Вы больше не выдерживаете таких фокусов (как вы это называете) и добавляете в свою речь насмешку, издевательски имитируя его плач и его манеры, понижая его самооценку, сводя к нулю его связь с вами и способность понимать происходящее (разочарование, злость и печаль из-за потери леденца). Если бы вместо этого вы оставались с ним рядом, посмотрели бы ему в глаза, обняли бы его и выслушали все, что он хотел сказать на своем языке, если бы вы поставили себя на его место от чистого сердца, с терпением и любовью, позволив ему выплеснуть все, что он эмоционально носил внутри, не говоря, что «все в порядке», ваш сын понял бы эмоциональный процесс, наконец с удовольствием принял бы ваши объятия, чувствуя себя защищенным, любимым и понятым. Когда ребенок испытывает чувства, нет ничего важнее, чем сопровождать его эмоции.
Не нужны ни нотации, ни осуждение. В те моменты, когда наши дети испытывают чувства, их способность понимать нарушается, и это логично. Они захвачены собственными эмоциями, а причина остается скрытой. Следовательно, не нужно предлагать им содержательные беседы или объяснения, а лишь сообщения, адаптированные к обстоятельствам и их пониманию, которые помогут интерпретировать эмоции и понять самих себя. Вы всегда должны уважать их личность, их состояние и, таким образом, помогать им ощущать уверенность, пока они проживают эмоции. Вы их не критикуете и не заставляете чувствовать себя плохо.
Например, ваша одиннадцатилетняя дочь просит купить ей очень классную футболку, которую носят все ее подруги, но вы считаете, что вещь слишком дорогая и вы не можете себе этого позволить. Дочка говорит вам, что, похоже, вы ее не любите, что вы никогда не покупаете ей ничего из того, о чем она просит, что она всегда отличается от остальных в своем классе, и плачет от сильного разочарования. Сейчас нет никакой пользы в проповедях о ценности денег, о том, как трудно их зарабатывать; вы не должны сосредотачиваться на взрослых вопросах, которые не имеют ничего общего с процессом, переживаемым ею в данный момент. Первое, что вам следует сделать, это оставаться рядом, посмотреть ей в глаза, обнять ее, если она того пожелает; если нет, ждать, прикасаясь к ее волосам или к руке, внимательно и с большим интересом выслушать все, что она вам скажет. Поставьте себя на ее место, отбросьте все, что ваш взрослый разум хочет сказать против вашей дочери, и сосредоточьтесь на ней и ее печали. Будьте терпеливы; иногда проходит очень много времени, когда дети переживают и нуждаются в поддержке, но вы можете сохранять спокойствие и расслабленность и предлагать ей глубокое понимание ее эмоций, даже если вы не можете купить ей футболку.
Как видите, вы не разделяете ее позиции, потому что знаете, что не можете купить футболку, и альтернативы нет, но вы способны ее понять. Вы ждете, пока она выразит все, что ей нужно, расскажет о своих чувствах, обо всем, что у нее внутри; тем временем вы рядом с ней, обнимаете ее, киваете, рассказываете ей, что нечто подобное случалось с вами в детстве, и вы помните ту боль, которую испытали, уверяете ее, что понимаете ее дискомфорт, – и все это без отрицания того, что она чувствует, не говоря ей, что это ерунда или чтобы она не плакала из-за глупостей, не давая ей объяснений, основанных на вашем взрослом мышлении, потому что вы посвящаете себя только слушанию и принятию ее такой, какая она есть, как бы находясь в трансе.
Что говорить в таком случае? Как видите, когда мы должны эмоционально сопровождать наших детей, нам нужно сосредоточиться не на том, что мы собираемся им сказать, а на том, что им нужно выразить, словесно или физически. Они являются главными героями этого сопровождения, поскольку именно они испытывают эмоции, и также они должны быть главными героями своей жизни. Когда мы осуществляем правильное эмоциональное сопровождение, спокойно и искренне выполняем все, чему научились раньше, позволяя себе быть уверенными в том, что мы делаем все возможное для наших детей, для их настоящего и для их будущего, мы помогаем им быть эмоционально здоровыми людьми с хорошей самооценкой. Они будут знать свои эмоции в зависимости от каждой ситуации и в любой трудный момент. Таким образом, мы делаем из них сильных, стойких людей, способных к сочувствию, размышлениям, с большим уважением относящихся к своему благополучию и к благополучию остальных людей. Вот почему мы не должны сосредотачиваться на инструктировании, при котором заставляем их сменить эмоции и успокоиться, или пытаемся убедить их в чем-то другом. Не нужно убегать от эмоций детей, нужно научиться слушать ту же музыку, что и они, и танцевать вместе. Также важно, чтобы мы не определяли их эмоции сами, а помогали им рассуждать о том, что с ними происходит, чтобы они научились таким образом идентифицировать свои состояния.
