В конце концов, ключ больше, чем десятицен-товик, и вполне стоит двух желаний.
За ужином (оплаченным кредиткой Уэнди, с которой никаких проблем не возникло) мы смеялись, болтали и объявляли тосты за женскую свободу и независимость. Симпатичные официанты улыбались мне, и я радовалась. А вот подруга их вообще не замечала… Надо же, как все изменилось!
Вернувшись ко мне, вещей бывшего парня мы у двери не нашли. Слава богу, он их забрал, значит, не придется еще раз звонить, договариваться или общаться каким-то образом.
– За чудесную жизнь без Тома!
Уэнди торжественно открыла шампанское, купленное по дороге.
– С удовольствием за это выпью! – подняла бокал я. – А еще за то, что квартира снова стала моей.
– Об этом как раз и хотела поговорить. – Она наклонила голову и улыбнулась. – Раз мы с Жаном Мишелем встречаемся, я теперь буду меньше ходить по ресторанам, а значит, больше денег останется на аренду. Тебе нужна новая соседка?
– Да, боже мой, да!
Отставив бокал, я порывисто ее обняла. Подруга расцеловала меня в обе щеки, и мы как бешеные заскакали по комнате.
– Буду очень рада, если ты у меня поселишься! Поверить не могу! Переделаем кабинет под вторую спальню…
– Правда? Уверена, что не хочешь жить одна?
– Уверена, еще как уверена! Мы снова чокнулись.
Уэнди ушла домой, а я забылась блаженным сном праведницы.
Во вторник телефон зазвонил без пятнадцати семь, прервав самый приятный за последние несколько месяцев сон. Если это снова Том, убью! Что за мода будить меня ни свет ни заря? Я ведь явно не жаворонок!
Я заставила себя взять трубку и, к своему огромному удивлению, услышала не Тома, а маму.
– Как ты посмела? – даже не поздоровавшись, загремела она.
Абсолютно сбитая с толку, я села в постели, вяло протерла глаза, а затем снова посмотрела на часы. Неужели время перепутала? Хоть горло прочистить нужно.
– Мм, доброе утро!
– Поверить не могу, что вы поставили меня в такое положение, юная леди! – гневалась она. – Это же просто возмутительно!
Оторвав трубку от уха, я в замешательстве посмотрела на телефон. Что за черт?
– О чем ты говоришь?
– Не строй из себя невинную! – еще сильнее разозлилась матушка, а я стала вспоминать противоправные поступки, которые совершала в последнее время.
– Я правда не понимаю!
– Только что звонила тетя Сесилия. Она покупала газеты и увидела свежий номер этого ужасного таблоида – «Будуара». Как ты посмела поставить меня в такое неловкое положение?
Сердце бешено забилось, хотя я по-прежнему не могла сообразить, в чем дело. Но уже через секунду под ложечкой засосало, а перед глазами встало ухмыляющееся лицо Сидры де Симон.
– Что там напечатано? – медленно спросила я.
Боюсь, ничего хорошего.
– Думаю, ты сама прекрасно знаешь. – Мама никак не могла смягчиться – Нравится спать с кинозвездами? Пожалуйста, я не против. А пятнать доброе имя нашей семьи, засветившись на обложке как интимная игрушка Коула Брайтона, совершенно непростительно. Я тебя не так воспитывала!
У меня перехватило дыхание.
Интимная игрушка?
Интимная игрушка Коула Браннона?
– Клянусь, у нас с ним ничего не было, – выдавила я, чувствуя, что горло начинает судорожно сжиматься. Ладони влажные, во рту – пустыня Сахара. – Ты уверена, что речь обо мне? Тетя Сесилия не перепутала?
– Не перепутала, – процедила мама. – Ты на обложке, Клэр! Как я должна это пережить? Что прикажешь сказать твоей восьмидесятипятилетней бабушке, когда она увидит тебя, будто дешевую шлюху, на обложке таблоида?
– О боже! – пробормотала я, от шока даже не обидевшись, что собственная мать сравнила меня со шлюхой. – Честное слово, это огромное недоразумение… Я просто брала у него интервью! «Будуар» – таблоид, а не серьезное издание, нельзя верить всему тому, что в нем пишут!
– Клэр, даже не знаю, что сказать, – после небольшой паузы заявила она. – Свою дочь я растила вовсе не такой!
Ее слова точно удар в спину. Набрав в легкие побольше воздуха, я сделала вторую попытку.
– Это неправда. Ты должна мне верить.
– Очень тобой разочарована, – холодно бросила мама и, не дав возможности ответить, бросила трубку.
Я так и сидела с прижатой к уху трубкой, пока короткие гудки не вернули к жизни.
– Черт, черт, черт! – пробормотала я, соскочила с кровати и раскрыла комод.
Первыми попались джинсы и линялая толстовка – их и надела.
Вниз по ступенькам – через коридор – на еще пустынную улицу. Влетев в круглосуточный магазин на углу Второй авеню и Четвертой улицы, я схватила с полки свежий номер «Будуара», глянула на обложку и окаменела.
