Во время тяжелейшей Гражданской войны, голода и разрухи:
1918 год
— открыты семь университетов, тех самых, которые последний русский царь считал ненужными для страны;
— создано первое в мире Министерство здравоохранения — Наркомат здравоохранения РСФСР;
— основан Физико-технический институт в Петрограде;
1919 год
— принята общегосударственная программа ликбеза;
— открыты еще три университета;
— создано издательство «Всемирная литература»;
1920 год
— разработан план ГОЭЛРО — электрификации всей страны;
— кстати, открыт еще один университет…
И это так, навскидку перечислила, что в памяти первым всплыло. Что, Советская Россия была богаче Российской империи? Или Гражданская война была легче империалистической? А может быть, дело в чем-то другом?
Что же касается реальных, а не выдуманных парижскими сидельцами перспектив — так ведь все очевидно. Аграрный вопрос решению не поддавался. Столыпинская реформа к 1917 году захлебнулась и, даже будучи проведена в жизнь, ничего бы не решила. Ставить на мелкого частника, в то время когда в передовых странах уже идет укрупнение производства и появление агропромышленных гигантов, — это и значит отстать навсегда. Даже если бы удалось избежать новой пугачевщины, в которую ввергло бы страну погибающее от голода население, — а это еще не факт, что ее удалось бы избежать, без всякого Февраля и Октября. А если не удалось — так чем этот вариант легче большевистского?
Развитие собственной промышленности уперлось бы в отсутствие платежеспособного спроса. Все более-менее прибыльные отрасли — от золотых приисков и нефтяных скважин до производства швейных машинок — уже были обсажены иностранцами, а с окончанием войны за долги взяли бы и остальное. Проливы бы, возможно, и отдали — почему бы не посадить сторожить их, вместо малонадежных турок, верную собачку Европы? Интерес у «союзников» был четкий: вывозить ресурсы, использовать дешевый труд и качать прибыли. Примерно то же самое, что мы видели в 90-е, только тогда страну предали, а тут и предавать не надо, англизированная верхушка уже ощущала себя представителями туземной администрации в дикой стране. Низкопоклонство российских элит и элиток перед Западом не при Сталине началось — Сталин лишь тщетно пытался с ним бороться. Впрочем, оно и теперь процветает, и в нынешние времена многие как олигархи, так и чиновники ощущают себя приказчиками Большого Белого Господина. И вот это безусловно наследие империи.
Интересно, оно нам надо — такое наследие?
Практика социального расизма
Вот долго думала: писать про сословия или же не писать? С одной стороны, тема большая и нудная, с другой — вроде бы всем всё известно. А копнёшь — так и вообще ничего не понятно, потому что мышление у россиян нынче другое. Все мы родом из СССР, избалованы советской жизнью, в которой царило железобетонное убеждение: все люди равны, вне зависимости от того, кто, где и от каких родителей родился. Нет, конечно, у них разные мозги, разное благосостояние семьи, разные возможности и «мохнатые лапы», но ни в одном законе не записано, что дочка уборщицы не имеет права поступать в университет, а сын рабочего может быть принят, только если останется свободное место, на которое не претендуют дети чиновников.
А ведь были времена, и не так уж давно, когда такие вещи писались в законах. Иначе с чего бы крестьянину Михаилу Ломоносову, чтобы поступить в Греко-славяно-латинскую академию в Москве, потребовалось подделывать документы, выдавая себя за сына холмогорского дворянина? А не подделал бы — и не было бы у нас великого ученого.
Сейчас тема сословий рассматривается исключительно на уровне «дворянских собраний». Кто из монархистов не старается причислить себя к дворянам? Кто не старается, тот и не монархист — велика радость перед каждым дворянчиком шапку ломать.
Но что такое на самом деле сословное устройство общества? Это вовсе не спор о местах и титулах, это нечто другое. Можно ли сказать, что это практика социального расизма? А почему нельзя, когда это она и есть…
…Каждый человек, родившийся в Российской империи, от рождения принадлежал к одному из сословий. И по этой причине — исключительно в силу рождения в том или ином доме, от тех или иных половых клеток, имел разные права и разные обязанности. Одна из причин напряженности в российском обществе как раз и состояла в том, что у дворянского сословия за время правления Романовых права увеличились, а обязанности скукожились. Сперва им отдали в личную собственность землю и людей, к ней прикрепленных, потом освободили от обязательной службы. А народ, соответственно, послаблений не получал, наоборот, многие стали из крепостных — рабами.
Дворяне от сладкой жизни вырождались (думаете, почему провалилась реформа 1861 года?), крестьяне от горькой — озлоблялись. А когда во Франции рухнул аналогичный заповедник средневековья, в России задумались: «А что — так можно было?» Задумались, естественно, верхи общества — низы ни о какой революции и не слышали. Но о справедливости мрачно мечтали.
Основными сословиями в России были: дворянство, духовенство, купечество, мещанство, цеховые ремесленники, казаки, крестьяне, инородцы. Все со своими особенностями и правами… или их отсутствием, что не менее важно.
