– А как они узнают, заноем мы или нет? – спросила Ирка и сама же предположила, завертев головой: – Они что, за нами наблюдают? Камер вроде не видно.
– Это же мистики, зачем им камеры? – сказал Иван. – Здесь стены не только уши, но и глаза имеют, я уверен.
– Лучше бы они окна имели, – проворчала Катя и раздраженно провела по стене ладонью.
И тут – о чудо! – та часть стены, которой она коснулась, сделалась абсолютно прозрачной.
– Ого! – загалдели друзья. – Ух ты!
Разумеется, все тут же принялись водить руками по стене. Оказалось, что взмах ладонью в одну сторону открывал «окно», а в противоположную – закрывал его. Ширина прозрачного участка зависела от того, насколько долго не отрывалась от стены рука. Лешка даже провел эксперимент – подошел к противоположной стене вагона и сделал ее прозрачной целиком. Хотел закрыть снова, но ребята загалдели:
– Оставь! Пусть так! Будем природой любоваться.
Катя перегнулась через столик к «сестренке» и чуть слышно шепнула:
– Скажем им, что там за природа?
– Не надо, – мотнула та головой.
Катя немного подумала и решила, что так, наверное, и в самом деле будет правильней. Ребята и без того взволнованы происходящим, – зачем их еще больше нервировать? Тем более они с Катериной и сами ничего точно не знали. А потом, вдруг и это было одним из испытаний? В их положении нельзя быть уверенными ни в чем, и то, что казалось бы в обычной ситуации логичным и правильным, тут могло иметь совсем иной подтекст.
Кстати, лес за «окном» уже не был уныло одинаковым – встречались как густые мрачные ельники, так и светлые березовые рощицы, а еще живописные озерки и поросшие веселой летней зеленью холмы. Не было пока лишь видно ни одного людского поселения, из чего можно было сделать вывод, что или места здесь были совсем необжитыми и дикими, или что обитали здесь вовсе не люди, которые свои жилища никому не стремились показывать. Катя опять вспомнила о фальшивом лесе и подумала, что и сейчас мог быть похожий вариант: все, что они сейчас видят снаружи вагона, – это всего лишь симуляция, как в крутой компьютерной игре, и на самом деле никуда они не едут, а если и едут, то совсем не по этой нарисованной местности.
Катерина словно подслушала ее мысли.
– Веришь, нет? – мотнула она головой на «окно».
– Не особо, – очень тихо ответила Катя. Друзьям пока не стоило рассказывать о том, в чем они сами не были уверены наверняка.
– Мне только непонятно, к чему такие сложности, – продолжила негромкий, только для них двоих, разговор Катерина. – Ну, завезли нас в магический мир – и ладно. А зачем делать вид, что везут куда-то совсем далеко? У мистиков нет таких огромных пространств, если только где-нибудь в Сибири, в пустынях и прочих диких местах. Но здесь-то не пустыня и не тайга, повсюду вокруг люди живут.
– Может, и правда для вида, – пожала плечами Катя. – Чтобы ребята прониклись мыслью, что привычный мир остался где-то далеко. Я слышала, так иностранные языки изучают – называется «метод погружения»: ты находишься там, где вокруг только этот язык, на родном вообще ничего нет.
– И так бы все знали, что они в мистическом мире. А это уже, по-моему, перебор – не погружение, а запугивание какое-то. Вроде, смотри, ты теперь в наших руках, бежать некуда.
– Да ну, это теперь уже у тебя перебор, – сказала Катя. – А насчет огромных пространств: вдруг мистики умеют подключать какие-то дополнительные измерения? Для всех это небольшой лесок, а они сделали так, что туда и правда целая тайга поместилась.
– Кое-что похожее мистики, конечно, умеют, – подтвердила «сестренка», – но не в таких масштабах. Это знаешь сколько бы энергии потребовалось? Магия ведь тоже не из ничего берется. Если бы все было так просто, мистики давно бы в таких «дополнительных измерениях» жили.
– А как же высший мир? – снова вспомнила Катя о своем прошлом опыте. – Разве он не в другом измерении?
– Вот о нем сейчас не надо, – насупилась Катерина. – Это совсем другое. И нам туда еще точно рановато.
Катя хотела напомнить, что она-то там все-таки успела побывать, хоть и не очень долго, но промолчала, она и сама прекрасно понимала, пусть даже не столько рассудком, сколько внутренним чутьем, что высший мир – это и правда не то место, о котором стоит беспричинно вспоминать, и, конечно же, она хорошо помнила, как все в том мире выглядело – даже близко непохоже на мелькающие за окном виды. Да и чего бы им сейчас делать в высшем мире? Они же не умерли…
От этой нечаянной мысли Кате сделалось плохо, она даже испугалась, не грохнется ли сейчас в обморок. Потому что эта мысль тут же потянула за собой другую: а вдруг? Что, если поезд, в котором они ехали, потерпел крушение? И они вовсе не проснулись в отцепленном вагоне, а просто их души, освободившись от покалеченных тел, очутились в высшем мире, и там их встретил Проводник в сером костюме, вроде того самого Харона, и в данный момент перевозит их, так сказать, через Стикс…
Видимо, она представила все это слишком отчетливо – «сестренка» уловила ее мысли. И принялась хохотать – так громко, что к ним обернулись друзья:
– Ты чего?
– Ни-и-че-го… – с трудом прервала свой смех Катерина. – Просто Катюха смешной анекдот рассказала.
– Пусть и нам расскажет! – встрепенулась Ира. – Расскажи, Кать, а то мы уже с тоски помираем!
– Не, его при мальчиках нельзя рассказывать, – фыркнула ведьмочка. – Он та-акой неприличный!
