— Вот именно, что в последние недели, а до тех пор балду пинал! Я-то решил, что ты изменился, наконец-то превращаешься в достойного сына своего отца, после получения вышки тебя можно и по карьере продвигать, но…
— А может, не надо продолжать? — перебил Мир. — До сих пор мне нравился ход ваших мыслей.
Но начальник отдела уже разошелся — вероятно, еще до этого звонка:
— Но ты такой же наглый болван, каким всегда был! Я ведь поверил тебе! Хорошо, что Ярослав Петрович заглянул, удивился, что тебя снова нет, а потом подсказал позвонить в институт. Я и позвонил. И представляешь, никаких установочных лекций для заочников сегодня не проводится! Ни на одном факультете! Ты просто лживый, ленивый, легкомысленный лоботряс!
— Сколько эпитетов на букву «л», — заметил Мир. — Добавьте еще «любимый», чтобы получился комплект.
— Чтобы сегодня же явился в офис за расчетом, бывший стажер! — отрезал Геннадий Константинович. — А сверху я тебе в трудовую еще и запись припечатаю, что уволен в связи с систематическим невыполнением должностных обязанностей! Попробуй потом устроиться на приличную работу!
Мир тоже взвился:
— Да он же меня подставил! Неужели не ясно?! Сукин сын просто меня поймал в минуту слабости! А когда он сам на последнем совещании присутствовал, когда своими руками отчет составил, когда…
— Хватит, — Валерий Иванович закончил, как бетоном придавил. — Ярослав Петрович не в моем подчинении, а ты был в моем. Как мне нравится это слово — «был». — Мужчина вдруг изменил интонацию и заговорил почти ласково: — И прими добрый совет напоследок — прекращай винить в своих проблемах кого-то еще. Подумай и найди уже настоящего виноватого.
Мирослав медленно оторвал сотовый от уха и дрожащей рукой положил на столешницу, не находя в себе сил вернуться в реальность. Настоящий виноватый был очевиден, даже думать не пришлось. А ведь Мир постоянно подозревал, что Ярослав, как минимум, проверяет его отсутствие на рабочем месте. И последних трудовых усилий не хватило, чтобы прикрыть обман. Просто таких обманов, как и обычных прогулов без объяснения причины, накопилось достаточно. Пока отец еще работал в офисе, безответственность Мира особенно не мусолили, но теперь все иначе. И Яр попал в яблочко. Гад! И это называется перемирием? Скотина! Не-ет, Мир выживет, заберет все деньги и будет хохотать, наблюдая, как брат в нищете от голода умирает.
Хотя для начала самому бы от голода не умереть. Мирослав с трудом поднял голову, мутно осмотрел фигуру официанта — молодого пацана в синей футболке с эмблемой. Тот не выглядел счастливым, хотя и улыбался клиентам. Вот, кажется, и есть ближайшее будущее Мирослава… Хотя нет, на должность официанта еще могут и не принять с сокрушительной резолюцией бывшего работодателя.
— Мирослав… Мир! — Валерия позвала уже не в первый раз. Он сфокусировал зрение теперь на ее лице. — Случилось что-то ужасное?
— Уволили меня, — у Мира не хватило сил, чтобы придумать другое.
— Тебя? За что?! — она поддержала, как умела.
— За… — Мир не закончил. Не объяснять же, что как раз за эту дружескую встречу. — Неважно.
— Но ты же сын Махалина… — Лера непонимающе хлопала ресницами. — Мне казалось, что уж у тебя-то связи позволяют вообще не работать, а только зарплату получать.
Так оно и было, милая Валерия, так и было. Ровнехонько до рокового поворота судьбы в сторону Мальты. Но девушка не унималась — пыталась сказать хоть что-то утешительное:
— Прямо сейчас пойдем погуляем! — прозвучало почти строго. — Успокоишься, и вместе подумаем. Всегда найдутся варианты! О, кстати, у тебя ведь, кажется, брат есть? Старший или младший? Действительно ли близнец?
Брат. Мира это слово ударило сверху по голове. Валерия заметила, как он сжался, и вернулась к главной теме:
— Да, для начала проветримся! Я заплачу за заказ — не спорь! За твой счет обедаем в следующий раз — не отвертишься! — она и улыбку изобразила, чтобы атмосферу разбавить шутливостью.
Но последнее заставило Мира пережить еще один удар сверху. Еще никогда — за всю его бурную молодость — за него не платила девушка. К подобным вещам он относился со скрупулезностью самого профессионального обольстителя, и это кредо было нерушимо: кто девушку угощает, тот ее и танцует. А Мирослав больше всего на свете любил танцевать девушек… До сих пор. Вот бы на Мальту приземлился какой-нибудь метеорит, чтобы разбабахать там все до пылинки…
Валерия от его вида окончательно испугалась, потому Мир заставил себя немного собраться и прохрипеть едва слышно:
— Нет, отложим прогулку. Мне сейчас на работу надо.
— Документы забрать? — она закусила губу, будто сама от его горя была готова всплакнуть.
— Да. И не только. Там еще один человек ждет моего внимания — я ему только что сильно задолжал.
Она не особенно поняла смысл, но задерживать, конечно, не стала.
Мирослав всю дорогу размышлял над планом мести — он не сможет спать, есть и даже учиться, пока Яр остается на своем посту! У них перемирие! То есть все должны быть в равных позициях.
Но перед офисом додумался до другого, набрал Олесю:
— Надеюсь, ты не занята на следующей неделе? А то я тебя похищаю.
