В фальшивых демократических режимах применение электронного голосования дает текущей власти новые козыри, которыми можно поднять свой рейтинг. Первое, что приходит на ум: пользуясь помощью избирательных комиссий и в некоторых случаях закупая избирательные технологии, правительства знают слабые места информационной системы и способы их эксплуатировать. Иногда это может принять форму банального получения логинов и паролей доступа – вот и хакеры не нужны. На этом фоне фальсификации провернуть достаточно легко: отредактировать в свою пользу можно как список избирателей, так и сами голоса.
Учитывая это, распространение цифровых технологий за последние 10 лет, что часто транслируется как спасение демократии, вызывает у нас новые тревоги. Чем шире используются цифровые методы голосования, тем уязвимее они становятся для фальсификаций. Все чаще организация голосования – начиная с базы данных избирателей и заканчивая подсчетом голосов – проводится в цифровом виде на серверах. Целый ряд стран ввел электронное голосование: Бразилия (всеобщие выборы), Намибия (всеобщие выборы), Норвегия (пилотные проекты для местных и парламентских выборов), Швейцария (муниципальные и кантональные выборы в нескольких частях страны) и США (всеобщие выборы в нескольких частях страны) (подробнее см. Приложение 16). Эта реформа, направленная на повышение эффективности и устойчивости голосований, сделала их и более уязвимыми к новым формам вмешательств.
В результате цифровое мошенничество с базами данных и готовой информацией – новинка в арсенале авторитарного лидера. Более того, популярность этого инструмента фальсификаций, скорее всего, будет лишь расти по мере того, как автократы по всему миру разглядят его потенциал. Мало того что следы такого мошенничества трудно вычислить, так еще и некоторые формы манипуляций с данными не запрещены законодательством и даже могут не квалифицироваться как фальсификации в строгом смысле слова. Конечно, в лоб переписывать результаты – это явный выход за рамки правового поля, но формирование новостного фона выглядит вполне невинно.
Посмотрите, какие усилия прикладывают компании наподобие Cambridge Analytica, чтобы поддержать консервативную повестку. Это частное политическое агентство, долей в котором владеет Роберт Мерсер, управляющий хедж-фонда и известный сторонник Республиканской партии. Считают, что за последние несколько лет эта организация участвовала в избирательных кампаниях Дональда Трампа, сторонников выхода Великобритании из Евросоюза, кенийского президента Ухуру Кеньята, и это еще не полный список. Cambridge Analytica обещает «использовать данные, чтобы менять поведение аудитории»[397]. В электоральном контексте это означает собирать информацию об избирателях онлайн через сайты типа Facebook, а потом использовать ее, чтобы мотивировать сторонников своего заказчика проголосовать, в то время как сторонников оппонента убеждать остаться дома. Платформа настраивается под клиента: конкретные идеи позиционируются на восприимчивую аудиторию, определяемую по замысловатому алгоритму – в зависимости от мировоззрения и убеждений, которые предполагаются на основе сетевой активности.
«Персонализированная реклама» деморализует оппозиционных избирателей, а тактики запугивания отгоняют сторонников оппонента от избирательных участков. Такая ситуация явно противоречит духу демократии, но, как правило, не нарушает конкретных законов. Подобные мероприятия могут нарушать избирательные нормы, если они затрагивают вопрос равного доступа кандидатов к СМИ, но это редкие и слабо обоснованные случаи. Более того, в фальшивых демократиях они тоже, скорее всего, будут выглядеть в глазах наблюдателей как мелкое нарушение, а значит, вряд ли их будут приводить как аргумент в пользу того, что выборы сфальсифицированы.
Таким образом, правящие партии действуют в серой зоне законодательства и могут обеспечить себе существенное электоральное преимущество, при этом утверждая, что выборы соответствуют западной практике, принятой в развитых демократиях.
Цифровая революция
Глядя на уязвимости, обнаженные цифровыми новшествами на выборах, мы должны осмыслить, как ситуация дошла до такого тупика. Изначально цифровую революцию горячо приветствовали: в ней видели огромную демократизирующую силу, которая поменяет правила игры и уравняет в возможностях граждан и автократов. Часто утверждалось, что информационные потоки будет сложнее контролировать. Кто-то даже полагал, что теперь авторитарным режимам придется защищать себя. Аналитики предсказывали, что тиранов отныне будут свергать твитами, а преступления деспотических режимов будут обличаться на Facebook[398].
Этот оптимизм не беспочвенен, но за энтузиазмом по поводу демократичности информационных технологий общество не заметило, что цифровые платформы могут превратиться в еще одно поле боя, а вовсе не в орудие, которое будет поражать исключительно фальшивых демократов. И в самом деле, деспотические лидеры показали отменную приспособляемость и научились использовать киберпространство себе на пользу. Инструмент оказался нейтрален: он обретает смысл лишь в чьих-то руках[399].