– Катя знает такие анекдоты? – удивился Иван. – Никогда бы не подумал.
– Да ничего я не знаю! – вспыхнула Катя. – Она ерунду какую-то говорит! Тоже, наверное, от скуки дурью мается.
Ребята еще какое-то время мерили их недоверчивыми взглядами, но потом все-таки отвернулись и принялись снова грызть фрукты и смотреть на проплывающие мимо пейзажи.
– Вот зачем было такое говорить? – зашипела на «сестренку» Катя.
– А что, нужно было сказать о твоем великом озарении? Ребята, все хорошо, мы просто немножечко умерли.
– Это, по-твоему, смешно?
– Это, по-моему, глупо. Я уж молчу про Харона и Стикс, это и правда ржачно, но тебе не кажется, что погибнуть из всех только нам шестерым было бы уж очень как-то неправдоподобно?
– А все остальное прям очень правдоподобно! – развела руками Катя.
– Запомни самое главное, – стала вдруг очень серьезной Катерина. – Высший мир – только для мистиков. Обычный человек, умерев, сюда при всем желании попасть не может, а уж при жизни – тем более.
– Но мы-то не обычные люди!
– Мы с тобой – да. Но ребята пока не мистики. И еще неизвестно, все ли из них ими станут. Если бы мы разбились, то их бы рядом не увидели. Так что давай про высший мир не будем, это не тема для болтовни.
На самом ли деле их везли все это время по просторам мистического мира, или только создавали впечатление долгой поездки, показывая реалистичные картинки, но заняло это, как и предположил Ваня, примерно два часа. Точнее никто сказать не мог: часов ни у кого не было – современная молодежь настолько привыкла к тому, что время можно узнать из телефона или любого другого гаджета, что иметь для этого отдельное устройство казалось архаичным и глупым. Впрочем, особой точности сейчас и не требовалось – все очень обрадовались, что утомительное, скучное путешествие наконец-то закончилось. Даже предстоящие испытания друзей не сильно пугали – это в любом случае было интересней, чем просто пялиться в окно.
Когда вагон остановился, в нем снова образовался дверной проем. В него заглянул Проводник и коротко бросил:
– Выходим.
Катя ожидала увидеть какое-нибудь поселение. Пусть не город, но хотя бы поселок – с улицами, домами, палисадниками, – что-то хотя бы в общих чертах привычное и обыденное. Но даже если они и прибыли в поселок, то никаких улиц с домами им пока увидеть не довелось – зеленый «огурец» остановился прямо внутри какого-то сооружения. Быть может, это было здание здешнего вокзала, но снаружи ребятам его рассмотреть не предложили, а там, где они сейчас вышли на перрон, тянулась только серая, как костюм проводника, стена, а небо скрывал тоже серый, лишь немного более светлого оттенка, потолок.
В стене так же неожиданно, как и ранее в вагоне, появилась вертикальная щель, которая быстро расширилась, образовав дверной проем. Из него навстречу ребятам шагнула приятная молодая женщина. Во всяком случае, она показалась приятной хотя бы уже потому, что в отличие от Проводника улыбалась. Может быть, не особо искренне, скорее, служебно-заученно, но все-таки. А еще на ней была не серая одежда: темно-синяя юбка и светло-бежевая блузка. Правда, и юбка, и блузка были весьма строгого покроя, но это было даже хорошо – сразу создавалось впечатление, что здешние наставники относятся к своим обязанностям не легкомысленно, а серьезно.
– Меня зовут Мэйд, – приятным низким голосом сказала женщина. – Идемте за мной, сейчас я расселю вас по комнатам.
– Мальчики в одной, девочки в другой? – тут же уточнила Ирина.
– Вы будете жить по двое, – ответила Мэйд.
– А можно всем девочкам вместе? – спросила Наташа.
– Вы будете жить по двое, – не меняя интонации и выражения лица, повторила Мэйд.
– Спокойно, – негромко сказала друзьям Катерина. – Не нужно спорить, делайте, что говорят.
Катя даже не стала возмущаться, что «сестренка» взяла на себя права старшей. Во-первых, они наконец приехали, а значит, исполнение возложенных на нее папой обязанностей закончилось. Во-вторых, «сестренка» была права, в чужой монастырь, что называется, со своим уставом не ходят, да и неизвестно еще, не скажутся ли даже мелкие пререкания на результатах испытаний. Ну и в-третьих, мистический мир был для Катерины в любом случае более привычным – вот пусть она и командует. Главное, чтобы не слишком зарывалась.
Глава девятая,в которой на новом месте происходит первая ссора, уже не притворная
Катя была не против, что их расселят по двое. Но ее неприятно удивило то, что никого из них не спросили, с кем именно они хотели бы жить. Катя, например, даже не сомневалась, что будет жить в одной комнате с «сестренкой» – это как бы само собой подразумевалось. Но ее поселили не с Катериной. И даже не с лучшей подругой Ириной, а с Лебедевой Наташей. Не то чтобы Катя имела что-то против этой девочки, даже несмотря на то, что та когда-то помогала Кутияне. Во-первых, Наташа тогда не знала, кто эта женщина на самом деле, и думала, что поступает правильно, а во-вторых, она полностью раскаялась и расплатилась за свою ошибку. Катя в самом деле не держала на нее зла. Но жить ей все равно было бы комфортнее если уж не с Катериной, то с Ирой. Но ведь она сама совсем недавно думала о том, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. И кто знает, возможно, наставники, поняв уже, кто с кем более дружен, специально расселили их так, чтобы лишить даже малейших преимуществ. Или же это тоже было частью испытания. В любом случае спорить было бесполезно, поэтому, оставшись с Наташей наедине, Катя улыбнулась как можно сердечней: