Когда Истерики наконец угомонились и шум стих, драконы вернулись к дымоходу. Оба замерзли, проголодались и устали. Одноглаз сердито сверкал единственным глазом.
— Может, бросим их? — размышлял Одноглаз. — "Похоже, они все-таки не найдут никакого противоядия от Змеепатита. — А я не собираюсь торчать тут только ради того, чтобы спасти шкуру пары жалких человечишек!
— Л-л-люди такие эгоисты! — вторил ем у Беззубик. — Н-н-никогда н-н-не думают о бедном, несчастном, Г-Г-ГОЛОДНОМ Б-6-беззубике!
Одноглаз фыркнул.
— Ну, за это я их не виню. Ты всего лишь жалкий ручной дракончик, крыса-переросток. И с чего это ты такой ГОЛОДНЫЙ?. Кто в санях по дороге сюда сожрал все припасы?
— …Ладно, подожду их до утра, — решил наконец Одноглаз и принялся устраиваться поудобнее. — Моя тетушка Кривозубка умерла от Змеепатита, и страшно сказать, до чего же гадкая это хвороба!
— Б-6-беззубик здесь спать н-н-не будет! — в ярости зашипел Беззубик. — Тут Х-холодно! Б-6-б-беззубик — нежная чувствительная на-на-натура… — Он проверил, крепко ли заснул большой дракон. Одноглаз сладко похрапывал, и Беззубик продолжил: — Не то что ТЫ, т-т-толстяк белохвостый, орангутанг не-не-неотесанный…
Приоткрыв единственный глаз. Одноглаз совершил хватательное движение челюстями, но громадные зубы-сабли только лязгнули в воздухе, ибо Беззубик был увертлив, как муха, и успел вовремя юркнуть в трубу. Маленький дракончик пропорхал по огромному Парадному Залу, над головами бормочущих во сие Истериков, и приземлился на крышу Иккинговой клетки. Клетка качнулась, и голова Иккинга сильно стукнулась о прутья. Мальчик проснулся.
— Ай! — вскрикнул Иккинг, глядя прямо в зеленые глаза дракончика, висевшего прямо перед ним головой вниз.
— Беззубик! — радостно прошептал он. — Слава Богу, ты здесь! Видишь, как я правильно сделал, что взял тебя с собой! Ты нас всех спасешь!
— ХА! — сердито хмыкнул Беззубик.
— Просто подлети вон к тому замороженному викингу и возьми у него Картошку, а потом упорхни… — прошептал Иккинг.
Беззубик посмотрел туда. куда указывал Иккинг: на Норбертова папу, на шкатулку — и вскрикнул от ужаса.
— П-П-пискуляторы! — шепотом взвизгнул он, протиснулся в клетку и спрятал голову в Иккинговых коленях.
— Ох, боже мой, я совсем забыл! Ведь ты такой маленький, что писк Пискуляторов будет для тебя смертелен, — спохватился Иккинг и погладил дракончика по спине, успокаивая. — Ладно, не надо воровать Картошку, просто стащи у Норберта Сумасброда ключ от клетки. Он лежит у него в кармане. Подлети и достань его…
Но тут Беззубик учуял запах Лукового Супа.
— Луковый С-с-суп! — обвинительным тоном воскликнул Беззубик, обнюхивая Иккингову ногу. — Ты ел Луковый С-с-суп!
— Да, да, — торопливо ответил Иккинг. — Я свалился в этот суп. Итак, о ключе…
Но мысль о Супе переполнила чашу терпения Беззубика. Он пришел в ЯРОСТЬ, раздулся чуть ли не в два раза и вылетел из клетки, как рассерженный воздушный шарик.
— Не-не-нечестно! Не-не-нечестно! — фыркал Беззубик. — Мы тут обжираешься вкусным Луковым С-с-супом, Бе-бе-бедный Б-б-беззубик УМИРАЕТ С ГОЛОДУ! И ты еще хочешь, чтобы Бе-бе-бедный Б-б-беззубик на голодный ж-ж-желудок имел дело с целой с-с-стаей П-п-пискуляторов! ВОТ ТАК ВСЕГДА! Нет уж, д-д-дорогой, ПОДОЖДЕШЬ… Б-б-беззубик сначала поужинает, а потом уж, может б-б-быть, поможет тебе…
— БЕЗЗУБИК! — яростно прошипел Иккинг. — ЭТО ОЧЕНЬ ВАЖНО! ДОСТАНЬ ЭТОТ КЛЮЧ СЕЙЧАС ЖЕ, А ТО… А ТО… А ТО…
— А то что? — нагло осклабился Беззубик и ловко увернулся от Иккинга, пытавшегося сквозь прутья поймать его за хвост.