Например, ваш четырехлетний сын упал в парке, когда бежал к горке. Он бросается на землю, громко рыдает, кричит и говорит, что ему очень больно. Вы подходите к нему, спрашиваете, в порядке ли он, смотрите, сильно ли он ударился, и понимаете, что это незначительная царапина на коже, но для него, на эмоциональном уровне, случилось нечто значимое. Эта эмоциональная боль утихнет только в том случае, если вы будете сопровождать ее должным образом, если сын сможет выражать себя так, как хочет, без малейшей зависимости от мнения группы других родителей, которые сидят на скамейке и наблюдают за вами с большим интересом. Как только вы убедитесь, что физически все в порядке, вы располагаетесь рядом с ребенком, с любовью смотрите ему в глаза, чтобы он увидел сопереживание к тому, что он чувствует, вы обнимаете его, с любовью дотрагиваетесь до его царапины и слушаете все, что он должен вам рассказать о случившемся. Вы не спешите, вы просто заботитесь о нем в этот самый момент, позволяете ему выплеснуть свои эмоции так, как ему нужно. Вы не скажете ему, что это не слишком важно и он может встать и продолжать играть; вы не скажете ему, что он не пострадал и что ему пора перестать плакать; ему также не нужны нотации о том, что не нужно рыдать и надо быть смелым; ему просто хочется, чтобы вы терпеливо ждали, пока его эмоции выйдут наружу, проявляя уважение к тому, что с ним происходит. Кроме этого, вы не должны выражать словами эмоции, которые, по вашему мнению, он испытывает. Вы не скажете ему: «Ты злишься, потому что упал?» или «Тебе грустно, потому что тебе больно?» Не нужно говорить ему, что он чувствует, но вы должны помочь ему определить это самому. Вы можете сказать ему: «Как ты относишься к тому, что упал? Как ты себя чувствуешь? Могу я тебе помочь?» Так мы помогаем ему извлечь чувства, мы не навязываем ему то, что с ним происходит, даже будучи очень уверенными; мы не должны выражать это словами, но должны помочь ему определить все самому. Возможно, он слишком мал, чтобы дать название тому, что он чувствует. Если он способен описать свои эмоции, рассказать, что с ним происходит, и вы уверены, что понимаете, о чем он говорит, вы можете подсказать название, но не навязывайте ему свое мнение, потому что вы не он. Мы также не должны спрашивать его, почему он испытывает это, поскольку уже знаем (хотя необходимо провести предварительный внутренний личный анализ). В конечном итоге мы не должны заставлять его нервничать, спрашивая причину, мы должны сосредоточиться на том, чтобы сопровождать то, что с ним происходит. Наши слова должны быть выражением заботы, любви, ободрения, сочувствия и во всех случаях помощи в определении того, что случилось. Мы не даем название эмоции с нашей точки зрения, но мы помогаем понять, что с ним происходит.
Не ищите виноватых. Одна из самых больших проблем, с которыми мы сталкиваемся, став взрослыми, заключается именно в том, что мы возлагаем на других вину за наши переживания. Когда мы теряем самообладание со своими детьми, мы утверждаем, что именно они выводят нас из себя. Когда мы кричим сверх нормы, это означает, что другой человек сделал что-то не так; если мы фыркаем и говорим оскорбительные слова, стоя в очереди в супермаркете, мы обвиняем пожилую даму, которая постоянно разговаривает с кассиром, в том, что она не обращает на нас внимания. Но реальность иная: единственные, кто несет ответственность за наши эмоции и за то, хорошо или плохо мы их знаем и контролируем, – это мы сами. Никто не виноват в ваших чувствах, вы сами решаете, как вести себя в любой ситуации. Когда наши дети испытывают чувства (и в любое другое время), мы не можем посвятить себя критике или поучениям, или жаловаться, что наши чувства зависят от других, потому что это не так. Дети тоже должны быть хозяевами своей жизни, учиться узнавать свои эмоции по их проявлениям и не возлагать ответственность ни на кого: ни на взрослых, ни на друзей, ни на своих братьев, сестер или родственников. Они являются создате