Между тем шестью годами раньше задачи культурно-просветительной деятельности профсоюзов из перспективы высокого партийного руководства выглядели совершенно иначе. В постановлении ЦК ВКП(б) «О культурно-просветительной работе профессиональных союзов» 1929 года они ориентировались на радикальные социально-экономические преобразования в промышленности и сельском хозяйстве и на рост классовой борьбы в стране:
Вставшие перед рабочим классом СССР задачи социалистической перестройки всего хозяйства, особенно в связи с обострением классовой борьбы в стране и необходимостью все более и более усиливать пролетарское руководство массами крестьянства — требуют мобилизации всех творческих сил рабочего класса, повышения его культурного и политического уровня и его интернациональной сознательности. Культурно-просветительная работа профсоюзов должна стать важнейшим орудием социалистического воспитания масс, привлечения их к сознательному участию в управлении государством и к активнейшей борьбе с бюрократизмом; она должна содействовать широкому разъяснению массам политической линии партии и задач пролетарской диктатуры, а также борьбе против отсталых настроений и проникающих в рабочие массы чуждых идеологических влияний, мелкобуржуазных колебаний и шатаний перед лицом трудностей реконструктивного периода. При этом культурно-просветительная работа профсоюзов должна широко обслуживать непосредственные запросы и нужды рабочих масс, создавая культурно-бытовые условия для обеспечения всестороннего развития рабочих и организуя для них культурный отдых и развлечения. В связи с этим культурно-просветительная работа профсоюзов должна охватить действительно широчайшие массы рабочего класса, изжить элементы аполитичности и ограниченного культурничества, по-новому перестроить свои методы и на деле занять важнейшее место во всей работе профсоюзов[189].
Культурно-просветительная практика выглядела в постановлении как набор рациональных пропагандистско-воспитательных шагов, не имевших ничего общего с культпросветом середины 1930-х годов. Она включала в себя перенос центра тяжести пропаганды из клуба за его пределы, с особым вниманием к новым кадрам и «отсталым», в том числе нерусским, слоям рабочих, к вопросам труда, к борьбе с неграмотностью, религиозностью и антисемитизмом (понимаемым как ее спутник и порождение «темноты»)[190]. Партийным организациям предлагалось усилить руководство культурно-просветительной работой профсоюзов, умело лавируя между Сциллой «безыдейности, аполитичности, увлечения исключительно задачами отдыха и развлечений» и Харибдой «пренебрежения к повседневным культурно-бытовым нуждам и запросам широких слоев рабочих»[191].
Что же такое произошло в середине 1930-х годов, что заставило партию и профсоюзы резко сменить курс в отношении культурно-просветительной работы и художественной самодеятельности? Статья 1935 года недвусмысленно отвечает на этот вопрос, ясно указывая на отца-основателя советского самодеятельного художественного творчества. Им был И. В. Сталин с его знаменитой фразой о жизни в СССР, которая «стала веселей», произнесенной им месяцем раньше, в ноябре 1935 года на I Всесоюзном совещании стахановцев. Представляется вполне убедительным объяснение поворота в оценке важности и понимания функций советской художественной самодеятельности, предложенное А. Л. Сокольской в связи с превращением народного танца в один из приоритетных жанров художественной самодеятельности:
Причины «возвышения» танца следует искать в разрыве между действительными результатами коллективизации и образом счастливой, расцветающей державы, первоисточником которого являлись доклады и выступления Сталина, Молотова, Кагановича, других членов сталинского Политбюро. Гипноз словесной пропаганды оказался, как мы знаем, очень сильным. Но все же его требовалось постоянно дополнять набором постоянных эмоциональных впечатлений — зрительных, слуховых, художественных и «художественно-документальных». Здесь, наряду с кино и фотографией, быстро освоившими «метод и эстетику инсценировки»… неоценимыми по своему воздействию на массовое сознание оказались новые, веселящие сердце, жизнерадостные песни и танцы[192].
Конечно, было бы наивным сводить причины крутого виража концепции советской самодеятельности к единичному высказыванию «вождя». Само это высказывание было отражением сложного процесса, который можно обозначить и как поиск новой советской идентичности, и как формирование «типично советского» эмоционального «инвентаря», и как создание новых опорных конструкций коллективной памяти. Этот процесс маркирован, например, принятием в апреле 1932 года постановления ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций» и учреждением — в его исполнение — союзов писателей и композиторов СССР, созывом Первого Всесоюзного съезда советских писателей 1934 года и продвижением концепции «социалистического реализма», проведением Первой Всесоюзной олимпиады художественной самодеятельности 1932 года и всесоюзного клубного совещания 1933 года, появлением в 1934 году первой советской музыкальной комедии «Веселые ребята» и началом преподавания истории в школе[193].
