[985]. Они оборудованы всем необходимым для проведения занятий. В танцевальном зале под рукой преподавателя находятся и техника, и рассортированные по курсам, легко обнаруживаемые по цвету кассет и дисков записи музыки за все годы обучения. К зеркалам около хореографического станка прикрепляются индивидуальные программы текущего занятия, в которых расписано количество тактов, порядок и названия движений (носящих имена тех, у кого он сам этим движениям обучился: добрая память об учителях — долг каждого приличного человека, справедливо считает он). Там же указаны номера брошюр и страниц, в которых эти движения подробно описаны и которые также в любую минуту доступны учащимся.
Его школа степа — плод долгих исканий, какие под силу только большому оптимисту. Повороты профессиональной деятельности, скупо перечисленные на его сайте, свидетельствуют о его неистребимых жизнелюбии, любознательности и целеустремленности:
В 16 лет он окончил обучение технической профессии. В дальнейшем образовании большое значение для его профессиональной карьеры имели торговое образование, бухгалтерский диплом, изучение управления персоналом, психологии, семинары по руководству продажами, организация в области электронной обработки данных и, конечно, все новые и новые курсы по степу[986].
В детализированном перечне профессий, которым обучался или которые перепробовал Р. Луис, фигурируют механик и точный механик, частный детектив и торговый управляющий станкостроительной фабрикой, руководитель отдела по озеленению ряда территорий Швейцарии, Германии и Австрии, организатор варьете, факир, жонглер, рассказчик, фокусник, конферансье, киноактер (в начале 1960-х он снялся в двух итальянских художественных фильмах, на фото его можно видеть в одном кадре с Тони Расселом или Адриано Челентано) и, конечно же, степист, преподаватель степа, судья соревнований по степу международного уровня и проч., и проч., и проч.[987]
Не могу отказать себе в удовольствии назвать некоторые из бесчисленных достижений Р. Луиса. В 1988 году его Устав для любителей-чечеточников был с успехом апробирован на Втором международном кубке Германии по степу, в связи с чем СМИ короновали его титулом «европейский папа степ-танца». В 1992 и 1995 годах он был инициатором и соорганизатором швейцарского и германского объединений чечеточников «Swiss Tap» и «German Tap», имея в последнем членский билет № 1 и являясь первым почетным членом обоих. В 1993 году, без малого шестидесяти лет, он получил в Париже из рук пятикратного чемпиона по степу и своего учителя Жака Бенсона золотую медаль за мировой рекорд в скорости исполнения степа — 2040 ударов в минуту.
О его целеустремленности, помимо прочего, свидетельствует тот факт, что пятью годами раньше в Майами его скорость в том же танцевальном номере составляла 1440 ударов в минуту — высшее техническое достижение среди всех исполнителей, удостоенное тогда золотого кубка. Не остановившись на достигнутом, Луис за пять лет увеличил скорость исполнения почти на треть.
«Папа степ-танца» не почивает на лаврах, а все время совершенствует свой инструментарий, не удовлетворяясь нынешним положением дел, все время ищет и находит. Имея за плечами опыт работы с пятью тысячами учеников из сорока стран, он регулярно пополняет и уточняет свой оригинальный авторский курс «Степ-танец для учеников и педагогов» в четырнадцати томах, подготовив в 2017 году двадцать второе издание (семью годами раньше я знакомился с четырнадцатым!). Издание — дело дорогое, поэтому Р. Луис сам печатает и брошюрует плоды своих трудов в собственной домашней типографии.
Он много рассказывал мне о разных эпизодах из своей жизни. О том, например, что в двенадцатилетнем возрасте в результате детских шалостей попал под груженый цементом грузовик, который переехал ему щиколотку. «О танцах можешь забыть», — сказала ему тогда бестактная медсестра. Все преодолел. После операции на колене почти в 80 лет он сразу после выписки прямиком пошел в студию и дал урок.
Конечно, Роже, с которым мы давно перешли на ты, фигура харизматическая, умеющая зажечь и увлечь. На собрании по организации союза степистов в Германии он первый выложил на стол членский взнос, потребовав расписку в получении на чем угодно, хоть на туалетной бумаге. А по окончании длившейся почти час записи в члены объявил: «Кто не голосовал — встаньте! Марш по домам, здесь остаются члены и начинается работа!» С детства у него успешно занимается степом дочь. Поддерживая его, посещает занятия и жена, с которой он прожил 55 лет.
