Как я уже говорил, практически все наши переживания и несчастья вызваны нашим воображением, а не реальностью. Оглядываясь на прожитые годы, я могу сказать то же и о своих волнениях. Джим Грант говорил мне, что так же было и с ним. Он был владельцем дистрибьюторской фирмы в Нью-Йорке. В свое время он заказывал от десяти до пятнадцати вагонов апельсинов и грейпфрутов из Флориды и постоянно мучил себя мыслями типа этих: «Что будет, если поезд сойдет с рельс? Что, если мои фрукты затеряются где-то в дороге? А что, если вдруг мост провалится, когда по нему будет проходить именно мой поезд? Конечно, фрукты могут остаться целы, но тогда я не смогу доставить их вовремя, из-за чего потеряю своих клиентов». Он так сильно переживал, что стал опасаться, как бы у него не развилась язва желудка. Поэтому он даже обратился к врачу. Врач сказал, что с ним все в порядке, за исключением расшатанных нервов. «Это открыло мне глаза, – говорит он. – Я начал задавать себе вопросы. Я сказал себе: “Итак, Джим Грант, сколько вагонов с фруктами ты переправил за все эти годы?” Ответ был: “Около двадцати пяти тысяч”. Тогда я задал себе следующий вопрос: “Сколько из них разбилось?” и ответил: “Ну, может быть, пять”. Тогда я сказал себе: “Пять из двадцати пяти тысяч? Ты понимаешь, что это значит? Получается соотношение пять тысяч к одному! Другими словами, по теории вероятности, существует один шанс из пяти тысяч, что твои вагоны разобьются. Тогда чего же ты волнуешься?”
Затем я сказал себе: “Хорошо, может провалиться мост! Но сколько вагонов разбилось из-за того, что провалился мост?” Ответ был: “Ни одного”. Тогда я подумал: “Ну не дурак ли ты, Джим, что доводишь себя чуть ли не до язвы желудка беспокойствами о мосте, который никогда не рушился, и о катастрофе, шанс возникновения которой составляет один на пять тысяч!”
Взглянув на вещи под таким углом, – сказал мне Джим Грант, – я почувствовал себя абсолютным идиотом. Тогда я твердо решил, что пусть за меня волнуется теория вероятности – и “язва желудка” больше никогда не беспокоила меня!»
Когда Эл Смит был губернатором Нью-Йорка, я часто слышал, как он отражал нападки своих политических противников, непрерывно повторяя: «Давайте обратимся к фактам…» Затем он начинал сыпать фактами. В следующий раз, как только вы или я почувствуем, что начинаем беспокоиться, давайте последуем примеру мудрого Эла Смита: обратимся к фактам и посмотрим, есть ли основания для наших беспокойств. Именно так и поступил Фредерик Дж. Малстедт, когда испугался, что уже лежит в своей могиле. Эту историю он рассказал нам на одном из моих занятий в Нью-Йорке:
«В начале июня 1944 года я лежал в длинной траншее возле местечка Омаха-Бич. Я служил в 999-й сигнальной дивизии, и мы только что “окопались” в Нормандии. Оглядевшись вокруг, я подумал про себя: “Это похоже на настоящую могилу”. Попытавшись заснуть, я и впрямь почувствовал себя лежащим в могиле. Я не мог избавиться от мысли, что это действительно может стать моей могилой. Когда в одиннадцать вечера над нами начали кружить немецкие бомбардировщики и вокруг стали рваться бомбы, я до смерти перепугался. Первые две или три ночи я вообще не спал. На пятый день я практически “дошел до ручки”. Я понимал, что если ничего не предприму, то просто сойду с ума. Тогда я напомнил себе, что прошло уже пять ночей, а я все еще жив, как и все мои сослуживцы. Только двое из них были ранены, и то их ранили не немецкие снаряды, а гильзы, вылетающие из наших зенитных орудий. Я решил перестать волноваться и заняться чем-то полезным. Я соорудил над своей траншеей толстую деревянную крышу, чтобы защитить себя от гильз. Я думал о том, что вокруг моей траншеи было столько пустого места. Единственное, что меня могло убить, так это прямое попадание снаряда, а я подсчитал, что шанс прямого попадания не превышает одного из тысячи. Проведя еще пару ночей за такими размышлениями, я наконец успокоился и спал даже во время вражеских налетов!»
Результаты теории вероятности использовались в военно-морском флоте США, чтобы поднять моральный дух бойцов. Один бывший моряк рассказал мне, что когда его и еще нескольких боевых товарищей направили служить на танкер, перевозивший высокооктановое горючее, они все страшно переживали. Они были убеждены, что если в танкер, наполненный таким горючим, попадет торпеда, они все немедленно отправятся к праотцам.
Но начальство думало иначе. Оно представило точные цифры, показывающие, что из сотни танкеров, атакованных торпедами, шестьдесят оставались на плаву, а из тех сорока, что затонули, только пять ушли под воду быстрее чем за десять минут. Это значило, что у команды было достаточно времени, чтобы покинуть судно, и что потери были незначительны. Помогло это поднять моральный дух солдат? «Знание теории вероятности помогло мне побороть свои страхи, – сказал Клайд У. Маас из Сент-Пола в Миннесоте, который и поведал мне эту историю. – Вся команда почувствовала себя увереннее. Мы знали, что у нас был шанс и что, по теории вероятности, мы, скорее всего, не погибнем».
