Инквизитор шевельнул бровями — и палач с силой крутанул палку. Локти захрустели, словно сухие ветки.
— Ё-о-о-оу! — От боли на глаза навернулись слезы. — Я же ничего не сделал!
— Зато подумал, — холодно блеснули карие глаза.
— Вы… можете читать мысли?
— Да было бы что читать. — Инквизитор небрежно бросил на стол амулет и зашуршал пергаментами. — Одна ненависть…
— Любить мне вас не за что, — буркнул я, понимая, что терять уже все равно нечего. Все равно отсюда одна дорога — на костер. Интересно, я успею остановить себе сердце до того, как жуткая боль сведет меня с ума?
— А напрасно, — мой собеседник сосредоточенно читал. — Пока кое-кто прохлаждался в камере, — пришлось прикусить губу, чтобы сдержать презрительное фырканье, — я тут провел небольшое расследование… На данный момент некоему Йожу Белле предъявлено обвинение по трем пунктам.
— Я же сказал — я не… ы-ы-ы… — Палач, не дожидаясь знака, сам крутанул палку, и я согнулся пополам от боли, почти касаясь коленей лбом.
— Будете перебивать — добавлю четвертое. — В пальцах появилось перо. Пришлось зажмуриться изо всех сил, чтобы сдержать эмоции. — Итак, пункт первый — вышеупомянутый Йож Белла обвиняется в систематическом нарушении закона о запрете на черную некромантию, что выражалось в нанесении вреда отдельным гражданам, в том числе и высокопоставленным. Перечислить всех людей, так или иначе пострадавших от действий Йожа Беллы?
Я помотал головой. Что мне это даст?
— Ваше право, — пожал плечами инквизитор. — Некоторое время назад в столице был арестован бывший канцлер его величества короля Болекрута граф Лихошва. И он дал признательные показания, которых с лихвой хватило бы на два смертных приговора. К сожалению, даже некроманта нельзя казнить два раза…
— Поэтому вы решили убить двух некромантов вместо одного, — прошептал я и сжал зубы, ожидая новой пытки.
— Это было бы неплохо, — без тени иронии кивнул мой собеседник. — Вашего брата развелось слишком много. Десятки неприкаянных мастеров смерти топчут землю. Десятки не сумевших найти свое место в жизни молодых людей — перспективных, между прочим, молодых людей! — вынуждены бродить по дорогам, перебиваясь случайными заработками. И многие из них в конце концов встают на скользкую дорожку. Вы себе не представляете, сколько у инквизиции проблем с этой толпой не нашедших своего места в жизни некромантов!
— Я-то тут при чем? — От возмущения даже боль в вывернутых руках куда-то делась. — У меня это место было! И я всем был доволен и не собирался вставать ни на какие дорожки…
— Ой ли? — Карие глаза на миг потеплели опять. — А что кое-кто делал на кладбище в ту ночь, когда убили молодого Вайду? Убили с помощью черной некромантии, между прочим!
— Меня попросили… И потом, я его не убивал! Я нашел его умирающим, с осиновым колом в груди. Убийца промахнулся — ударил ниже, чем нужно… Он умер у меня на руках. Я отпустил его душу — и все! А потом меня спугнули эти… его приятели…
— И что дальше?
— И все. — Я смотрел в грязный, давно не мытый, заплеванный пол. Настроение было таким же противным. — Я убежал. Их было пятеро… Они бы не стали меня слушать. Заблудился, решил срезать дорогу домой через пустырь… где овраг с упырями! У которых я отобрал ужин!
Готов спорить на что угодно — на сей раз этот гад дал знак палачу просто из вредности. Крик боли все-таки удалось сдержать, но из прокушенной губы потекла кровь.
— Так-то лучше. Я еще не закончил… Итак, первый пункт ясен. Многочисленные и не всегда законные применения черной некромантии во вред третьим лицам. Кроме того, не доказано, но требует доследования причастие означенного Йожа Беллы к исчезновению некоего графа Дарина Байта…
Я забыл все слова и по-простому вытаращился на инквизитора.
— Что? — Тот картинно шевельнул бровями. — Вам знакомо это имя?
— Граф Дарин Байт, — прошептал я. — Наследник имени и титула графов Байт, владельцев Больших Звездунов… В королевскую канцелярию прошлой осенью было отправлено прошение от его отца с просьбой найти отсутствовавшего почти четверть века сына…
— Да, — кивнул инквизитор. — Прошение было рассмотрено, по нему была проведена работа, в результате чего установлено, что несколько лет назад виконт Дарин пропал без вести. Расследование его исчезновения зашло в тупик, поскольку явных улик не было найдено. Имелись лишь неподтвержденные подозрения, что к его исчезновению мог быть каким-то образом причастен уже нам знакомый Йож Белла. А последние события, — он опять пошуршал пергаментами, — наверняка заставят вернуть дело на доследование, ибо в ваших вещах мы отыскали некую книжицу, где среди заметок фигурировало кое-чье имя…
Перед глазами все поплыло. «Дарин, ты труп!» — это написал на полях украденной в библиотеке брошюры мэтр Белла. Это конец, Згашик! Перспектива закончить жизнь на костре стала такой яркой, что меня прошиб пот.
— Это не моя книга, — прошептал я, не слыша своего голоса. — Я ее нашел… в библиотеке мэтра Беллы… Случайно…
— Да, библиотека, — кивнул инквизитор с кислым видом. — Здесь возникла сложность… Насколько вам известно, милейший, любой чародей может отыскать след человека по ауре принадлежавших ему вещей… Аура на этой книге действительно отличается от ауры остального содержимого вашего мешка. Зато она совпадает с аурой всего дома. А из этого следует, что у данной книги было два владельца. Один — здесь. А где второй?
