Яна подошла к Виталию Николаевичу.
— Ну что, синица моя? Полетели на юга?
— Синица? — удивился следователь. — Хорошо хоть не индюк, — ответил он.
— А похож как раз на индюка! — засмеялась Яна.
— А ты на цаплю! — усмехнулся он.
На служебной машине их доставили на станцию. Яна посмотрела на небо, где сгущались тяжелые тучи.
— Дождь будет.
— К тому времени, как он начнется, мы уже будем в купе, на мягких койках, нестись к морю и солнцу. И я обязательно свожу тебя в вагон-ресторан, мы будем пить шампанское, смотреть на пролетающие за окном красоты и наслаждаться обществом друг друга, — сказал Виталий Николаевич.
— Скорее бы! Я всегда пребываю в каком-то торжественно-приподнятом настроении перед путешествием в поезде, — доверилась ему Цветкова.
Подхватив вещи, они пошли искать Дениса Игоревича Клюшкина, но все сотрудники вокзала таращили на них глаза и говорили, что не знают такого.
Только один мужик очень странной наружности, затянувшись «Беломором», спросил:
— Вам Колобок, что ли, нужен?!
— Нам нужен Денис Игоревич Клюшкин, — ответила Яна. — А уж Колобок он или Кубик, я не знаю.
— Точно Колобок. Он в бытовке, вон там, — указал мужчина пальцем.
Яна с Виталием Николаевичем двинулись в указанном направлении.
— Я несколько удивлена, что человек, работающий в Министерстве путей сообщения, послал нас к какому-то Колобку, — высказалась Цветкова.
— Мало ли у кого какие связи? — ответил следователь. — Хорошие места мы уже упустили…
— Хочешь сказать, теперь поедем в товарняке, — усмехнулась Яна. — Чух-чух-чух…
— С тобой, Цветкова, я и в товарняке готов, — честно признался Виталий Николаевич.
— Это приятно слышать, но я бы хотела путешествовать с комфортом, — ответила Яна.
В искомой бытовке их встретил мужчина с густыми бровями и большим круглым животом. Все вопросы, почему Колобок, отпали мгновенно.
Яна и Лебедев сообщили, от кого они и куда им надо.
— Ишь ты… на юга, значит, — почесал Колобок затылок. — Могу предложить товарный…
Повисла пауза.
— Вы шутите? — спросила Цветкова.
— Какие шутки? — качнулся Колобок в сторону. — Делать мне больше нечего. Я могу посадить туда, куда могу.
— Ты сглазила! — прошипел Виталий Николаевич. — Как мы поедем в товарняке? Словно пленные немцы в Сибирь.
— Зря вы так! Товарные вагоны разные бывают, я посажу в хороший, только питье и еду возьмите с собой. И куда в туалет ходить. Пакет там или банку какую, — посоветовал Колобок. — И решайте скорее, до поезда полтора часа осталось.
— Дуть-то не будет? — спросила Цветкова и пояснила: — Я сквозняков боюсь.
— Дамочка, все будет хорошо. Вы не первые, и всегда груз доходил до места.
— Ладно, мы согласны, — решила за обоих Яна.
— Может, самолетом? — предложил Виталий Николаевич.
— Мы вернемся через час, — обратилась к Колобку Яна, не слушая своего спутника.
Глава 12
— Я — богиня диванов! — прокомментировала Цветкова. Она лежала на большом, мягком диване, упакованном в целлофан.
— Не вознесись на небеса! — ответил ей Виталий Николаевич, развалившись на другом диване. — А мы думали, без удобств поедем. А тут тебе удобств получше, чем в СВ!
Колобок посадил их в вагон, загруженный мягкой мебелью, так что Яна и Виталий Николаевич имели не по одному спальному месту, как по билетам, а сколько хотели. Продуктов и питья они взяли с собой предостаточно.
— Хорошо едем! — сообщил Виталий Николаевич, пребывающий в прекрасном настроении.
— Неплохо, — согласилась с ним Яна. — Жаль, окон нет. Я люблю любоваться пейзажами за окном.
— Зато не дует, — прокомментировал Лебедев, откусывая сырокопченую колбасу прямо от батона.
— А меня еще один вопрос мучает, — вздохнула Яна.
— Не мучайся! Доверься мне. Я же твой мужчина. — Майор продолжал пребывать в эмпиреях — скорее всего, от осознания того, что причиной исчезновения Яны стали обстоятельства криминального характера, а вовсе не испытываемая к нему неприязнь. И теперь Лебедев расслаблялся после нервного напряжения на мягком диване с едой и выпивкой.
— А тебя не напрягает, что мы не можем открыть вагон изнутри?
— А зачем его открывать? Или тебе компания не нравится? Меня так все устраивает, — подмигнул он ей.
Но Яна категорически не разделяла его хорошего настроения.
— Мы даже не сможем понять, приехали или нет.
— Остановились — значит, приехали! — хихикнул майор.
— Ты что, серьезно ничего не понимаешь? Мы же здесь как в саркофаге! Магазин на диванах, твою дивизию! Для нас с тобой остановка случится только тогда, когда откроют дверь. А вдруг по дороге кому-нибудь станет плохо?
— Яна, почему ты сразу думаешь о плохом? Что с нами может случиться? Мы здоровые молодые люди!
— Приступ аппендицита, например! — выпалила Цветкова.
— У меня вырезали.
— Заболит зуб мудрости! — выдвинула следующую версию Яна.
— Все зубы мудрости мне давно удалили в твоей клинике, так что и эта опасность мне не грозит! — отмахнулся он.