Показав Иккингу розовый раздвоенный язычок, Беззубик вспорхнул на обеденный стол и углубился в пирог с жареной буйволятиной. Он не обращал внимания на сердитый шепот Иккинга. доносившийся из клетки у него над головой.
— Б-б-беззубик не слушает! — напевал дракончик с набитым ртом. — З-з-заложило уши! Смотри-ка, с-с-стихи получились… Б-б-беззубик не слу-у-ушает, заложи-и-ило у-у-уши! Б-б-беззубик не слу-у-ушает, заложи-и-ило у-у-уши!
Добрых двадцать минут Беззубик притворялся глухим и, перескакивая с тарелки на тарелку, набивал брюхо жареными сардинками, крылышками индейки и сладкой кукурузой.
Наконец он доел последние крошки пирога, щедро хлебнул Домашнего Крапивного Шампанского, рыгнул и удовлетворенно погладил животик:
— Так-тo лучше. Т-т-теперь Б-б-беззубик слышит. Что ты сказал?
— ДОСТАНЬ КЛЮЧ ИЗ КАРМАНА НОРБЕРТА СУМАСБРОДА, ПОКА ОН НАС ВСЕХ НЕ ПРИКОНЧИЛ! — зашипел Иккинг своим самым громким шепотом.
— Надо с-с-сказать «П-п-пожалуйста», — пропел Беззубик.
— Ну пожалуйста, — процедил Иккинг.
— Ладно, ладно, не во-во-волнуйся, — сказал Беззубик, взлетел со стола (сильно вихляясь, потому что набитое брюхо тянуло его вниз) и кубарем приземлился на грудь Норберту Сумасброду. К счастью, Норберт дрых как сурок. Он только хрюкнул во сне и крепче сжал свой топор.
Беззубик, хихикнув, крепкими беззубыми деснами откусил Вождю Истериков сначала один роскошный ус, потом другой, после чего забрался к Норберту в карман и вытащил ключ.
С ключом во рту Беззубик гордо прошествовал по пиршественному столу, то и дело выплевывая его. чтобы отпустить в адрес Иккинга очередную колкость.
— ВОТ ТАК В-В-ВСЕГДА, — ворчал Беззубик. — B-в-всегда, Бе-бе-бедного голодного Б-б-беззубика будят от 3-з-зимней С-с-спячки, чтобы он ОПЯТЬ всех с-с-спас.
Беззубик взял ключ в пасть, но на этот раз переполненный животик помешал ему увидеть, куда он ступает, и дракончик споткнулся о нож, лежащий посреди стола.
Без зубик шмякнулся носом об стол и по дороге сшиб свечку — она упала на пол, прямо на шкуру белого медведя, и та тотчас же вспыхнула. А Беззубик, перекувырнувшись пару раз, плюхнулся в миску с тушеной кабанятиной и… нечаянно проглотил ключ.
— А-а-ам, — сказал Беззубик.
13. БОЛЬШОЕ КАРТОФЕЛЬНОЕ ПОХИЩЕНИЕ
— А-А-А-А! — взревел Иккинг, потрясая прутья своей темницы. — Вот так всегда! Пять минут назад я был всего лишь заперт в клетке в зале, битком набитом Истериками. А теперь ты впридачу проглотил ключ и устроил пожар! Лети наверх, разбуди Камикадзу, а потом ПОГАСИ ОГОНЬ!
— С-с-скажи «П-п-пожалуйста», — нахально заявил Беззубик.
— ПОЖАЛУЙСТА! — проревел Иккинг самым громким шепотом, какой мог позволить себе в таких обстоятельствах.