К теме переосмысления функций советской культуры, в том числе хореографической и самодеятельной, как и к вопросу об эмоциональном наполнении танца, нам предстоит вернуться во второй части книги. А пока ограничимся констатацией: как бы то ни было, в середине 1930-х годов профсоюзы получили программу действий в области управления художественной самодеятельностью. Через пару лет она имела завершенный и комплексный вид. Так, постановление Третьего всесоюзного совещания по работе профсоюзных клубов «О художественной самодеятельности», утвержденное президиумом ВЦСПС в июне 1939 года, содержало детализированные директивы по практическим вопросам руководства самодеятельным творчеством в области учебы, репертуара, контроля, шефства, организации смотров и проч. Формулировка задач профсоюзов и роли самодеятельности в СССР приобрела чеканную форму:
…основной задачей профсоюзов в развитии художественной самодеятельности является дальнейшее вовлечение в коллективы художественной самодеятельности широких масс рабочих и служащих, выявление и выращивание талантов из народа.
Профсоюзные организации и правления клубов должны воспитывать в коллективах художественной самодеятельности всесторонне развитых, горячо преданных родине и великой партии Ленина — Сталина советских патриотов — строителей коммунизма[194].
Реализовывая поставленные задачи, профсоюзы превратились в настоящую империю художественной самодеятельности.
«Империя» профсоюзной самодеятельности
Библиотеки, клубы, красные уголки, спортивные сооружения, здравницы, туристские базы, пионерские лагеря, любительские студии и мастерские — таков отнюдь не полный перечень того, чем пользуемся мы и наши дети в свободное время, не всегда даже и вспоминая, что все это предоставил нам профсоюз.
Несколько цифр дают представление о масштабах этой деятельности. Профсоюзы имеют сейчас в своем распоряжении 21 815 клубов, Домов и Дворцов культуры, способных вместить единовременно почти 7 миллионов зрителей и слушателей. В год в них бывает на лекциях более 800 миллионов человек, на устных журналах и тематических вечерах — около 100 миллионов, на концертах и спектаклях — около 185 миллионов. 7225 народных университетов профсоюзов посещают 2 миллиона слушателей.
В художественной самодеятельности профсоюзов в 1975 году участвовало около 9 млн любителей искусства, которые дали в течение года 1,7 миллиона концертов и спектаклей. Одни только любительские киностудии профсоюзных клубов создают сейчас около 6 тысяч фильмов в год. В период подготовки к Всесоюзной выставке самодеятельных художников зрители познакомились с творчеством 200 тысяч любителей.
Профсоюзы располагают 23 тысячами массовых библиотек, которые обслуживают 25 миллионов читателей.
Внешкольную работу и досуг детей трудящихся организуют 15,5 тысяч внешкольных учреждений профсоюзов и детских секторов профсоюзных клубов. В них занимаются художественным и техническим творчеством более 3 миллионов детей и подростков.
В 12 тысячах домов отдыха, санаториев, пансионатов и туристских баз сейчас отдыхает ежегодно почти 30 миллионов человек[195].
Так обозревал в 1977 году, накануне XVI съезда профсоюзов, один из советских журналов профсоюзные «владения», которые обеспечивали безбедное существование подведомственной государственным предприятиям художественной самодеятельности. Советская традиция мерить успехи количественными показателями заставляет нас обратиться к цифрам, которые щедро рассыпаны в речах председателей ВЦСПС на съездах профсоюзов, в газетно-журнальных обзорах советских достижений и в справочной литературе. Да простит меня читатель за несколько пестрящих цифрами цитат из текстов, с которыми вынуждены работать историки, превращающие их в связный и читабельный рассказ.
Из журнальной статьи 1936 года:
Профсоюзы обладают мощной сетью культурных учреждений… Достаточно указать, что на 1 января 1936 г., по данным профсоюзной статистики, действовало 5123 клуба и свыше 65 тыс. красных уголков. В клубах на 1 января 1936 г. было свыше 40 тыс. различных кружков, а в них было занято 880 тыс. чел. Понятно, что кружковцы составляют только один из отрядов многомиллионного низового культурного актива. В клубе — 43 тыс. платных работников[196]