Участие знаменитого чечеточника в моем проекте не ограничивается допуском в собственную библиотеку. Он охотно делился и продолжает делиться со мной своими наблюдениями и соображениями по поводу динамики интереса к степ-танцу, пик которого, судя по количеству международных воркшопов и турниров на его памяти, пришелся на 1970-е — середину 1990-х годов и стал убывать, по его предположению, вместе с понижением общей активности людей. Эту динамику Роже Луис склонен связывать с распространением СМИ. Он охотно рассказывает мне о своей методике работы с учениками, открывая свои маленькие секреты стимулирования их достижений. Из общения с ним мне становится понятно, что художественная, в том числе хореографическая самодеятельность — международный, а не советский феномен XX века. А советская специфика — в склонности к навязчивой опеке, в желании канализировать частную инициативу в идеологически и педагогически заданное русло, в поощрении коллективизма.
Мы сидим с Роже в его студии и празднуем 60-летие его первого выхода на сцену. Сейчас маэстро приходится непросто. Хотя он в прекрасной для его лет форме и ежедневно азартно бьет степ вместе с учениками, возраст и здоровье берут свое и призывают к самоограничению. Но Роже всегда использовал удары и поражения для размышлений и работы над собой. Он и сейчас действует так же, не изменяя себе. Старый степист, вопреки расхожему клише о хореографах как о людях, думающих ногами, чудесно формулирует и умеет додумывать мысли до конца. Как и положено талантливому и опытному педагогу, он прекрасно разбирается в человеческой природе и мог бы стать священником. Он не теряет твердости духа, юмора, любопытства к окружающему, умения наслаждаться жизнью. Я благодарен моему другу за теплое и открытое общение, которое особенно ценно вдали от дома, вдали от близких. И, что не менее важно, Роже интересно то, что я делаю. Я ему за это признателен. Надеюсь, я его не разочарую.
Память
Индивид вызывает в памяти свои воспоминания при помощи рамки социальной памяти. Иными словами, различные группы, на которые делится общество, в любой момент способны реконструировать свое прошлое. Но… они чаще всего одновременно и реконструируют, и деформируют его. Разумеется, есть немало факторов и деталей, которые индивид забыл бы, если бы другие не хранили память о них вместо него. Но, с другой стороны, общество может жить лишь при том условии, что между образующими его индивидами и группами имеется достаточное единство во взглядах. […] Поэтому общество стремится устранить из своей памяти все, что могло бы разделить индивидов, отделять друг от друга группы; в каждую эпоху оно перерабатывает свои воспоминания, согласовывая их с переменными факторами своего равновесия[988].
Сколь бы критично не относились исследователи проблем культуры коллективного поминовения, или коммеморации, к наследию М. Хальбвакса, еще в 1920-е годы выдвинувшего концепцию «коллективной памяти», они не могут пройти мимо его тезиса о внешних влияниях, или о «социальной рамке», влияющей на процессы индивидуального и группового воспоминания и забывания. Хотя память индивидуальна и трактуется как «способность поместить личное существование в пространственно-временную целостность и оглядываться на прошлое, предшествовавшее настоящему»[989], то, как индивид «оглядывается на прошлое» и что он там видит, зависит от культуры и времени, к которым он принадлежит. Конечно, ни общество, ни одна из его групп не являются гомогенными, на что обычно — и не вполне справедливо — критикует в подходе французского социолога. Сегодня, зная, что «класс», «нация» и «поколение» являются воображаемыми сообществами[990], абсурдно искать единую «коллективную память» у какой-либо из этих групп.
Однако есть группы статистически осязаемые, члены которых длительно находятся в интенсивном личном контакте, занимаются общим делом и проводят вместе преобладающую часть времени — и часто готовы проводить еще больше. Следовательно, их объединяют совместно пережитые события, неоднократно обсужденные и потому совместно усвоенные, превращенные в общий опыт и общие воспоминания.
Наряду со счастливой семьей, неразлучными друзьями или фанатичной религиозной сектой к такого рода «объективно существующим» группам можно отнести и (в прошлом) успешный и прочный любительский коллектив. Особенно коллектив хореографический, участники которого владеют общим эзотерическим языком и самым сокровенным опытом — телесным. Недаром своего руководителя они могут именовать «второй мамой», а группу — «вторым домом». Их общее прошлое цементирует коллектив и прокладывает его внешнюю границу, заботится о поддержании стабильной идентичности его членов, убедительной для них самих.
Роль этих функций становится экзистенциально важной, если возникают угрозы существованию коллектива. Коммуникация о прошлом стала вопросом жизни и смерти для бывших советских самодеятельных танцоров, когда стабильному государственному проекту самодеятельного творчества, вместе с СССР, пришел внезапный конец. Противопоставление «плохого» настоящего «хорошему» прошлому стало стратегией выживания, поддержания надежды и проявления несогласия. «Коллективная память» стала способом «сохранения вида», альтернативой генетической памяти животного в буквальном смысле этого слова