Описывая свое состояние и мысли о творчестве, настигшие ее ранним утром на вершине холма, девушка употребила слово мастер. Френдесса-феминистка сделала ей замечание: “Мастерица!” Конечно, слово мастер семантически куда богаче, чем мастерица, но для писавшей дело было не в этом, а в требовавшемся ей в данном случае отсутствии гендерной специфики: “А я в этот момент не была женщиной”.
Так же, как стало избыточным упоминание брачного статуса, становится избыточным упоминание пола, говорят противники специальных обозначений для женщин. “Я в первую очередь человек (существительное мужского рода) и только потом – женщина”.
Для кого-то избыточность упоминания пола и гендера распространяется на любые характеристики человека, для кого-то – только на профессиональные. “В моей картине мира специалист в идеале не имеет ни пола, ни гендера. Если на меня смотрят как на специалиста, мой пол и гендер маркировать не нужно”; “Употребляю новоделы-феминитивы до тех пор, пока они не затрагивают названия профессий. Волонтерка, чемпионка, авторка – норм. Хирургиня, редакторесса, геологиня – не буду” (из Фейсбука).
Отложим вопрос о новоделах, закроем глаза на якобы новизну слова чемпионка.
• А по сути – логично ли исключать информацию о поле из обозначения профессии?
В статье Горького “Литературные забавы”, написанной в 1935 году, есть фраза с примечательным противопоставлением двух списков занятий: “Я была батрачкой, горничной, домашним животным моего мужа… Я стала профессором философии, агрономом, парторгом…” В первой части этой фразы фигурируют старорежимные феминитивы батрачка и горничная, во второй – общечеловеческие названия. Академик Виноградов приводил эту цитату, чтобы привлечь внимание к отсутствию обозначений женщин, парных профессору, агроному, парторгу. Разве дело не в некоей лингвистической, фонетической, словообразовательной, физической невозможности сделать феминитив от профессора и агронома? А как же дореволюционное агрономка – помещица-землевладелица, изучившая агрономию? А вот советское неформальное название женщины-специалиста: “…и сильная, по-мужски грубоватая и рослая агрономша Орлова, все это люди больших специальных знаний” (М. Шагинян. “Урал в огне”. 1944). Это не речь колхозников – это авторская речь, и вполне уважительная. То есть сама возможность обозначить женщину-агронома есть, просто во фразе Горького унизительное и одновременно специфически женское противопоставляется престижному общечеловеческому.
Маховик положительной обратной связи
Между двумя способами называть женщину по деятельности начинается сложное взаимодействие. Упрощенно – конкуренция. Слова без показателя женскости, будь то телеграфист или репортёр, конкурируют со словами с показателем женскости: телеграфистка, репортёрша. Однако главное тут – детали конкуренции и победы одних слов над другими.
• Каждый раз, когда женщину называют товарищ, молодец, автор, художник, живописец, телеграфист, поэт, начальник, сотрудник – и даже не важно, по какой из перечисленных или упущенных нами причин называют, – тем меньше эти слова становятся про мужчин и тем больше они про всех. Тем меньше этим словам нужны особые поводы, специальные синтаксические ситуации, например, позиция сказуемого. И тем меньше такое обозначение в отношении женщины режет ухо и глаз, тем более нормальным оно становится. Положительная обратная связь[23].
И во второй половине века XX, и в нашем XXI веке тренд сохраняется. Общечеловеческое продолжает триумфально вытеснять традиционные феминитивные обозначения. Сюда вовлекается все больше названий занятий. Например, недавно дело дошло до сохранявшейся гендерной пары активист – активистка, и в газетном заголовке можно было увидеть слово активист о женщине. А ещё мне подарили цитату, где фигурировала гражданин России Мария. В последнем случае речь уже о почти катойкониме – гражданин буквально горожанин. А вот, только что, настоящий этноним, но пока как сказуемое: “Я, конечно, тот ещё литовец…” – пишет женщина.
Волны плещут где-то рядом с последними островками. То, что люди с удивлением реагируют на эти контексты, говорит об их новизне. Ведь словам руководитель или докладчик применительно к женщине давно никто не удивляется. И дело не только в физическом наличии феминитивов – руководительница и докладчица не только существуют, но и звучат благодаря суффиксам пристойно, не странно, – но и в маховике положительной обратной связи. Начальником человека женского пола называли неоднократно, а активистом и гражданином – нет, ещё не привычно. Ничего! Привыкнем.
