Редкие часы отдыха я проводил на сыром свалявшемся матрасе на сундуке с провизией. Содержимое матраса я подтыкал под ту часть спины, которая болела больше всего, и засыпал как убитый. Я был полностью изможден.
Теперь я даже доволен, что когда-то мне пришлось перенести столько трудностей и перетерпеть столько боли, потому что именно это избавило меня от беспокойства. Стоит мне столкнуться с очередной проблемой, и вместо напрасных волнений я говорю себе: «Эриксен, ты считаешь, что это труднее, чем вытаскивать корабельную сеть?» «Ни в коем случае, ничего труднее просто не бывает!» – неизменно отвечает Эриксен. Воспрянув духом, я вступаю в борьбу. Мне кажется, каждому из нас необходимо однажды пережить серьезные испытания. Приятно сознавать, что удалось пройти огонь и воду и остаться в живых. В сравнении с этим повседневные трудности теряют свою остроту.
«Я был величайшим ослом в мире»Перси Х. УайтингАвтор «Пяти основных правил торговли»
Из всех людей, когда-либо живших на нашей планете, «умирать» наиболее часто от многочисленных болезней довелось мне.
Я был не просто ипохондриком. Мой отец содержал аптеку, и я буквально вырос среди лекарств. Каждый день я разговаривал с врачами и медсестрами и знал больше названий и симптомов самых страшных в мире болезней, чем кто-нибудь еще. Так вот, ипохондрик я был необычный – у меня проявлялись все эти симптомы! Стоило мне час-другой подумать о какой-нибудь болезни, и практически все ее признаки были налицо. Однажды в Грейт-Баррингтоне в штате Массачусетс, где мы жили, разразилась эпидемия дифтерии. День за днем мне приходилось продавать лекарства людям, многие из которых до этого общались с больными. Наконец случилось то, чего я боялся, – я подхватил-таки дифтерию. Я был совершенно уверен в этом. Отправившись прямиком в постель, я вымучил из себя все необходимые симптомы. Вскоре прибыл доктор. После осмотра он лишь подтвердил мои опасения: «Да, Перси, ты действительно болен». Это в корне изменило подход к делу. Если я чем-нибудь заболевал, то переставал бояться недуга. На следующее утро я был совершенно здоров.
Год за годом с любовью и нежностью я оттачивал мастерство, «умирая» от все более редких и экзотических болезней, – к примеру, мне несколько раз удалось «погибнуть» от спазма мышц челюсти и водобоязни. Немного позже я переключился на более заурядные вещи, предпочтительно рак и туберкулез.
Хотя сейчас это вызывает смех, дела обстояли скорее трагично. В течение долгих лет я искренне боялся, что одной ногой уже стою в могиле. Когда весной я отправлялся в магазин за костюмом, то неизменно спрашивал себя: «Стоит ли тратить деньги, если, может быть, мне не удастся его надеть?»
Впрочем, счастлив отметить, что за последние десять лет ни разу не находился при смерти.
Как мне это удалось? Я стал подшучивать над собственным больным воображением. Как только я чувствовал приближение очередных симптомов, я говорил себе: «Послушай, Уайтинг, уже двадцать лет ты раз за разом гибнешь от самых ужасных болезней и при этом умудрился сохранить стопроцентное здоровье. Недавно страховая компания даже согласилась увеличить тебе страховку. Может, наконец, настало время как следует посмеяться над тем величайшим в мире ослом, которым ты все еще остаешься?»
Вскоре оказалось, что смеяться и беспокоиться одновременно совершенно невозможно. С тех самых пор я предпочитаю только смеяться.
Смысл этого в следующем: не относитесь к своим проблемам слишком серьезно. Попытайтесь просто посмеяться над некоторыми из них и посмотрите, не пройдут ли они от этого вообще.
«Я всегда оставлял запасной вариант»Джин ОтриЗнаменитый исполнитель ковбойских песен
Я всегда считал, что большинство наших проблем возникает на семейной почве или из-за недостатка денег. Женившись на девушке из небольшого городка в Оклахоме, я, к собственному удовольствию, обнаружил, что все наши взгляды совпадают. Тактичное отношение друг к другу позволило свести семейные проблемы до минимума.
Финансовые сложности мне удалось уладить двумя путями. Во-первых, я придерживался принципа честности во всем. Если приходилось одалживать деньги, мы возвращали их все до последнего цента. Немногие вещи способны тревожить больше, чем собственная непорядочность.
Во-вторых, начиная новое предприятие, я всегда оставлял запасной вариант. Специалисты по военному делу постоянно повторяют, что главное на войне – это иметь необходимый резерв. Как человек, выросший в Техасе и Оклахоме, я не однажды становился свидетелем нищеты, вызванной сильными засухами. Иногда нам приходилось трудиться на пределе человеческих сил, чтобы выжить. Помню, отец разъезжал по округе в нашем фургоне, ведя на поводу лошадей, которых пытался обменять или продать. Мне хотелось чего-нибудь более надежного. Поэтому я нанялся в начальники железнодорожной станции, а в свободное время изучил телеграфное дело. Немного позже я получил должность телеграфиста в железнодорожной компании Сан-Франциско. Я постоянно подменял начальников станций, которые болели, находились в отпуске или не справлялись в одиночку со всеми обязанностями. Платили за это сто пятьдесят долларов в месяц. Когда я начал подыскивать себе занятие по душе, служба на железной дороге осталась как запасной вариант. Я всегда оставлял себе возможность вернуться на прежнюю работу. До тех пор пока я прочно не обосновывался на новом месте, она выполняла роль необходимого резерва.
