прокатного и меднолитейного производства, то и тут достигнут потрясающий результат: рост почти в два раза. Характерно, что наибольших успехов царская экономика добилась в самых современных на тот момент сферах. Повысился выпуск электромоторов, трансформаторов и других электромашин. То же самое относится к телефонным, телеграфным аппаратам и радиоаппаратуре.
Удалось развернуть массовое производство металлообрабатывающих станков, быстро поднималась химическая промышленность, построено несколько заводов, выпускавших газообразный и жидкий фтор, увеличилось производство серной и азотной кислот, фенолов, развилась переработка нафталина в нафтол и нафтиламин, причем не только за счет повышения мощностей старых заводов, но и благодаря появлению целого ряда новых предприятий.
В целом в тяжелой промышленности наблюдался рост. Вот данные, которые это неопровержимо доказывают. Стоимость продукции в тысячах довоенных рублей: 1913 год — 2 237 095 против 2 887 043 в 1916-м.
«В значительной степени эти успехи обеспечены военными заказами, а пушками и снарядами сыт не будешь», — возразит скептик и будет по-своему прав. Поэтому посмотрим, как обстояли дела в пищевой промышленности.
Продукция в тысячах довоенных рублей:
Сахарная и рафинадная отрасль: 1913 год — 297 584 против 377 731 в 1916 году; маслобойная: 1913 год — 95 187 против 83 551 в 1916 году; крахмало-паточная: 1913 год — 19 115 против 13 823; прочие пищевые производства: 156 715 против 130 566.
Эти цифры нуждаются в пояснениях. Во время войны в России действовал сухой закон, поэтому произошло резкое сокращение производства алкогольной продукции, а ведь это пищевая сфера. Так вот пиво, вино и водка — все это сверхприбыльные отрасли, поэтому сворачивание производств данных напитков сразу отразилось на общих денежных показателях пищевой промышленности. Но если сделать поправку на сухой закон, то в отраслях, выпускающих продукты питания, спада либо вообще не произошло, либо он был минимален. Как отмечает Кафенгауз, производство основных растительных масел во время войны оставалось на высоком уровне. Кстати, в 1913 году некоторые товары пищевой промышленности экспортировались в очень больших масштабах. Например, это относится к маслу. Во время войны экспорт резко сократился, а с учетом этого факта для внутреннего потребления в России оставалось никак не меньше продовольственных продуктов, чем в 1913 году. Повысилась добыча соли: 2 601 862 т в 1916 году против 1 977 765 т в 1913-м.
Но самое поразительное — это состояние кондитерской промышленности. Конфетное производство в 1916 году практически не уменьшилось по сравнению с 1913 годом и в тысячах довоенных рублей выражалось следующим образом: 6225,2 против 6474,9. Производство какао и шоколада в 1916 году оказалось даже выше, чем в 1913 году: 18 006,0 против 17 950,9. Кондитерских изделий выработано в 1916 году на сумму 2765,4 тысячи довоенных рублей, и это значительно больше, чем в 1913 году (1189,5 тысячи рублей).
Вот вам и «разруха», вот вам и «голодающая» Россия, впрочем, о голоде мы подробно поговорим в следующем разделе.
Февраль как «хлебный бунт» в сытом Петрограде
Классические рассуждения о причинах Февральской революции сводятся к нехитрой схеме: царизм зашел в тупик, а доведенные до отчаяния массы (рабочие, крестьяне, солдаты) подняли восстание. Тогда для спасения страны группа генералов отправилась к государю, чтобы разъяснить ему всю тяжесть сложившегося положения. В результате Николай принял решение отречься от престола. Однако факты четко показывают, сколь наивна эта расхожая версия. Бывший начальник Московского охранного отделения давно обнародовал сведения исключительной важности, и по ним прекрасно видно, какое отношение к революции имело «стихийное восстание недовольных масс»:
«Я только что затронул вопрос большой важности: недостаточной осведомленности нашего центрального руководственного аппарата по политическому розыску, т. е. Департамента полиции, по отношению к подготовке лидерами Прогрессивного блока так называемого “дворцового переворота”. Слухи об этой затее, конечно, ходили, и кто тогда, в 1916 году, их не слышал? Но конкретно на чем они основывались?
В 1916 году, примерно в октябре или ноябре, в так называемом “черном кабинете” московского почтамта было перлюстрировано письмо, отправленное на условный адрес одного из местных общественных деятелей (фамилию забыл), и копии письма, согласно заведенному порядку, получили Департамент полиции и я.
Письмо — без подписи — по своему содержанию было совершенно исключительным. Оно вызвало во мне одновременно тревогу и решение обследовать его лично, установив предварительно контакт с директором Департамента полиции, чтобы обсудить дальнейшие действия. Содержание письма я немедленно сообщил градоначальнику.
К глубочайшему сожалению, я не могу по памяти воспроизвести точное содержание письма, но смысл заключался в следующем: сообщалось для сведения московским лидерам Прогрессивного блока (или связанным с ним), что удалось окончательно уговорить Старика, который долго не соглашался, опасаясь большого пролития крови, но, наконец, под влиянием наших доводов сдался и обещал полное содействие...
