Однако сегодня, из удаленной перспективы, обогащенной знанием происшедшего позже, анализ управления любительским художественным творчеством в 1960 — 1980-е годы читается как смертный приговор. Система управления культурой, сформированная в годы сталинизма, к концу советского периода превратилась в замкнутую и не поддающуюся реформированию систему. Она стала самодостаточной настолько, что могла позволить себе игнорировать «стихийное производство культурных феноменов», среди которых В. Родионов упоминает субкультуры «неформалов» — поклонников творчества В. Высоцкого, футбольных болельщиков, любителей «тяжелого металла» и современных танцев Запада[131]. Она утратила способность управлять культурными процессами и мерила свои успехи по искусственно подобранным внутренним показателям, подобно героям известного анекдота брежневской поры, которые раскачивали вагон поезда, чтобы создать для пассажиров иллюзию движения.
Не менее жесткой и гораздо более хлесткой критике подверглось управление художественной самодеятельностью в другой статье того же профильного журнала ВЦСПС. Тремя годами позже, накануне роспуска СССР, доктор педагогических наук А. Каргин обрушился на государственную систему культурно-просветительной деятельности за неспособность к конструктивным переменам, заменяемым мимикрией с помощью смены вывесок. Диагноз, данный ученым управлению культпросветом, был неутешительным. Управление самодеятельностью и клубным делом (о котором еще пойдет речь) было, по его убеждению, «забальзамированным телом», созданным в сталинскую эпоху и отжившим свое несколько десятилетий назад:
В 70-е и 80-е годы количество самодеятельных коллективов многих жанров в РСФСР катастрофически уменьшалось. По разным причинам, в том числе и из-за показушности их деятельности, они переставали существовать. Духовые и народные оркестры, академические и народные хоры можно было пересчитать поштучно.
Но показатели в статотчетах в это же время говорили о фантастической популярности наших клубов, а «научная» бюрократия от художественной самодеятельности доказывала всеми правдами и неправдами тезис о необыкновенном расцвете народного творчества в условиях социализма.
Показуха с художественной самодеятельностью изумила даже видавших виды советских статистиков. Она каждую пятилетку увеличивалась головокружительно и достигла в середине 80-х годов 30 миллионов участников!
Ореол массовости и расцвета художественной самодеятельности породил вокруг нее огромный паразитирующий организм в лице миллионов руководителей, научных работников, преподавателей вузов, сотрудников научно-методических центров, домов художественной самодеятельности и т. п. Сумма затрат на нее такова, что, объяви ее принародно, она вызовет состояние близкое к шоковому. Но миллиардов этих никто не считает: для «народа» (?!) у нас никогда денег не жалели. Вот только для народа ли?
Примеру со статистикой художественной самодеятельности вынуждены были следовать представители ВЦСПС (застойных лет), министерств культуры. Что из того? Все структуры, якобы заботившиеся о расцвете художественного творчества народа, его ежедневной духовной пищи, продолжают существовать.
Минувшая система культпросвета, берущая свое начало с 30-х годов, окончательно доказала свою содержательную и организационно-творческую убогость и бесполезность. Но ее давно забальзамированное тело украшали и прикрывали все новыми пышными одеждами.
Если в 20-е годы отечественный культпросвет действительно явил миру новые продуктивные механизмы в культурно-массовой деятельности, то в последующем он все более превращался в догму, бюрократический обруч, в душном пространстве которого чахли и погибали нарождавшиеся молодые побеги. Действующие партийные установки не могли окончательно заглушить мысль творческих работников. Но они успешно доводили новшества до абсурда, заорганизовывали так, что обещавшая стать красавицей Золушка превращалась в неопрятную дурнушку.
Перечисление изначально вроде бы перспективных форм культурно-массовой работы потребует немало места. В конечном итоге все они были отторгнуты жизнью и дискредитированы. Превратившись в клубную «обязаловку», бездарно организуемые народные университеты, живые журналы, агитбригады, тематические вечера и многое другое стали в глазах миллионов символом малоинтересного «лобового» культпросвета. В то же время насаждались искусственно надуманные, высиженные в тиши министерских и партийных кабинетов модели социальных и культурно-социальных, культурно-спортивных комплексов, централизованных клубных систем. Большинство их не выдержали «массового тиражирования», хотя единичный опыт имел право на существование.