Беззубик, вихляясь, вспорхнул к потолку, где спала Камикадза, и разбудил ее, тихо пискнув на ухо:
— Ключа нет! Ключа нет! — А потом слетел вниз бороться с огнем.
Камикадза, открыв глаза, мигом оценила ситуацию. Она встала, спокойно балансируя на балке, как будто находилась на твердой почве, а не в двадцати метрах нал землей, размотала с пояса еще одну веревку и метнула железный наконечник так, что он зацепился за балку, на которой висела клетка с Иккингом. Подергав веревку, храбрая девчонка убедилась, что та держится крепко, прыгнула и, скользя по веревке, пролетела через весь зал и приземлилась точно на крышу Иккинговой клетки.
Повиснув на наружной стороне клетки, Камикадза внимательно изучила замок, достала из кармана странный инструмент, похожий на шпильку, сунула его в замок и принялась вертеть.
— Ну ты и смельчак! — шептала она между делом. — Для мальчишки, конечно… Так храбро сиганул в суп! Если бы не твой прыжок, мы ни за что бы не узнали, где спрятана Картошка…
Иккинг хотел было сказать, что это получилось у него нечаянно, но потом передумал.
— Да ладно… — скромно прошептал он в ответ. — Ничего особенного, Я чуть ли не каждый день так… прыгаю. Что ты делаешь?
— Замок взламываю. — бодро отозвалась Камикадза. — Замки для нас, Бой-Баб, это тьфу… раз плюнуть. Нас под замком не удержишь. Мы изворотливы, как угри. И прыгучи, как кузнечики.
Замок громко щелкнул, и дверь клетки распахнулась.
— Ваш выход, милорд, — ухмыльнулась Камикадза.
Иккинг выбрался из клетки и, не веря своему счастью, упал на банкетный стол.
— А теперь, — нахмурилась Камикадза, — пошли доставать Страшно-Сказать-Какой-Овощ. У нас мало времени.
Времени и вправду было в обрез, Беззубик попытался задуть вспыхнувшую шкуру, махая крылышками, но это не помогло. Тогда он плеснул в огонь Домашнего Крапивного Шампанского.
Пламя подскочило вверх на целый метр и перекинулось на ближайший стул.
— ОЙ-ой-ой! — зарыдал Беззубик. — Б-б-беззубик в-в-виноват… Он все испортил… Ой-ой-ой! Ой-ой-ой!
— Беззубик, — перебил его Иккинг, — Хватит раздувать пламя, иди скорее сюда. Нам нужна ТВОЯ помощь, чтобы выкрасть Картошку.
Беззубик подлетел. От стыда он стал на редкость послушным.
— растопи лед в шкатулке, — велел ему Иккинг.
— А к-к-как же Пи-пи-пискуляторы? — всхлипнул Беззубик.
Иккинг обмотал голову дракончика шарфом, надежно закрыв ему ушки.
— Подождем, пока Беззубик растопит лед, на случай, если ты вдруг разбудишь Пискуляторов, — пояснил он Камикадзе. — А то их писк может УБИТЬ такого хилого дракончика, как Беззубик.
— Xu-xu-хилый? — обиженно пропыхтел Беззубик. — Б-б-беззубику не нравится слово «ХИ-ХИ-ХИЛЫЙ».
— Перед тобой самая ОПЫТНАЯ воровка на свете, — заявила Камикадза. — Я НИ ЗА ЧТО не разбужу этих Пискуляторов.
Хвала Тору, Истерики спали мертвым сном, так что весь этот шум и гам {не говоря уж о пожаре, полыхающем посреди Парадного Зала), не смогли разбудить их. Они сладко посапывали, не ведая о том. какое неслыханное Злодейство совершается у них прямо под носом.
Дрожа от ужаса (и пошатываясь на лету, потому что его отягощали меховая шубка, чересчур плотный ужин и шарф, то и дело сползающий на глаза), Беззубик пролетел над покачивающимися в воздухе когтями Пискуляторов, Это был Очень Храбрый Поступок, потому что при каждом взгляде вниз он видел их страшные черные тушки с острыми, как у пираний, зубами, а для такого маленького дракона, как Беззубик, это было всё равно что прогуляться на виду у стаи голодных львов с разверстыми пастями.