свободные, без поповской елейности и ханжества скрытых развратников.
По мере того, как Владимир Ильич отдыхал, к нему все более и более возвращалась охота побеседовать на злободневные вопросы.
Он стал просматривать газеты. Иногда брал к прочтению вновь вышедшие книжки. Охотно читал романы на английском языке.
И вдруг — разом все оборвалось. Июльское выступление рабочих потребовало его присутствия в Петрограде.
Потом началась всем известная травля, и он перешел на нелегальное положение, чтобы через несколько месяцев поднять знамя восстания, знамя великой Октябрьской революции во имя стальной диктатуры пролетариата.
Влад. Бонч-Бруевич.
Предыдущая
Стр. 2 из 2