Чтобы побороть привычку беспокоиться, пока она не поборола вас, следуйте правилу № 3:
«Давайте обратимся к фактам». Давайте спросим себя: «Каковы шансы, согласно теории вероятности, что событие, из-за которого я так беспокоюсь, когда-либо произойдет?»
Глава 9Смиритесь с неизбежным
Будучи мальчишкой, я как-то играл с друзьями на чердаке старого заброшенного дома. Спускаясь, я поставил одну ногу на подоконник и затем спрыгнул на землю. У меня было кольцо на указательном пальце; оно зацепилось за гвоздь, и мне оторвало палец.
Я закричал. Я был в ужасе. У меня не было сомнений, что теперь я умру. Но когда рука зажила, я ни секунды не беспокоился об этом. А какой смысл?.. Я просто смирился с неизбежным.
Иногда я месяцами не вспоминаю, что на левой руке у меня только четыре пальца.
Несколько лет назад я познакомился с человеком, управляющим грузовым лифтом в одном из офисных зданий в Нью-Йорке. Заметив, что у него нет кисти левой руки, я спросил, не беспокоит ли его это. Он ответил: «О нет, я даже не думаю об этом. Я холостяк, и единственный раз я вспомнил, что у меня нет руки, когда мне нужно было вдеть нитку в иголку».
Просто поразительно. Как быстро человек может приспособиться практически к любой ситуации – если его вынуждают обстоятельства – и забыть об этом.
Я часто размышляю над смыслом надписи на руинах древнего собора в Амстердаме: «Это так. И не может быть иначе».
В нашей жизни мы встречаемся с сотнями ситуаций, которые именно таковы и не могут быть иными. У нас есть выбор. Мы можем либо принять их такими, какие они есть, либо испортить свою жизнь и заработать нервный срыв, пытаясь восстать против них.
Вот мудрый совет от одного из моих любимых философов, Уильяма Джеймса: «Приготовьтесь принять то, что уже случилось. Примирившись со случившимся, вы делаете первый шаг к преодолению последствий любой неприятности». Элизабет Коннли из Портленда в Орегоне пришлось пройти через тяжкие испытания, чтобы осознать это. Вот отрывок из ее письма, адресованного мне: «В первый день празднеств по поводу победы американской армии в Северной Африке я получила телеграмму из министерства обороны, где говорилось, что мой племянник, самый дорогой для меня человек на земле, пропал без вести. Вскоре пришла другая телеграмма, где говорилось, что он погиб.
От горя я пребывала в какой-то прострации. До того момента я считала, что жизнь была милостива ко мне. Я любила свою работу. Я помогла поставить на ноги своего племянника. Для меня он был воплощением юности и доброты. Я считала, что за мои труды я буду вознаграждена сторицей!.. Потом пришла эта телеграмма. Мой мир рухнул. Я думала, что мне незачем больше жить. Я забросила работу и друзей. Пусть все идет, как идет. Я стала злой и обидчивой. Почему Бог забрал именно моего любимого племянника? Почему этот прелестный мальчик, у которого вся жизнь была впереди, должен был погибнуть? Я не могла с этим смириться. Мое горе было так велико, что я решила вообще бросить работу, уехать и закрыться в своем горе и слезах.
Перед тем как уволиться, я наводила порядок на своем рабочем столе. Вдруг мне в руки попалось письмо, о котором я совсем забыла, – письмо от моего погибшего племянника. Он написал его несколько лет назад, когда умерла моя мама. “Конечно, нам всем будет ее страшно не хватать, – говорил он в своем письме, – а особенно тебе. Но я знаю, ты вынесешь все. Твоя жизненная философия поможет тебе в этом. Я всегда буду помнить те прекрасные истины, которым ты меня научила. Как бы далеко друг от друга мы ни были, я всегда буду помнить, что ты учила меня улыбаться и принимать все, что бы ни случилось, как настоящий мужчина”.
Я вновь и вновь перечитывала этой письмо. Мне казалось, что он тут, рядом, разговаривает со мной. Он как будто говорил мне: “Почему ты не поступаешь так, как сама учила меня? Надо пережить все, что бы ни случилось. Спрячь свои личные печали за улыбкой и живи дальше”.
После этого я вернулась к своей работе. Я перестала быть злой и обидчивой. Я постоянно твердила себе: “Это произошло. Я не в силах ничего изменить. Но я буду жить и бороться, как хотел он”. Я отдала все свои мысли и силы работе. Я писала письма другим солдатам – чьим-то сыновьям и племянникам. В поисках новых друзей и интересов я пошла в вечернюю школу для взрослых. Я не могла поверить в произошедшие со мной перемены. Я перестала сокрушаться о прошлом, которого не вернешь. Теперь каждый новый день я живу с радостью, так, как хотел мой племянник. Смирившись со своей судьбой, я обрела душевное спокойствие. Теперь я живу более полной и насыщенной жизнью, чем когда-либо».
Элизабет Коннли поняла то, к чему мы все рано или поздно приходим, а именно, что нужно обратить неизбежное себе на пользу. «Это так. И не может быть иначе». Это не так просто понять. Даже короли, сидя на троне, должны постоянно напоминать себе об этом. На стене библиотеки в Букингемском дворце у короля Георга V были такие слова: «Научи меня не сожалеть о непоправимом и не желать неосуществимого!» Эту же мысль выразил Шопенгауэр, сказав: «Чтобы успешно пройти по жизни, нужен хороший запас смирения».