…В истории Кровавого воскресенья очень меня удивил один момент. Сюжет, надеюсь, подробно излагать не надо? Рабочие пошли к Зимнему дворцу, понесли царю петицию, в которой жаловались на беспросветную жизнь. Там содержались и политические требования — не без того, но в целом ситуация была вполне управляемая. Николай Первый, который своих подданных не боялся нисколько, который говорил с народом из экипажа во время холерного бунта, просто вышел бы на балкон Зимнего дворца и принял петицию — с него бы сталось так поступить! От его тезки никто такого подвига не требовал, да и сидел он в то время в 25 верстах от Петербурга в Царском Селе, — но генерал-адъютанта хотя бы мог послать?
Вместо этого случилось то, что случилось, — непонятно, зачем и на кой, мирная демонстрация рабочих была расстреляна. Именно после этого лозунг «Долой самодержавие!» стал в России массовым.
И вот что меня удивило. 19 января, через десять дней после расстрела, состоялась-таки «встреча императора с рабочими». «Рабочие» были, естественно, отобранные и проинструктированные. И вот что сказал им император:
«Прискорбные события, с печальными, но неизбежными последствиями смуты, произошли оттого, что вы дали себя вовлечь в заблуждение и обман изменниками и врагами нашей родины. Приглашая вас идти подавать Мне прошение о нуждах ваших, они поднимали вас на бунт против Меня и Моего правительства, насильно отрывая вас от честного труда в такое время, когда все истинно pyccкие люди должны дружно и не покладая рук работать на одоление нашего упорного внешнего врага.
Стачки и мятежные сборища только возбуждают безработную толпу к таким беспорядкам, которые всегда заставляли и будут заставлять власти прибегать к военной силе, а это неизбежно вызывает и неповинные жертвы. Знаю, что не легка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить, но имейте терпение. Вы сами по совести понимаете, что следует быть справедливыми и к вашим хозяевам и считаться с условиями нашей промышленности. Но мятежною толпою заявлять мне о своих нуждах — преступно. В попечениях Моих о рабочих людях озабочусь, чтобы все возможное к улучшению быта их было сделан и чтобы обеспечить им впредь законные пути для выяснения назревших их нужд.
Я верю в честные чувства рабочих людей и в непоколебимую преданность их Мне, а потому прощаю им вину их. Теперь возвращайтесь к мирному труду вашему, благословясь, принимайтесь за дело вместе с вашими товарищами, и да будет Бог вам в помощь»[123].
Вы что-нибудь поняли? В чем заключалась вина рабочих, которую прощал им император? Не в стачке, которая предшествовала походу к Зимнему дворцу, а в том, что они посмели обратиться к нему, «мятежною толпой заявляя о нуждах». Почему подать прошение — это бунт против царя? Демонстрация 9 января была мирной, правительство и сам царь об этом прекрасно знали. В чем же дело?
А дело в законе: подавать петиции на высочайшее имя низы Российской империи права не имели. В нарушении закона и заключался «мятеж». При этом, как сам царь признает, «законных путей для выяснения назревших нужд» рабочих не существовало. Вот как подати платить — тут они сыны Отечества, а как пожаловаться — «царь-батюшка» оказался каким-то… двоюродным.
Что это такое? А это сословное общество, господа!
Для сравнения: в многократно проклинаемом ГУЛАГе любой заключенный имел право обращаться в любые инстанции, включая Сталина, и лагерной администрации запрещено было не то что задерживать эти обращения, но даже знакомиться с ними. Нет, не факт, что письма отсылали по адресу — но по крайней мере были обязаны.
…Жить там, где нравится, в Российской империи тоже имел право далеко не каждый. Поговорка «где родился, там и пригодился», конечно, хороша и патриотична, то тому же Ломоносову не подходит. А ведь у нее есть и второй смысл: нечего, мол, дергаться, от судьбы не уйдешь. Потому что в 1861 году народ не получил свободы, а всего лишь крепостную зависимость вместо рабства. Как говорится, и то хлеб — но горьковат испекся. С лебедой, наверное…
До 1906 года крестьянин не имел права свободно выбирать себе место жительства, он был приписан к определенному сельскому обществу, там же платил налоги и даже если уходил на заработки, его могли в любой момент как по решению общества, так и по решению городских властей вернуть обратно. Право выбора места жительства было дано лишь в 1906 году, и то со множеством ограничений.
Кстати, даже переселившись в город, крестьянин был обязан по-прежнему платить в своем обществе налоги и переложенные на деньги натуральные повинности. Что это такое? Ведь вроде бы крепостной зависимости давно нет, барину грибы-ягоды-холсты уже не носят. А это работа на общественные нужды, которые государство радостно перевалило на крестьянские плечи. Содержание и ремонт дорог, предоставление подвод для казенных надобностей, тушение пожаров (в том числе лесных), борьба с наводнениями, вредными насекомыми, несение караулов и пр. Зачем заводить государственные департаменты, если и это можно взвалить на местных жителей, наравне с образованием и медициной?