Письмо, не очень длинное, содержало фразы, из которых довольно явственно выступали уже тогда активные шаги, предпринятые узким кругом лидеров Прогрессивного блока в смысле личных переговоров с командующими нашими армиями на фронте, включая и Великого князя Николая Николаевича.
В эмигрантской литературе, насколько я помню — в “Современных записках”, появились статьи, довольно откровенно разъясняющие содержание этих “личных переговоров”, по крайней мере, с Великим князем Николаем Николаевичем; с ним вел переговоры известный Хатисов.
Казалось бы, что российское императорское правительство уже по одним этим фактам могло и должно было быть в полном курсе заговора. Но Великий князь “промолчал”, а Департамент полиции, по-видимому, не смог довести до сведения Государя об измене “Старика”, который был не кем иным, как начальником штаба самого Императора, генералом Алексеевым! Многое после революции 1917 года было вскрыто, многое выплыло наружу, но предательская роль генерала Алексеева, благодаря молчаливому соглашательству его сподвижников по Добровольческой армии и соучастников по предательству, до сих пор, насколько я знаю, не освещена с достойной ясностью и полнотой.
Между тем для будущих историков нашей революции и “дворцового переворота” необходимо знать о предательской роли главного сподвижника Государя на фронте, поцеловавшего иудиным лобзанием перед отъездом Императора к заболевшим детям и знавшего хорошо, что ожидает его на станции Дно...
О том, что кличка “Старик” относится именно к генералу Алексееву, мне сказал директор Департамента полиции А. Т. Васильев, к которому для личных переговоров по поводу этого письма я немедленно выехал из Москвы».[88]
До сих пор постоянно рассказывают о страданиях армии на фронтах, о нерешенном земельном вопросе в тылу и т. д. До сих пор эти «факты» называют предпосылками революции. Но ведь совершенно очевидно, что понятия «много» и «мало» относительные. Мало земли по сравнению с кем? Если у нашего крестьянина мало земли, то логично было бы сравнить размеры земельных наделов в России с тем, чем владели крестьяне Англии, Франции или Германии. А вы когда-нибудь видели такое сравнение? Бьюсь об заклад, что нет.
Или вот, например, возьмем тяготы на фронте. Вы часто встречали в литературе сравнение между продуктовым обеспечением русского солдата и его европейского коллеги? Известна ли вам тяжесть мобилизационной нагрузки (доля призванных на фронт от всего населения) в России и других странах, воевавших в Первой мировой? В эмоциональных рассказах о страданиях народа до революции нет недостатка, а вот сравнительных цифр практически нет. Между тем воздействие на чувства, нечеткость формулировок, подмена конкретики общими словами — типичные признаки манипуляции.
Конечно, можно было бы провести такой сравнительный анализ и, перелопатив горы литературы, убедиться в фактической ошибочности всех этих обвинений в адрес «царизма», но есть и более эффективный способ.
Итак, начнем с тезиса о фронтовых тяготах. Во время революции действительно поднялся гарнизон в Петрограде. Но позвольте, Петроград в то время — это глубокий тыл. Солдаты — участники Февраля — отнюдь не «гнили в окопах», не погибали и не голодали. Они сидели в теплых столичных казармах, за сотни километров от свиста пуль и взрывов снарядов. А те, кто в это время держал фронт, в абсолютном большинстве честно исполняли свой долг. Им действительно было намного тяжелее, чем петроградским тыловикам, но они готовились к решающему весеннему наступлению и ни в каких мятежах не участвовали. Более того, в январе 1917 года, то есть буквально накануне революции, наша армия провела Митавскую операцию против германских войск и добилась победы.
Идем дальше. Говорят, что крестьяне мучились от нехватки земли, иными словами, они жили впроголодь, и, мол, это стало одной из веских причин революции. Вообще-то в СССР в 1930-х годах миллионы людей умерли от голодной смерти, но не то что революции, а мало-мальски опасного для власти бунта не произошло, а уж сравнивать реалии блокадного Ленинграда и Петрограда 1917 года совсем уж нелепо.
Здесь уместно процитировать мемуары генерала Курлова, который оставил весьма характерное описание февральских событий:
«...Вернувшись домой, я послал А. Д. Протопопову письмо, в котором говорил ему, что одни полицейские меры, при настоящем положении вещей, не помогут, и умолял убедить генерала Хабалова приказать всем военным хлебопекарням выпечь в эту ночь из запасов интендантства как можно больше хлеба и утром пустить его в народ. Не знаю, какая участь постигла это письмо.
Я дал такой совет не потому, что я находил, что причиною возникших в эти дни в Петрограде народных волнений был недостаток хлеба. Мне прекрасно было известно, что хлебный паек составлял 2 фунта, что так же выдавались и остальные съестные продукты и что наличных запасов хватило бы на 22 дня, если даже допустить, что за это время к столице не будет подан ни один вагон с продовольствием. Требование “хлеба!” был пущенный в народные массы революционный лозунг. Его инициаторы хорошо понимали, что на этой почве массы всему поверят и всякое словесное возражение со стороны правительства никакого впечатления на народ не произведет. Ведь не поверили же объявлению генерала Хабалова, что хлеба в Петрограде имеется в достаточном количестве! Левые газеты усердно вышучивали это объявление. Вот почему я находил необходимым противопоставить слухам бьющие в глаза факты.