К сожалению, расцвет фейковых новостей, как правило, подрывает доверие общества к ключевым институтам в целом, включая традиционные СМИ и непосредственно элементы государственной машины. Когда становится трудно отличить правду от лжи, граждане начинают сомневаться в надежности официальных структур страны. Очевидно, что люди способны отделить более достоверные источники информации от менее достоверных. Есть также свидетельства, что в целом фейковые новости повысили скептицизм граждан и снизили доверие к государственным органам – они больше не авторитет для аудитории.
Эта проблема характерна и для демократических, и для авторитарных стран. Согласно опросу 1000 респондентов, проведенному в Великобритании в 2017 году, лишь 20 % людей были уверены, что новости, которые они читают, – настоящие[400]. Если автократы могут достичь того же эффекта, это даст им огромное преимущество: фальшивые демократии легче удерживают руль, если им удается опорочить и подорвать авторитет независимых источников информации, которые бросают вызов официальной линии.
Вспомним президентские выборы в США в 2016 году. Как мы видели, оттуда можно вынести несколько важных уроков. Манипуляции информационным фоном и новостным потоком – как реальным, так и сфабрикованным – ощутимо добавили популярности Дональду Трампу. Помимо этого, та кампания вынесла на поверхность слабые места американской электронной инфраструктуры. Даже если на данный момент нет доказательств, что результаты были подменены, риск цифровых взломов никуда не девается. Разумеется, США – не автократия, а Трамп не был на тот момент действующим главой государства, однако об этом кейсе стоит задуматься, потому что это самые перспективные и качественно задокументированные цифровые манипуляции из доступных нам на данный момент. По большому счету, американский опыт представляет собой модель, которой могут и будут пользоваться авторитарные лидеры, при этом из-за цензуры и задавленной независимой журналистики их станет труднее обнаружить.
Согласно единодушным выводам американских разведывательных ведомств, большинство избирательных вмешательств в ходе кампании было организовано российским правительством, вероятно, по распоряжению президента Владимира Путина[401]. Однако это были не единственные агенты влияния: далее мы увидим, что среди них оказались даже подростки, мотивированные исключительно деньгами.
Чтобы примерно представлять, как это работает, перенесемся в Велес, небольшой македонский городок с населением 40 тыс. человек, приютившийся среди зеленых холмов на берегах реки Вардар. Вряд ли вы раньше о нем слышали – скорее всего, вам мало что известно и о самой Македонии. Но в чем мы уверены, так это в том, что вам на глаза попадались статьи, написанные в Велесе – на «фабрике троллей», которая могла придать кандидату Дональду Трампу решающее ускорение на пути к Белому дому. Конечно, часть липовых историй, состряпанных в Велесе, ударила и по самому Трампу. Фабрики фейковых новостей по всему миру работают не по идейным соображениям, а исходя из того, сколько кликов получит их сайт, наспех сделанный на коленке.
В феврале 2016 года македонский подросток запостил на своем сайте вымышленную заметку в стиле желтой прессы. В заметке утверждалось, что Дональд Трамп пристал к кому-то из присутствующих во время митинга и ударил его по лицу. Это была неправда. Но история разлетелась по соцсетям, и подросток заработал $150 на рекламных кликах, которые сгенерировал этот сомнительного качества контент. В то мгновение он решил бросить старшую школу и посвятить все время созданию и распространению фейковых новостей об американских выборах[402]. Вскоре производство вымышленных историй встало на поток, и деньги потекли рекой.
К октябрю Велес приютил уже более ста сайтов протрамповской направленности. Там можно было встретить такое потрясающее чтиво, как «Папа Римский Франциск запрещает католикам голосовать за Хиллари Клинтон» и «Всплыли доказательства, что Обама родился в Кении – Трамп все это время был прав!»[403]. Один семнадцатилетний парень, работавший на фабрике фейковых новостей в Велесе, рассказал порталу «BuzzFeed News», что равнодушен к Трампу, Клинтон и вообще политике. Его мотивировала любовь к музыке: парень хотел купить оборудование для занятий творчеством. Оказалось, что дурачить американских избирателей – это шаг к достижению цели: «Я запустил сайт, чтобы поднять деньжат. В Македонии очень слабая экономика, а подросткам запрещено зарабатывать, поэтому нам пришлось искать выход самостоятельно. Я музыкант, но не могу позволить себе нужную технику. Здесь, в Македонии, доходов от небольшого сайта хватает на очень многое»