МИСС КАСУЭЛЛ. Вы его не утомите, милая. Вы даже не начнете говорить.
ЭДДИСОН. Подойди ко мне, дорогая. (Мисс Касуэлл подходит, и он показывает пальцем.) Это Макс Фабиан. Он продюсер. Иди и сделай для себя доброе дело.
МИСС КАСУЭЛЛ. Почему они всегда похожи на несчастных кроликов?
ЭДДИСОН. Потому что они и есть. А теперь иди. И сделай его счастливым.
Этот прекрасный сценарий Джозефа Манкевича хорош с начала до конца, потому что все персонажи преследуют свои интересы. И они находятся в таких обстоятельствах, что каждый из них может в любой момент вступить в конфликт с другими.
Таков главный секрет построения блистательного диалога.
Но есть еще множество способов добавить в него блеска.
3Развитие сюжета: подлинное искусство диалога
Диалог в художественной литературе выполняет пять функций:
1. Изложение фактов.
2. Раскрытие характера.
3. Создание стиля.
4. Создание обстановки.
5. Раскрытие темы.
Нужно непременно задействовать одну из них или более, иначе диалог будет всего лишь заполнять собой место на странице.
Изложите факты
Экспозиция в художественной литературе необходима (хотя не настолько, насколько думают многие писатели!). Под экспозицией мы подразумеваем информацию, необходимую для того, чтобы читатель составил понимание о происходящих в произведении событиях.
Есть два способа донести эту информацию: посредством повествования или с помощью диалога.
Иногда для этого используется повествование, поскольку это лучший прием для того, чтобы покончить с информацией и перейти к истории. Например:
Фрэнк был носильщиком в Gelson’s, где он проработал десять лет.
Это можно сделать иначе, вставив информацию в повествование, отражающее внутренний мир героя:
Фрэнк ненавидел свою работу носильщика в Gelson’s. Десять никчемных лет этой каторги.
В некоторых случаях диалог является более виртуозным способом изложения исходных данных о вашем произведении. Но важно, чтобы читатель не догадался о том, что вы просто излагаете факты!
Вот что я имею в виду. Я постоянно встречаю в начале рукописей такого рода диалоги. В них один герой говорит с другим, и при этом часть информации сообщается читателю, но как-то неуклюже. Например: «Привет, Артур, мой семейный врач из Балтимора. Заходите в мой дом на Мокинберд Лейн».
Здесь излагается информация, которая уже известна обоим персонажам, что разрушает иллюзию реальности. Я привел столь очевидный пример в иллюстративных целях. И вот еще один. Он взят из начала эпизода телевизионного шоу «Перри Мейсон», которое транслировали в конце 1950-х – начале 1960-х годов. В то время экспозиционный диалог часто использовался в подобных сериалах – он был задействован в одной из первых сцен новых выпусков, которые длились не больше часа. В этом эпизоде мужчина и женщина стоят в купе поезда. Поезд пока не движется.
ХЭРРИЕТ. Я все же хотела бы поехать с тобой в Мехико, а не оставаться здесь, в Лос-Анджелесе.
ЛОУРЕНС. Поездка может быть опасной, Хэрриет. Это одно из самых труднопроходимых мест в горах Сьерра-Мадре. Там нечего делать женщине, тем более моей жене. И нечего делать археологу-любителю. Спасибо, что проводила меня до станции Коул Гров.
Видите, что происходит? Писатели передают информацию зрителям посредством экспозиционного диалога.
Прежде всего старайтесь избегать этого приема – не вкладывайте в реплики героя то, что уже известно обоим персонажам. В приведенном выше примере они оба знают, что живут в Лос-Анджелесе. Они оба знают, что она его жена. Они знают, что он археолог-любитель. Они знают, что он едет в горы Сьерра-Мадре. И они оба знают, что едут на станцию Коул Гров.
С другой стороны, мы понимаем, для чего это сделано, если говорим об эпизодах телефильмов 1950-х годов. Но вы пишете роман.
Однажды я выступал на конференции, после которой один слушатель сдал рукопись следующего содержания (публикую с разрешения автора). Женщина (Бетти) подкладывала бомбы, чтобы отомстить за смерть сына. В одной из сцен героиня стоит перед связанной Кейт (судмедэкспертом, с которой они ранее подружились) и угрожает убить ее:
Бетти смотрела сверху на Кейт. Победная улыбка на ее лице превратилась в оскал при упоминании о смерти сына:
– Тебе-то что?
– Если бы мой сын умер из-за того, что узнал о каких-то ужасных вещах, которые я скрывала, чтобы его защитить, я бы прокляла виновного в этом. – Кейт подумала, что попробует применить тактику эмпатии. Ей действительно было очень жаль Бетти, она сочувствовала ее горю. Кейт видела, как сурово Бетти посмотрела на нее в ответ.
В этот напряженный момент Кейт раскрывает Бетти факты об этом деле, но диалог звучит неестественно. В одну длинную реплику вместили слишком много информации, и кажется, что она предназначена скорее читателю, а не персонажу.