— Поспешишь — людей насмешишь, — ответила та и зачем-то повторила криком: — Поспешишь — людей насмешишь! Чего так смотрите? Видите, я по телефону разговариваю! Ждите! — и снова обратилась к нему тише: — Я тебе уже объясняла, что надо выждать — лучше всего несколько месяцев. Иначе Лерка будет переживать, что все еще не может брать деньги! Тебе что надо? Результат или побыстрее? Мне лично нужен результат — я его уже расписала!
— Хорошо. Через пару недель, — выбрал Мирослав средний, как ему показалось, вариант.
В свое крыло не пошел — свернул в другое, чтобы душу успокоить.
— Надежда Ивановна! — рявкнул на секретаршу. — Этот у себя?!
— Этот у себя, — монотонно ответила она, не отрываясь от компьютера. — В последнее время изображает рвение. Аж смешно смотреть.
Мирослав шагнул было в сторону кабинета брата, но замер и снова повернулся к секретарскому столу.
— А зачем же вы смотрите, Надежда Ивановна? — он прошептал заговорщически. — Не пора ли уже начать говорить? Вы ведь лучше всех здесь знаете, что из него такой же маркетолог, как из меня — космонавт!
— Знаю, — она и не думала отрицать. — Но хороший секретарь о таких вещах только думает, а не разносит по всему зданию.
— Вы — не хороший секретарь, Надежда Ивановна, — все-таки природа Мирослава брала свое, и это добавляло всем его речам убедительности прожженного манипулятора, — а лучший. Все эти годы вы выполняли не только свою работу, а заодно и своего шефа. Притом он получал свою зарплату, а вы свою. Я не прав?
— Правы, конечно, Мирослав Петрович, — она глянула на него снизу уже задумчиво. — Но есть такое понятие как «профессиональная этика». Вам, обоим Петровичам, оно не слишком знакомо, потому могу объяснить…
— В другой раз объясните, — перебил Мир. — А пока я вам расскажу о понятии «производственная эффективность». Вы своим молчанием не только себя подводите, а всю организацию. Знаете, что я обязан сделать как ответственный человек? Заявить о вашей неблагонадежности.
— О моей?! — она задохнулась, но больше от удивления, чем возмущения.
— Разумеется. Уверен, что хоть одну подпись за него, но вы подделали. Скорее всего далеко не одну. А сколько вы отчетов и докладов за него написали, не имея на то ни разрешения, ни соответствующего образования? При всем уважении к вашему опыту, Надежда Ивановна.
Женщина вскочила и закричала, не сдерживаясь:
— Так это потому, что сам он ни черта не делал! Здесь тысячи рабочих, любая задержка процесса скажется на остальных! Это он сейчас пыжится и старается. Еще и меня без конца дергает, чтобы научила! Раньше и то проще было — сделала и все, а теперь я еще и учителем подрабатываю! Вы куда? Вы же к Ярославу Петровичу собирались? — последним она окликнула, когда Мир развернулся от нее, чтобы скрыть улыбку.
Он так и ответил, не глядя на нее:
— Решил, что лучше пойду уволюсь. Не хочу быть частью этой преступной группировки. А напоследок расскажу, что здесь происходит.
По коридору он шел бодро, но через пять шагов Надежда Ивановна его догнала и опередила, уносясь вперед метеором. Мирослав немного замедлил шаг, уступая даме право первой пройти к цели. Он не представлял, куда именно она летит, но у нее достаточно опыта, чтобы самой разобраться. А теперь можно и в свой коридор свернуть, оформить увольнение, как полагается. Он же Надежде Ивановне обещал! Кажется, к нему вечером придут снова морду бить. Ну так и посмотрим, чья морда останется симпатичнее.
Глава 13
Добило Ярослава не увольнение — он его подсознательно уже пятой точкой предчувствовал. Добило его другое — исполняющим обязанности на его место срочным приказом поставили… Надежду Ивановну. Такое решение удивило ее даже сильнее, чем Ярослава. Секретарша, теперь официально бывшая, оцепенело наблюдала за процессом сбора вещей:
— Да как же… Я понимаю, что это скорее всего временно… Или не временно? Это ведь такая ответственность!
Бывший начальник посматривал на нее с ненавистью и отвечал с раздражением:
— Вот именно! Я из-за ответственности и пропускал совещания, чтобы здоровье подольше выдержало, а вы все вывернули наизнанку! — он уже покидал свои вещи в коробку, а напоследок решил ее морально раздавить: — Желаю вам удачи, Надежда Ивановна! И прочувствовать все подводные камни этой должности!
— О… спасибо большое, — она вообще не уловила издевки. — Я буду стараться изо всех сил, чтобы никого не подвести! И вам удачи, Ярослав Петрович! Надеюсь, вы когда-нибудь поймете, кто настоящий виновник вашей неудачи, и не будете считать, что я вас подсидела…
Виновник-то понятен: Мира уволили, и он напоследок угрозами вынудил Надежду Ивановну забыть, кем она является — преданным и надежным секретарем, а не лживой доносчицей. Но тяжело было принять не только тот факт, что брат оказался форменным подлецом, а сам очередной поворот судьбы: вот Надежда Ивановна не заслужила такого взлета вверх, она на него никогда и не рассчитывала, морально не была готова, как Ярослав не заслужил падения вниз. Отец даже не представляет, какому количеству людей его решение сломало судьбу!