И вот однажды в 1928 году, когда я работал телеграфистом в Челси, штат Оклахома, какой-то человек пришел ко мне отправить телеграмму. Услышав, как я играю на гитаре и пою, он посоветовал мне отправиться в Нью-Йорк и попытаться устроиться на радио или в театре. Сперва я счел эти слова лестью, однако, прочитав в бланке имя посетителя – Уилл Роджерс, – потерял дар речи.
Вместо того чтобы все бросить и стремглав мчаться в Нью-Йорк, я обдумывал эту идею целых девять месяцев. И пришел к выводу, что, как следует встряхнув этот город мечты, ничего не потеряю, зато могу многое приобрести. Как работник железной дороги, за билет я не платил. Спать можно было прямо в кресле, а питаться прихваченными из дому бутербродами и фруктами.
Итак, я отправился в Нью-Йорк. Там я снял меблированную комнату за пять долларов в неделю, питался в кафе-автомате, день за днем обивал пороги и не мог ровным счетом ничего добиться. Если бы до этого я уволился с прежнего места, то, наверное, умер бы от волнения. На железной дороге я работал уже пять лет. Из этого вытекали некоторые привилегии, однако отлучаться более чем на девятнадцать суток было нежелательно. Пробыв в Нью-Йорке семнадцать дней, я отправился обратно в Оклахому и взялся за работу, чтобы не потерять резервы, которые могли пригодиться в будущем. Через пять месяцев, накопив еще немного денег, я снова вернулся в Нью-Йорк. На этот раз мне повезло. Однажды я сидел в студии звукозаписи и в ожидании разговора напевал под гитару девушке-секретарше «Дженни, я жду, когда зацветет сирень». Случилось так, что в это время на студию зашел автор песни – Нэт Шилдкраут. Он едва не растрогался, услышав одну из своих песен в моем исполнении, и снабдил меня рекомендательным письмом в «Виктор рекординг компани». Там меня записали. Запись получилась не слишком хорошей – я держался скованно и неуверенно. Послушавшись совета одного из сотрудников, я вернулся в Талсу на железную дорогу, а по вечерам пел на местном радио. Такое положение вещей меня устраивало. Меня радовало, что не пришлось отказываться от запасного варианта.
Девять месяцев я пел на местной радиостанции. В это время мы с Джимми Лонгом написали песню «Мой седовласый папаша». Она стала очень популярной. Артур Сэттерли, глава «Американ рекординг компани», предложил мне сделать запись. Она удалась. Сделав еще несколько записей по сорок долларов за штуку, я наконец получил работу на радиостанции в Чикаго. В то время мне платили сорок долларов в неделю. После четырех лет работы зарплата поднялась до девяноста долларов, и еще триста удавалось получать, ежедневно выступая в театрах.
В 1934 году произошло событие, открывшее передо мной большие перспективы. Для контроля за кинопродукцией был сформирован Союз благопристойности. Поэтому голливудские продюсеры решили снимать ковбойские фильмы и стали искать человека, способного для них петь. Хозяин «Американ рекординг компани» был также совладельцем «Репаблик пикчерз». «Если вам нужен поющий ковбой, – сказал он, – у меня есть подходящая кандидатура». Так я стал киноактером. В начале карьеры я довольствовался сотней долларов в неделю. Меня одолевали серьезные сомнения по поводу своих актерских способностей, однако о будущем я не беспокоился. В любой момент можно было вернуться на старую работу.
Успех превзошел самые смелые ожидания. Сейчас мне платят сотню тысяч долларов в год плюс половину всего дохода от проката фильмов. Впрочем, я понимаю, что это не может продолжаться вечно. Но повода для беспокойства нет. Пусть даже я потеряю все заработанные деньги до единого цента, всегда остается возможность вернуться в Оклахому и устроиться на железную дорогу. Тылы все же защищены.
«В Индии я услышал Голос»Е. Стэнли ДжонсОдин из наиболее активных американских проповедников и самый знаменитый миссионер своего поколения
Сорок лет своей жизни я посвятил миссионерской деятельности в Индии. На первых порах было трудно выдержать жару и нервное напряжение, вызванное порученной мне великой задачей. После восьми лет работы я был настолько истощен духовно и физически, что стал временами терять сознание. Мне предписали отдых в Америке в течение года. На борту корабля во время утренней воскресной службы я снова упал в обморок, и доктор до конца плавания уложил меня в постель.
Год спустя, возвращаясь в Индию, я решил задержаться на встрече евангелистов, проводимой студентами университета в Маниле. В самый важный момент встречи я несколько раз терял сознание. Врачи предупреждали, что если я вернусь в Индию, то непременно умру. Несмотря на все их увещевания, я продолжил путешествие, однако дела с каждым днем шли все хуже и хуже. Добравшись до Бомбея, я был настолько изможден, что направился прямиком в горы и несколько месяцев отдыхал. Потом я вернулся, чтобы продолжит