Чего не хватает в наших аргументах
Вернемся к главному вопросу – об аргументации. Как ее строить? Многие торопятся перескочить к примерам, считая, что так будет понятнее. А некоторые даже уверены, что это чуть ли не единственный способ доступного изложения сложных вопросов. Для пущей важности их могут называть «кейсами» – практика, культивируемая в работах по менеджменту. Хотелось бы несколько охладить этот безудержный энтузиазм следующим правилом.
Правило 29. Доказательство с помощью примеров – не лучший способ обоснования позиции. Ибо оно не является доказательством вовсе.
Примеры служат в лучшем случае иллюстрацией общих положений, к ним можно прибегнуть, чтобы закрепить и оживить сухие логические постулаты. Если же примеры выставляются в качестве доказательств, то они становятся невольными свидетельствами нашего бессилия – невозможности довести свою мысль до конца логическими средствами. Конечно, нельзя упускать из виду возможные исключения. Скажем, существуют широкие области права, которые по своей сути являются прецедентными. И примеры напрямую используются здесь как кирпичики в построении стены доказательства. Но распространять подобные специфические правила на все социальные исследования было бы опрометчивым шагом.
Другим способом построения аргументации, весьма характерным для множества работ, является последовательное разворачивание позиций какого-нибудь автора (или авторов). Например, утверждается, что некий знаменитый автор (скажем, П. Бурдье) или, наоборот, какой-то малоизвестный (пока) деятель с успехом решил некую важную проблему. На основе корпуса текстов данного автора излагаются его(ее) позиции в каком-то заданном ракурсе. Все делается терминологически грамотно, формируется вполне адекватное представление о взглядах данного исследователя. Затем следует вывод, что означенный П. Бурдье решил-таки поставленную проблему. А мы вместе в ним выполнили и задачу нашей работы. И все вроде бы хорошо. Но чего-то по-прежнему не хватает. Чего? Не хватает того, что называется критическим аргументом.
Если мы грамотно изложили чьи-то теоретические позиции, это само по себе неплохо, ибо выполнена важная просветительская задача. Но подобная работа все же носит реферативный характер. Реферативный элемент должен содержаться в любом труде, и без отсылки к традиции хорошая работа просто не состоится. Однако этот элемент – лишь необходимое, но, увы, не достаточное условие для профессиональной работы. Об этом говорит следующее правило.
Правило 30. Текст должен содержать критическую оценку изложенных позиций. Хороших работ без критического аргумента не бывает.
Критический аргумент может вводиться разными способами. Можно столкнуть позиции разных авторов, например П. Бурдье и А. Турена. В этом случае концептуальный заход одного автора ставим в оппозицию другому, проясняя в этом столкновении противостоящие взгляды обоих. Здесь открывается оперативный простор для творчества, и можно представить, например, что случилось бы, если бы на узкой тропинке встретились М. Вебер и Т. Парсонс. Но лучше все же не заноситься далеко в своих фантазиях и вместо «парадоксальных» постановок типа «кто сильнее – кит или слон» обращаться к реально существующим дебатам.
Можно также пойти совершенно иным путем – ввести критический аргумент от первого лица и производить разбор теоретических доказательств с собственных позиций. В любом случае это предполагает дистанцирование от текстов и корпуса фактов, выход в рефлексивную позицию. Нужно найти в себе ресурсы для того, чтобы отстраниться от материала и взглянуть на него оценивающим взглядом. Мало кто станет настаивать (если речь идет не о диссертации) на том, что нужно обязательно изложить свою позицию. Но ее наличие будет должным образом оценено.
Но это еще не все. Вводя критический аргумент, мы только пытаемся тронуться с места. Высший пилотаж начинается с рефлексии второго уровня, когда мы, не удовлетворившись изложением собственных суждений, вновь отступаем на шаг в сторону и обнажаем оружие против самих себя, т. е. формируем критический аргумент в отношении собственной позиции. Зачем это нужно? Ну, уж не для того, чтобы заниматься публичным и, как правило, притворным самоуничижением, – проблема, дескать, такая большая, а мы такие маленькие. Мы только выглядываем из-за плеч гигантов и т. п. Не надо этого кокетства. Нужна рефлексивная работа, которая призвана прояснить (для себя и для других) основания и ограничения наших взглядов. А нужна она для того, чтобы двигаться дальше – и не по воле волн, а по велению рулевого колеса.
Осмелюсь сказать, что рефлексия первого уровня (по поводу чужих позиций) является обязательным требованием для всякой аналитической работы (чисто академической или прикладной), причем требованием, которое соблюдается, к сожалению, не столь часто. Что же касается рефлексии второго уровня (по поводу своих взглядов), то называть ее обязательной как-то неудобно. Хотя по-настоящему сильной работы без этого не сделать. Увы, редкая птица долетит до середины этой реки. А большинству подобная «ересь» просто не приходит в голову.
