и еще…
«Возможно, их Богиня как-то защищает своих приспешниц от влияния странной магии этого растения», — успел подумать я, уставившись на жестокосердную, когда…
Глаза девушки изменили цвет, налившись янтарным блеском. Ложка выпала из рук, а она всем корпусом потянулась ко мне.
— Сладкий! — Призывный шепот сопровождался бурным вздыманием ее аппетитной груди. Кровь устремилась по ее жилам быстрее, дыхание стало резким. Эффект карпато…
Дальнейшие события поразили меня до глубины души, сделав прошедшую ночь самой невероятной за мою жизнь. Жестокосердная в буквальном смысле накинулась на меня, на ходу срывая с себя одежду, прямо там, у костра на берегу. Забыв о еде, мы рухнули на влажный песок, страстно целуясь.
Кто же в моем положении откажется от такого подарка судьбы?
И сейчас, устремившись на поиски самого захудалого рыбацкого суденышка, я все еще благодарил Провидение за эту встречу. Конец моему одиночеству!
Я обрел ту, которая растопит холод моего сердца. При мысли о том, что мы будем только вдвоем посреди океана, что она не сможет сбежать, вернувшись в их цитадель, я ускорил шаг.
Найду древнюю лодку! Куплю ее за любые деньги! Пусть даже по цене ее веса из самого ценнейшего металла. Тариль жестокосердных отправится со мной в плавание на самом утлом суденышке на всем побережье.
ГЛАВА 7
— Нам точно надо плыть на этот остров?
При виде этого средства передвижения по воде мне стало дурно. Какое там смущение по поводу ночного «затмения», когда осознаешь, что в шаге от…
— Мы же утонем! — в отчаянии наплевав на хрупкость мужского самомнения, взвыла я, делая испуганный шаг назад.
Но тут же снова подпрыгнула к самой кромке воды, едва налетела на грудь стоящего позади мужчины.
— Я попросил бы, — холодно процедил в ответ Тень, дав мне понять, что крайне щепетильно реагирует на критику в адрес своего суденышка.
Суденышка? Нет — корыта!
Потемневшая от времени и непогоды лодчонка, местами сверкавшая чуть более светлыми отметинами — деревянными заплатками в тех местах, где совсем уже сгнила древесина, она совершенно добила меня видом своих трухлявых весел.
Даже ступать в нее было страшно, казалось, что от малейшего давления корпус этого баркаса затрещит и рассыплется на мелкую щепу, которую тут же подхватят и разнесут во все стороны волны.
Сглотнув, обернулась к своему спутнику.
Гигант-рыбак вновь выглядел угрюмым, молчаливым и близко не напоминающим того страстного любовника, который являлся мне в мутных образах воспоминаний о прошедшей ночи. И неизменный плащ с капюшоном, скрывавшим его лицо и следы изуродовавшей его болезни.
— Я плавать не умею, — привела я первый пришедший в голову аргумент. Это было ложью. Но имевшийся навык не особенно мог помочь посреди океана. Да, становиться утопленницей — участь незавидная.
— В воду не лезь, — дали мне совет. Тень рывком подхватил меня на руки, зашел по пояс в море и закинул в утлое суденышко, что мерно покачивалось на волнах возле берега. И откуда оно только взялось? Еще накануне ничего не было.
Мамочки!
Не шевелясь, дыша через раз, я зажмурилась, ожидая неизбежного треска. Но вместо этого через несколько минут рядом оказался мешок с припасами. Затем еще один. И бочонок с водой, и еще… Какие-то рыбацкие снасти, ларь, что я видела под кроватью в домике Тени.
— Чего расселась, — в очередной раз доставив с берега порцию снаряжения, недовольно буркнул мужчина. — Разбирай!
Взгляд невольно устремился к берегу, где виднелась такая памятная для меня хижина, горка припасов на камнях… и скользнул дальше — к роще, за которой шла широкая дорога к лагерю маолхов.
О том, что где-то рядом идет военная осада, происходят вылазки и берут пленных, я не думала, в последние дни мир странно сузился, и я погрузилась в собственные переживания.
Не сглупила ли? В который раз я задалась этим вопросом, припомнив напутствие лилововолосой старушки. Но на сердце было удивительно легко, словно иду в нужном направлении.
Пришлось, с трудом обуздав страх и решив в буквальном смысле плыть по течению, приподняться и с непривычки от легкой качки неловко взяться за сортировку поклажи.
Получилось это у меня скверно, где и чему тут место, я пыталась сообразить методом тыка. Поэтому запасы пищи и явно хозяйственные вещи перетащила в кормовую часть лодки, где имелся небольшой укрытый навесом закуток.
А вот с бочонками воды озадаченно подвисла. Но завершивший сборы Тень легко перемахнул через борт и деловито изъял у меня оба, чтобы закрепить снаружи, у носа лодки. Бочонки, прикрепленные толстыми канатами, радостно закачались на волнах, увеличив устойчивость суденышка.
Может, обойдется? Все же он опытный рыбак. Надеюсь!
— А долго плыть до острова? — задала я мучивший меня вопрос.
— Дней шесть, — не глядя на меня, буркнул мужчина, занимаясь установкой паруса.