— Что вы на меня так смотрите? Не знаю я, куда уехал Йож Белла!
— Этого никто не знает. Пока, — промолвил мой собеседник так спокойно и мягко, что от этих ласковых и даже печальных интонаций мне стало страшно. — Но скоро все тайное станет явным…
— У него беременная жена, — вспомнил я тихую женщину. — Надеюсь, ее вы не тронете?
— А почему вас это беспокоит? По-моему, вы должны больше дрожать за свою участь. Один пункт обвинения, предъявленный мэтру Белле, я уже огласил. Пусть и невольно, но вы можете считаться пособником его преступлений — ведь, насколько я понимаю, ваш… э-э… коллега просто прикрылся вами. Отдал на расправу в надежде оттянуть свой собственный конец…
— Вы, — я помотал головой, — мне верите? Верите, что я не Йож Белла?
— Я всегда это знал, — с наглым видом пожал плечами этот гад и улыбнулся. — У нас собрано объемное досье. Мэтр Белла старше вас на двенадцать лет. У него другой цвет волос и глаз, другая форма носа, шрам на подбородке, из-за чего он вынужден отпускать бороду. Я уж молчу про то, что он выше вас на целый вершок, и про то, что нам известны отпечатки его ауры, которая никоим образом не совпадает с вашей!
— Но…
— Но есть еще два пункта, — вернули меня с небес на землю холодные слова, — и за них кое-кому придется ответить по всей строгости закона. — Пункт первый — в нашем случае второй! — обвинение в убийстве молодого Гжеся Вайды…
— Я ничего не-э-э…
Палач опять крутанул палку, и я подавился всеми словами, что хотел сказать.
— Мэтр Дубин провел обряд вызова духа, — корчась от боли в ноющих руках, как сквозь вату, услышал я. — И тот прямо показал на вас.
— Нет, — простое слово далось с трудом. — Это не я… не признаю… я не мог… не хотел… Да и зачем мне его убивать?
— Мало ли причин у некроманта лишить жизни человека темной ночью? Может быть, вы собирали энергию для проведения какого-то запрещенного обряда? Вы же все-таки взяли ту книгу из библиотеки настоящего Йожа Беллы! А для чего, как не испытывая тайное желание повторить описанные в ней действа? В ваших вещах нашли коробок, где обнаружился погруженный в спячку мотылек. Эксперт опознал в нем человеческую душу, которую вы почему-то хранили при себе, хотя должны были отпустить!
— Это… — пришлось тщательно подбирать слова, потому что на язык просился только отборный мат, — мне обещано… деревенский ведун… я помог ему, и он… он сам отдал мне свою душу… два месяца назад… это было совершенно добровольно… я просто помогал человеку…
— От чистого сердца и без всякой задней мысли? — прозвучал вопрос. Получив в ответ сдавленный кивок, инквизитор как ни в чем не бывало продолжал: — Пусть так, но эта так называемая «помощь» — и есть третий пункт обвинения. Кто вам дал право исцелять? Вы — некромант, а не целитель! Вы не имели никакого права ни облегчать предсмертные страдания этого ведуна, ни спасать от смерти мать этой девчонки… как бишь ее?.. Дары…
— Она жива?
— Жива, — кивнул инквизитор. — Здорова. Отпущена домой после допроса. — Последние слова он произнес таким тоном, что я ему не поверил. — Сказала, что вы вылечили ее мать и отказались брать за это деньги. Похвальное решение, но у гильдии целителей насчет вашего «подвига» может быть другое мнение. На первый раз вы бы отделались штрафом. На второй — вам бы на год запретили заниматься любой деятельностью. А на третий…
— Понятно, — перебил я. — Меня казнят? Ну и хорошо!.. Потому что если бы меня отпустили на свободу после всего этого и мне случилось бы увидеть, как упыри рвут на части живого человека, я бы не стал спасать ему жизнь, а еще и помог бы нежити поскорее его сожрать!
Наши глаза опять встретились. Не знаю, что на сей раз прочел в моих инквизитор, но он дал знак палачу.
На сей раз боль в руках была такой, что я не выдержал и потерял сознание.
ГЛАВА 19
А очнулся я от новой боли — на сей раз резкой боли в окровавленных пальцах.
Кто не знает — руки для некроманта являются «рабочим инструментом» хотя бы потому, что именно в руке держишь ритуальный нож, занося его над жертвой. И сама мысль о том, что эти палачи пытаются лишить меня рук, спросонья оказалась такой ужасной, что я, собрав силы, ударил всей остающейся у меня «чистой» силой, останавливая сердце врага.
Ответом был резкий многоголосый писк, шорох маленьких лапок — и тишина.
Окончательно проснувшись, я попытался приподняться, и со второй попытки мне это удалось. Палачи надели на меня колодки — вместо цепочки наручники соединяла кованая полоса железа, не позволяя сомкнуть ладони. Умно придумано, если учесть, что для некоторых заклинаний ключевым жестом является именно хлопок ладони о ладонь. Смотровое окошечко на двери камеры было открыто — наверное, чтобы можно было быстрее заметить, пришел узник в себя или нет, — и благодаря этому не боги весть какому, но все же источнику света можно было разглядеть, что палачами на сей раз выступали две крысы, которые под шумок примеривались просто-напросто отгрызть мне пальцы. Два еще теплых трупика валялись рядом — остальные разбежались, напуганные внезапной смертью товарок.