Я попросил этого студента вырезать весь диалог, поскольку он не совсем соответствует персонажу и его эмоциональному состоянию. А что бы сказала каждая из героинь на самом деле?
Так как же правильно написать экспозиционный диалог?
Во-первых, точно определите масштаб экспозиции. Это особенно важно для начала романа. Вот одна из моих аксиом: сначала действие, потом пояснение. Если происходит непрерывное действие, читателям придется долго ждать пояснительного материала.
Более того, не раскрывая причин, стоящих за какими-то действиями и диалогами, вы создадите тайну. Это работает в любом жанре. Читатели любят загадки.
Во-вторых, если вы собираетесь приоткрыть завесу тайны, делайте это с помощью напряженного обмена репликами.
Другими словами, спрячьте пояснения в противостоянии героев.
Давайте представим, что ваши персонажи – бывшие возлюбленные, встретившиеся на встрече выпускников 30 лет спустя после окончания вуза. Менее осмотрительный писатель может показать это так:
Он увидел Сильвию на другом конце комнаты. Ее щеки вспыхнули. После той ночи в хижине он ни разу ей не звонил, избегал встречаться с ней в школе и буквально бежал от нее, если замечал в фойе.
Она не приходила на первые две встречи выпускников, к большому его облегчению. Но теперь она была здесь и направлялась к нему.
– Привет, Сэм, – сказала она.
– Привет, Сильвия, – ответил он. – Рад тебя видеть.
Это хорошо. Это работает. Информация четко изложена. А что, если написать по-другому?
Кто-то хлопнул Сэма по плечу, и он обернулся.
– Привет, Сэм.
Он приоткрыл рот.
– Что, язык проглотил?
– Сильвия.
– Не хочешь меня обнять?
– Что? А, конечно.
Он обнял ее, как будто подержал в руках глыбу льда.
– Ну вот, уже лучше, – сказала Сильвия.
– Лучше?
– Почему ты мне не звонил?
– О, господи, Сильвия…
– Почему ты покраснел, Сэм? Ты что-то хочешь мне сказать? Понимаю! Ты можешь сказать мне, почему не звонил.
Здесь дается масса информации. Вы можете дополнить диалог действием и сокровенными мыслями героев. Читателю не обязательно знать все в самом начале. Напротив, неполное понимание происходящего держит его в большем напряжении.
Книги Орри Хитта – те, что деликатно назывались эротическим чтивом, – издавались с 1950–1960-х годов. Но он знал свое дело. Вот пример одной из его экспозиций. В романе «Добавьте плоти в огонь» (Add Flesh To The Fire) бывшая жена возвращается к герою, но ему ничего от нее не надо. И она предлагает ему себя:
– То, зачем ты сюда пришла, детка, ты могла бы получить в любом баре.
– Заткнись.
– Я не заткнусь. Ты кем меня считаешь? Придурком? Ты сбегаешь с моим братом, требуешь развод – ты сказала, он лучше меня, – и являешься два года спустя. Ты хочешь, чтобы я раскатал красную дорожку? Хочешь, чтобы я встал на голову?
– Я не виню тебя за резкость.
– Резкость – это не то слово.
Она попыталась дотянуться до меня и коснуться лица, но я отдернул голову.
А вот другого рода экспозиция, касающаяся сюжетной линии. Почему, к примеру, все охотятся за черной птицей в романе Дэшила Хэммета «Мальтийский сокол» (The Maltese Falcon)[7]? Один из персонажей, Каспер Гутман, объясняет:
– Мистер Спейд, вы имеете хоть какое-то представление о том, сколько можно получить за эту черную птицу?
– Нет.
Толстый мужчина снова наклонился вперед и положил жирную красную руку на подлокотник кресла Спейда.
– Сэр, если я скажу вам… клянусь Богом, если я скажу вам даже половину!.. Вы назовете меня лжецом.
Спейд улыбнулся.
– Нет, – сказал он, – не назову, даже если так подумаю. Но если вы переживаете по этому поводу, только скажите мне, что она собой представляет, и я оценю выручку.
Толстый мужчина засмеялся.
– Вы не сможете это сделать, сэр. Никто не сможет, если он не имел большого опыта с подобными вещами, – он сделал выразительную паузу. – Это не так, как с другими подобными вещами.
Его грудь сотрясалась, когда он смеялся. Он резко перестал смеяться, и его мясистые губы обвисли. Он так внимательно уставился на Спейда, что можно было заподозрить у него близорукость. Он спросил:
– Если я вас правильно понял, вы не знаете, что это?
Он охрип от удивления.
Спейд небрежно взмахнул сигарой.
– О черт, – сказал он беспечно, – я знаю, как она должна выглядеть. Я знаю, как высоко вы это цените. Но я не знаю, что она собой представляет.
Обратите внимание, что делает Хэммет. Он использует диалог для того, чтобы рассказать о ценности черной птицы. При этом автор дробит довольно большую часть текста на части: беседа героев включает в себя паузы, моменты, когда персонаж замолкает сам, и действия. Таким образом, и диалог, и сама сцена не кажутся статичными.