Это важный момент для понимания деформации профессиональной нравственности у массы работников. Им стало выгодно принимать навязанные сверху правила игры. Имитируя работу, они успешно обходили стороной вопрос о ее качестве и вкладе каждого работающего в организацию досуга. Шло якобы повсеместное создание КСК[132] предприятий, сельских и городских поселков. Называлась цифра — более 20 тысяч. Правда, и тогда никто в эти цифры не верил, знали, что таких образований в действительности единицы. И уже вызревали очередные структурные преобразования в профсоюзных органах, министерствах культуры.
И тогда, и сейчас регулярно переливается из одной организационной формы в другую огромный штат управленцев. После каждого сокращения появляются все новые и новые подразделения, отделы, сектора. Идут перестроечные игры, сохраняется весьма искусно отработанная бюрократическая система, в которой все работает на ее сохранение.
Парадокс в том, что и низовой работник не заинтересован в демонтаже этом системы. Она его всегда защитит и убережет, даже если все останется по-прежнему и клубы будут пустовать[133].
Эти гневные обличения управления художественной самодеятельности читатель мог прочесть, когда Советского Союза уже не стало. Условия для дальнейшего развития самодеятельности принципиально изменились, а с ними и статус вопроса о реформировании управленческих структур. Разоблачения были выдержаны в духе времени и не вполне справедливы, поскольку задним числом придавали автору ореол того самого «творческого работника», «мысль» которого не могли заглушить партийные установки, противопоставляя его «миллионам» якобы никчемных управленцев и методистов культпросвета, ученых, преподавателей институтов культуры. Мы еще увидим, что ситуация с художественной самодеятельностью и управлением ею была не столь однозначна. Сейчас важнее другое. В последние годы существования СССР среди специалистов сложилось в целом адекватное представление о том, что сформировавшаяся в рамках сталинизма модель советской художественной самодеятельности зашла в тупик, выход из которого был затруднен, прежде всего, заскорузлой и отжившей свой век системой управления. Больше всего при этом доставалось системе методического обеспечения самодеятельности, заслуживающей специального рассмотрения. Однако прежде чем мы перейдем к сюжету о научно-методическом сопровождении самодеятельности, необходимо кратко обрисовать иерархию самодеятельных (хореографических) коллективов, сложившуюся в результате формирования системы управления культурой — для удобства руководства ими.
Иерархии хореографической самодеятельности
Положение о самодеятельных народных театрах профсоюзов
1. Народные самодеятельные театры профсоюзов создаются на общественных началах из наиболее подготовленных, достигших высокого творческого мастерства постоянно действующих драматических, оперных, балетных коллективов и кружков, получивших признание общественности, имеющих полноценный в идейно-художественном отношении репертуар.
Преобразование драматических, оперных, балетных коллективов в народные самодеятельные театры решается по представлению местных общественных организаций республиканскими, краевыми, областными советами профсоюзов.
Народные самодеятельные театры призваны сыграть важную роль в коммунистическом воспитании трудящихся. Они обязаны нести в массы высокую культуру, обогащать их духовный мир, создавать подлинные произведения искусства.
Деятельность народных самодеятельных театров направлена на расширение политического и культурного кругозора их участников, повышение исполнительского мастерства, воспитание высоких моральных принципов, эстетического вкуса.
Репертуар народных самодеятельных театров должен состоять прежде всего из лучших произведений современной драматургии и музыки, правдиво и ярко отображающих жизнь советского народа, вдохновляющих трудящихся на выполнение величественных задач коммунистического строительства.
Народные самодеятельные театры должны за один год поставить не менее двух новых многоактных спектаклей. Руководители театров принимают меры к систематическому пополнению коллективов новыми участниками, добиваются, чтобы в театрах было два-три состава исполнителей.
Руководство народными самодеятельными театрами осуществляется правлениями клубов, домов, дворцов культуры и художественными советами, создаваемыми при театрах из представителей общественных организаций, работников искусств, лучших участников художественной самодеятельности.
Правления клубов, домов, дворцов культуры устанавливают распорядок работы театров с учетом занятости их участников на производстве; периодически поощряют лучших участников самодеятельных театров: представляют к награждению почетными грамотами, направляют в творческие командировки, организуют для них бесплатные посещения театров, концертных залов, музеев и т. п.
Художественные советы обсуждают и утверждают репертуарные планы, организуют учебно-воспитательную работу в коллективах, устраивают обсуждение новых спектаклей, выдвигают из числа лучших участ