Лучше бы не спрашивала! Я с грустью взглянула на берег, на зеленые деревья, голубое небо и яркое солнышко. Мало ли что! В прошлый раз сроки были другие…
— Доплывем? — Нет, женская настойчивость неистребима!
— Да.
Озвучить следующий вопрос, а на языке их вследствие волнения вертелось много, не удалось.
— Посиди-ка там, — сухо перебил меня Тень категорическим тоном, указав на тот самый закуток на корме лодки, который был укрыт крышей и отгорожен стенкой, в которой имелась дверца.
Мужчина явно был не в настроении вести беседы, решив самым банальным образом избавиться от моей болтовни. Испытав приступ душевного возмущения, я не двинулась с места, но одарила его ледяным (надеюсь) взглядом, намереваясь отвернуться. Но не смогла отвести глаз.
Предаваясь горю в предчувствии потопления, я так жадно всматривалась в отдаляющуюся сушу, что упустила из виду облик своего спутника. Фактически я впервые рассмотрела его тело при свете дня. Он, перенося поклажу, разделся до коротких холщовых штанов, которые облепили его сильные ноги.
Фантастический торс с кубиками пресса поблескивал каплями соленой воды. И черт с ними, этими темными пятнами, язвами и струпьями на коже — следами болезни. Главное — мужик!
Как, оказывается, мало значения мы придаем внешности, стоит распробовать ощущения, которые дарит физическая близость. Тень пробудил во мне желание, став для меня привлекательным. Я словно бы видела теперь немного глубже внешнего облика, чувствовала его.
Своим влажным восторгам я предавалась ровно до того мгновения, когда он, кряхтя от натуги под тяжестью свернутого толстенного просмоленного каната, не зыркнул на меня едва ли не с ненавистью.
Тут же захлопнула свой приоткрывшийся рот, отвела жадный взгляд от сильного, способного подарить столько удовольствия тела и вспомнила про качку.
А если меня начнет тошнить?
— А если меня вырвет?
Вопрос сорвался с губ.
Рыбак недовольно засопел, и я сразу прикусила язык.
— Вышвырну за борт, — процедил мужчина, уверив меня в своем плохом настроении. — Тяжело же с вами, с бабами. И в море без вас выходить страшно, и с вами — одни хлопоты.
Изумленно моргнув, я вперилась в мужчину недоуменным взглядом — не ослышалась ли? Он с угрюмым видом возился с какими-то снастями. Парус, уверенно раздутый попутным ветерком, нес нас вперед. А мне ужасно хотелось задать ему вопрос. Но как тут спросить?
С трудом смирившись, я расстегнула рубаху, связав ее полы узлом под грудью, и, распустив по плечам тяжелые волосы, отдалась ласковому солнышку.
— Обгоришь, — спустя пятнадцать минут испортил мне все восторги прокаженный. — Уйди в тень.
Я едва не подпрыгнула от радости, добившись желаемого. И тут же, воспользовавшись возможностью не первой начать разговор, откликнулась, задав свой вопрос:
— Почему в море без женщин страшно?
Ладно, в такой лодке страшно с кем угодно!
Со стороны мужчины раздался мученический вздох.
— Бури без них опасны.
— Бури? — Я насторожилась.
Представила, как это утлое древнее корыто швыряет на волнах, и меня едва не скрутил рвотный спазм.
— Волнение на море.
Нет, он меня совсем глупой считает.
— А женщины при чем?
— Бог ветров, Тоис, известный проказник. Любит вас. Увлекшись наблюдениями, забывается — тут и буря стихает. Вот и берут с собой в море всегда женщин. У кого они есть, конечно. Как буря, так сразу и…
— И… что?
Опять красноречивый взгляд в мою сторону.
— Потом поймешь, — авторитетно пообещал он мне и, отвернувшись, снова занялся какой-то сетью.
А я сидела и ушам своим не верила. Это на что он намекает? Нас волнами захлестывать будет да переворачивать, а я с ним буду в этой вакханалии страсти предаваться? Он точно спятил, если на это рассчитывает.
— А как же ты до этого обходился?
— Трудно было, — тяжелый вздох. — Порой казалось — все, не выбраться. Даже с «ветерком» едва справлялся. Уж больно кровожаден Тоис.
Да их местные боги, все как на подбор, садисты, маньяки и извращенцы! Как вообще кто-то выжил в этом мире?
— Что за «ветерок»? — Пока отвечают, надо спрашивать, а то опять сошлют в «трюм».
— Заклинание стихающей бури.
Точно! Мир же с магией, значит, на все свое колдовство.
— У тебя сейчас оно есть?
— Откуда? — Тень с сумрачным видом пожал плечами. — Дорого оно. И не всегда даже купить можно.
— А кто его продает?
Сто процентов — крутой маг!
— Колдун из Мудрейших. Он на острове живет. Зайдем к нему как раз, может быть, повезет и согласится продать. Мне тут недавно жемчужина большая попалась, в брюхе рыбы.
— А что за Мудрейшие?
— Вы там в своей цитадели совсем ничего о мире не знаете? — недовольный потоком вопросов, буркнул Тень.
— Да, не знаем, — ухватилась я за подходящее объяснение. — И зачем нам это?
— Один из тех, кто знает ответы на все вопросы. Вроде как старец.
О! Так это ж мне к нему очень надо!
— А жемчужина где? Хорошо спрятана? Не закатится в какую щель, пока вещи грузили?