Типичные ошибки в письменных текстах
Предлагаем Вашему вниманию реестр типичных ошибок, совершаемых в разного рода письменных текстах – аналитических и реферативных, исследовательских и учебных. Начнем с ошибок, связанных с темой (заглавием) нашей работы. Первый случай – это «клеклая» (никакая, бессодержательная) тема. Но о формулировании темы мы уже говорили и останавливаться на этом не будем.
Второй случай, когда заголовок хорош, и содержание работы приличное, но между ними отсутствует видимая связь. Здесь два принципиальных выхода – переформулировать тему, чтобы она соответствовала содержанию, а если с темой мы расстаться не готовы, то переписать текст. Выбирайте, что проще.
Третий случай более тяжел – когда все друг другу соответствует, но заявленная в заглавии тема в тексте, увы, не раскрыта. Причин подобного казуса может быть много. Мы оставляем в покое возможную неспособность автора раскрывать темы по неизлечимым профессиональным причинам и обратимся к причинам, которые подвержены корректировке. Среди них чаще всего встречаются длинное вступление и отвлечения от темы.
Итак, одна из распространенных ошибок связана с затяжными «разгонами» и длинными предысториями. Не успеешь оглянуться, а текст уже и закончился. В связи с этим вспоминается очень хорошая по сути и по форме работа, посвященная неомарксизму. Поскольку неомарксизм вырос на стволе классического марксизма (переплетаясь с ветвями других теорий), автор начал писать про исходные позиции К. Маркса. На беду, он очень неплохо разбирался в предмете. Так он писал и писал дальше, и на заявленную тему сил уже не осталось. Предыстории плохи не тем, что съедают время читателя и место в подготовленном нами тексте, а тем, что, строго говоря, они не нужны вовсе или по крайней мере должны ограничиваться скромными дозами. Как пишут в пособиях по написанию академических текстов (Academic Writing), «Get to the point immediately». В переводе это правило выглядит так.
Правило 31. Приступая к письменному тексту, надо сразу начинать с главного.
Вторая причина, по которой автор не успевает «доехать» до сути вопроса, – это частые отвлечения и отклонения от главной темы повествования. Ведь так много всего интересного, и мы так много знаем – и то, и это хочется втиснуть в один текст. Сделал шаг влево, потом еще один, потом вроде бы вернулся, но уже не в то место, с которого начал. А по пути потерял читателя, который не столь хорошо ориентируется в маршрутах чужих мыслей. Особенно много отвлечений связано с так называемыми злободневными вопросами. Например, читаешь какой-нибудь глубоко теоретический текст, и вдруг откуда ни возьмись – что-нибудь про российский кризис и «грабительские реформы» – ни к селу ни к городу. Да еще вдруг понесет… Так что лучше не отвлекаться. Мы сами чертим сюжетную линию. Докажем, что мы в состоянии по ней пройти.
А теперь о самой распространенной и самой тяжелой проблеме работы с итоговыми текстами. Текст может состоять из нескольких частей, которые слабо связаны между собой или построены по принципу «в огороде бузина, а в Киеве дядька». При этом, что любопытно, каждая часть может быть очень недурна собой. Но все вместе они никак не смотрятся и тем более не читаются. Поэтому, конечно, надо обращать особое внимание на структуру работы, содержательную связь частей (даже если они написаны в разной стилистике) и логические переходы между ними. Мы вновь не говорим ничего нового или сложного. Однако сплошь и рядом это требование не выполняется.
И еще одна досадная «мелочь» (но тоже очень распространенная) – это превышение объема. Нам заказан один печатный лист, мы представляем полтора. Нас просят двенадцать страниц – даем двадцать. У нас же так много ценного материала! При этом применяются маленькие хитрости – добавляются строчки на странице и знаки в строке, уменьшается интервал и понижается размер шрифта. Я помню, как, сдавая эссе по учебному курсу, слушательница магистратуры вежливо извинилась за то, что превысила объем на две страницы. Я поспешил успокоить ее, сказав: «Ну что Вы, конечно, какие проблемы». А потом оказалось, что у нее по 90 знаков в строке и по 40 строк на странице. Кого мы обманываем? Бесстрастный компьютер все равно выдаст наш нехитрый секрет.
Требование соблюдать объем ничуть не хуже других требований. И не важно, идет ли речь об учебной работе, статье в журнал или заказном аналитическом материале. Зачем заставлять людей читать лишнее или ставить их в неудобное положение, завязывать споры, канючить, доказывать, насколько ценен наш материал, рассказывать сказки о том, что из него абсолютно нечего выбросить (буквально, как слово из песни). Никогда не приходилось слышать подобное? Вам, дорогой читатель, странным образом повезло.