В верхнем левом углу маленькая черно-белая фотография: мы с Коулом выходим из уборной. Снимали, похоже, скрытой камерой, а кто-то из коллег – вне всякого сомнения, Сидра – отправил фото в таблоид. Коул обнимает меня за плечи, я смотрю ему в глаза, и все на фоне приоткрытой двери в мужской туалет. Впечатление ужасное, но еще страшнее заголовок, кричащий: «Редактор «Стиля» – новая интимная игрушка Коула Браннона».
– О черт! – выругалась я так громко, что стоящий за прилавком продавец удивленно поднял глаза.
– Мисс, с вами все в порядке?
– Нет, – болезненно поморщилась я, положила журнал на прилавок и протянула доллар. – Какое уж тут «в порядке»!
Я бросилась вон из магазина, на ходу переворачивая страницы. Когда дошла до тридцать второй, чуть ноги не подкосились: нашему «роману» посвятили целый разворот. Застыв посреди улицы, с немеющим сердцем впитывала подробности.
Небольшая статья и несколько фотографий: цветочная композиция, которую прислал Коул; крупным планом прилагавшаяся к ней карточка – вне всякого сомнения, благодаря любезности самой обворожительной из Тройняшек; актер, подсаживающийся ко мне в такси, и даже я одна, выходящая из подъезда. Последние два снимка наверняка сделали папарацци.
«У Коула Браннона новая интимная игрушка», – написано крупными буквами, и чуть ниже: «Старший редактор развлекательного отдела «Стиля» – очередная пассия знаменитого актера. Читайте эксклюзивный материал нашего журнала».
От неожиданных подробностей мне стало дурно. Ну и текст!
«Как выяснили корреспонденты «Будуара», первый красавец Голливуда близко общается с двадцатишестилетней Клэр Райли (старшим редактором развлекательного отдела журнала «Стиль»), которая посвятит их роману центральную статью августовского номера.
«Они познакомились, когда девушка брала у него интервью, – сообщил хорошо осведомленный источник. – С тех пор она только о нем и говорит, мол, в постели Коул просто супер».
Ранее мисс Райли работала в «Роллинг Стоунз», а восемнадцать месяцев назад перешла в «Стиль», где заняла должность старшего редактора развлекательного отдела.
По данным «Будуара», мистера Браннона и мисс Райли видели вместе выходящими из отеля, чуть позже – из подъезда ее дома и, наконец, уединяющимися в мужской уборной офиса, где работает Клэр.
Быстро, правда?
«Они казались такими умиротворенными, – сообщил таксист Омар Сирпал, который на прошлой неделе подвозил голубков от отеля до дома девушки. – Он кормил ее завтраком прямо в машине».
Мисс Райли недавно рассталась с бойфрендом, поэтому быстрый роман с голливудской звездой напоминает попытку забыть прежнюю любовь. А мистеру Браннону, похоже, очень понравилась сексапильная красотка, которая вливается в ряды его любовниц, сменив на этом посту Кайли Дейн и Ивану Донателли.
«На прошлой неделе актер прислал букет, – сообщает источник из «Стиля», – а барышня всей конторе рассказала, от кого они и почему их прислали. Судя по всему, актер страшно благодарен за внимание, которое она ему уделила. Ну, вы же понимаете, о чем я…»
О каком внимании идет речь? Точно не знаем, однако догадаться можем. Есть многочисленные свидетели того, как в прошлый четверг они вместе входили в мужской туалет редакции, а через пятнадцать минут вышли, как сообщает наш корреспондент, «смущенные, но весьма довольные и умиротворенные».
«Все понимали, что там творится, – утверждает наш источник из «Стиля», – а для сомневающихся было соответствующее звуковое сопровождение».
Кто станет следующей в донжуанском списке самого красивого и неутомимого холостяка Голливуда? Ответ ищите на страницах будущих номеров нашего журнала».
Дочитав, я долго глядела на страницу, потом просмотрела статью еще раз, словно за это время что-то могло измениться.
Увы…
– Боже!
Я примерзла к тротуару, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше. Неизвестно, кому поверят больше: мне или источнику «Будуара», которым, вне всякого сомнения, является Сидра де Симон. Все самое отвратительное в этой статье исходило от нее, нисколько в этом не сомневаюсь!
Разве она не побежала бы в редакцию таблоида, заполучив столь веские доказательства? Знает ведь: ей хорошо заплатят и будут еще больше ценить. Эстелла обрадуется, а мои акции упадут сразу на несколько пунктов. Главная из Тройняшек ненавидит меня за то, что в двадцать шесть я уже старший редактор. Она всегда воспринимала мои успехи как личное оскорбление.
Итак, мне подложили свинью. Судя по всему, мерзавка еще не рассказала о Коуле Маргарет, но к приходу в офис шеф будет точно знать про статью. В конце концов, название ее журнала – а заодно и мое лицо – красуется на обложке одного из самых скандальных изданий страны. Начальница, хоть и прикидывается витающей в облаках аристократкой, на самом деле обожает все – от «Стар» до «Нэшнл инкуайрера». По вторникам на ее столе неизменно появляется «Будуар». Разве она может пропустить такое?
При мысли, что меня сегодня уволят, даже слезы на глазах выступили: несправедливость ужасная!
А еще страшнее, что подумает Коул! Наверняка решит, что это моих рук дело. Сам он, конечно, лгун, но теперь подумает, что я тоже врала и, продавшись скверному бульварному журналишке, сочинила ужасную байку о нашем с ним романе.