— Закружится голова, захочется свежего воздуха глотнуть, — не сдавалась Яна.
— Ты, главное, не думай об этом, и все будет хорошо! Если будет надо, я выгрызу для тебя окошко, — пообещал следователь. — А когда прибудем на место, человек Колобка нам откроет.
— Точно?
— Яна, ну почему ты стала всего бояться? Это на тебя не похоже.
— Да, действительно, с чего это я стала такая нервная? Со мной же ничего в последнее время не происходило. Это ты пил коньяк и жрал шашлыки! — воскликнула она.
— Ладно, ладно, не кипятись. Давай вина налью… расслабишься.
— Не хочу я ничего! — капризничала Яна.
Состав уже набрал скорость, их шатало и мотало, и Яне закралась еще одна крамольная мысль:
— Виталий, меня может укачать. Болтаемся, как селедка в бочке.
Виталий сел рядом и обнял ее.
— Расслабься, говорю. В любом случае, мы отсюда уже не выберемся. Придется ехать, — рассмеялся он.
— Дурак! — нервно дернула плечом Цветкова. — Ты видел этого Колобка? Какой у него на юге может быть человек? Я вообще сомневаюсь, что он о нас кому-нибудь сообщит.
— Да ты и правда боишься… Сама подумай, этот вагон завален диванами, кому-то же они нужны. А значит, за ними точно кто-то придет.
— А вдруг вагон отцепят и отгонят на запасной путь? Постоит там недельку-другую, а то и месяцок, — предположила Яна.
Виталий Николаевич, который уже пребывал в состоянии легкого подпития, захохотал.
— На несколько дней еды нам хватит, а вот про месяц я как-то не подумал! — На секунду он задумался. — А как ты думаешь, машинисту про наше существование в этом вагоне известно? И вообще хоть кому-нибудь, кроме Колобка?
— Нет, конечно! Мы же никому ничего не платили. Интересно, Артур Константинович в курсе, что нас так воткнули? Или он нам отомстить захотел? Зачем?
— Слушай, значит, нам ничего не остается, как расслабиться. Это же намек! — И майор придвинулся к Цветковой.
— На что?
— Мы едем почти что в медовый месяц, а тут столько диванов! Хочешь, я доставлю тебе незабываемое удовольствие на каждом из них? — икнул Виталий Николаевич. — Ты забудешь и про день, и про ночь.
— Опять ты за свое, — покачала головой Яна. — Мы уже говорили об этом. И уж точно я не буду этим заниматься в товарном вагоне на чужих диванах, да еще на всех! Тебе пить совсем нельзя!
Виталий Николаевич тяжело вздохнул.
— Ладно, отстал. Что я, насильник, что ли?
Он снова налег на еду и выпивку. Яна присоединилась к нему. Открывая шампанское, Виталий Николаевич чуть не выбил Цветковой глаз. Его развозило всё больше и больше, нарушилась координация. Яна не могла на него ругаться, потому что ей было неудобно за свое поведение. Получалось, что она все время отталкивает Лебедева. И Цветкова стала себя корить за то, что подала человеку напрасную надежду. Ей действительно было неприятно, когда майор даже прикасался к ней. Может, надо было себя пересилить, переспать с ним один раз, а потом все пошло бы как по накатанной? Но такие мысли посещали Яну в минуты раскаяния, а в те моменты, когда старый друг пытался ее обнять или поцеловать, Яна только и делала, что шарахалась от него.
Ситуация, в которой они оказались сейчас, ей крайне не нравилась. В самом деле, в замкнутом пространстве Яна ощущала какое-то беспокойство.
Ну а дальше началось самое интересное. Виталий Николаевич оказался настоящим мужиком. Мужик сказал — мужик сделал. Пообещал Цветковой незабываемые ночь и день — выполнил. Виталий Николаевич то ли перепил, то ли переел, то ли чем отравился, но его начало рвать. Яна пришла в ужас. Лебедева шатало, мутило, и он бледнел на глазах.
— Как же меня растрясло, Яна… Я сейчас умру.
— Господи, да успокойся! Попей воды… — Цветкова не знала, чем ему помочь.
— Ты издеваешься? Я ни пить, ни есть… Ой, извини…
И приступ начался снова.
— Фигли ты нажрался, как свинья? — не сдержалась Яна. — Давай приляг, что ли.
Виталий Николаевич развалился на широком диване в полубеспамятстве. Яна села рядом и принялась обтирать ему лицо минеральной водой. Лучше майору не становилось. Его трясло. К тому же он обильно потел. Яна решила, что это от упаковочной пленки. Она своими длинными, острыми ногтями разорвала целлофан на одном из диванов и помогла Лебедеву перебраться туда. Однако приступы не прекращались.
— Я запачкаю тут все, лучше отойди… — простонал майор.
— Ничего, переживу. Виталий, дело плохо. У тебя отравление, тебе в больницу надо.
— Еще чего! В первый раз, что ли? Только воздуха маловато. Зря мы ввязались в эту авантюру, Цветкова. Точно, с тобой живым никуда не доберешься. Ой, опять… Устроил я романтическую ночь, — попробовал еще посмеяться Виталий Николаевич.
— Береги силы. Что же делать?
Когда освобождать желудок было уже нечем, Лебедев несколько затих. Щеки у него ввалились, губы покрылись коркой. «В больнице в таких случаях капельницу ставят, чтобы обезвоживания не было, — подумала Яна. — Пусть немного поспит, измотался организм, хоть отдохнет».