• При этом с позиций, захваченных общечеловеческим, феминитивы вытесняются. То есть сейчас судьбу того или иного феминитива во многом определяет ситуация его пары – насколько слово без показателя женскости утвердилось в роли главного, насколько оно удовлетворяет потребностям носителей в передаче информации, не путает ли.
В этом соревновании явно лидирует слово врач – в основном благодаря экстралингвистической ситуации. Срабатывает критическая масса – то, что среди людей в белых халатах женщин не просто большинство, а решающее большинство. Этот жизненный факт перевернул восприятие, победил грамматические ожидания, что за словом без показателя женскости должен обязательно маячить мужчина.
Резюме: феминитивы – архаика?
Возникновение нового способа обозначать женщин – распространение на них слов, обозначавших мужчин и не имеющих показателя пола, – почти не связано с отсутствием нужных феминитивов, с дефицитом правильных суффиксов.
• Астроном Валентина Соколова, лаборант Маша Иванова, строитель Юля Фомина – это не печальная вынужденная мера, вызванная бедностью или неповоротливостью русского языка, который якобы не смог угнаться за прогрессом, новыми современными профессиями и т. п., и не породил новые слова. Это, как всегда, гибкий и быстрый ответ языка на потребности его носителей, в данном случае – на целый ряд потребностей. И чем чаще женщина строитель или лаборант, тем сильнее тает и размывается связь каждого из этих слов с обозначением мужчин.
Так, может, феминитивы – архаика, лингвистический гинекей, и в конце концов они вымрут? Каковы самые современные тренды? Как сейчас называют женщин?
Глава 8Своя стоматолог, или Метаморфозы согласования
В 70-е годы XX века главный поэт СССР Евгений Евтушенко пишет стихотворение, которое оказалось непосредственно связанным с новым способом “выражения женскости”.
Поэт подумала и отказалась
Стихотворение “Поэт на рынке” посвящено встрече “среди капусты, сала” с поэтессой Маргаритой Алигер, пришедшей покупать мед для умирающей взрослой дочери. В тексте повторяются словосочетания одного типа: “поэт прославлена была когда-то…”, “поэт была худая и седая”, “поэт когда-то родила двух дочек”, “поэт, как никогда, сейчас писала”, “не знали, с кем пошла на поединок поэт однажды, проявив могучесть”, “поэт подумала и отказалась”… Этот почти рефрен с каждым повторением все сильнее обнажает антиграмматичность, странность словосочетаний, даже как бы подставляет автора, делает стихотворение почти самопародийным.
• Хотя, если копнуть чуть глубже, это не простое убегание от слова поэтесса[24], но и демонстративный прием: мужской род не обезличивает героиню, не лишает ее пола, а, наоборот, его подчеркивает, сталкиваясь и контрастируя с глаголами и прилагательными в женском роде. Как мужская шляпа, из-под которой выбивается локон.
Но самопародийность была, как брошенная перчатка, поднята; литературовед и юморист Зиновий Паперный написал злую как бы пародию, на деле, скорее, эпиграмму:
Евтушенко писало, что стояла поэт,
Евтушенко считало, что родов больше нет,
Евтушенко старалось доказать – все равно
у народа осталось Евтушенко одно.
Эпиграмма публике понравилась. Возможно, не только сама по себе и не только благодаря магическому дару Евтушенко раздражать читателей стихов ноткой фальши[25]. Издеваясь над словосочетанием “стояла поэт”, эпиграмма высмеивала и весь обрыднувший соцреалистический дискурс с его произнесла парторг и бригадир нахмурилась. На то, что отсылка к этому дискурсу в какой-то степени была и в самом спародированном оригинале, как водится, никто не обратил внимания.
“Счетовод серьезно заболела” (А. Коптяева. “Иван Иванович”. 1950). “– А Сережка как же? – спросила комсорг” (П. Павленко. “Степное солнце”. 1949). “Зоотехник объяснила” (Г. Николаева. “Битва в пути”. 1959). “Диктор спокойно… представила ее” (Е. Мальцев. “От всего сердца”. 1948). “Прошу вас, – сказала секретарь” (П. Проскурин. “Горькие травы”. 1964). “Агроном прямо просеменила к двери” (Ю. Нагибин. “Слезай, приехали…”. 1954). “Библиотекарь пробежала глазами список” (Э. Офин. “Восклицательный знак”. 1955)…
Болеющая за дело зоотехник, интересующаяся комсорг, старательная библиотекарь и так далее – им пришлось отвечать за все бесконечное