Подобные комитеты наиболее эффективны, когда координируются местными лидерами, но если им начинают помогать международные спонсоры, их деятельность становится еще продуктивнее. Хотя у них получаются зачастую скромные соглашения и никогда не исчезает угроза того, что текущее правительство в последний момент пойдет на попятную, они помогают сформировать набор стандартов, по которым общество оценивает деятельность своих лидеров. Это, в свою очередь, укрепляет позиции местных и международных наблюдателей. И поскольку в цифровую эру блокировать информацию все сложнее, деспотические режимы можно было бы привлекать к ответу за фальсификации, выявленные в экспертных отчетах. Даже если западные правительства в эпоху Трампа обращают меньше внимания на то, чем занимаются наблюдатели.
Однако, даже если факел будет передан, а местные наблюдательские группы получат второе дыхание, многие из описанных в этой главе препятствий останутся у них на пути. Местных экспертов может склонить к сотрудничеству правительство. Их можно обмануть. В то же время никуда не денется проблема с «зомби-наблюдателями» и западными миссиями, одобряющими очевидно сфальсифицированный результат в странах геополитической важности. В заключении мы детально обсудим, что для фиксации нарушений и грамотной критики сфальсифицированных выборов нужны многосторонние и систематические усилия.
За последние годы лишь одно из пяти голосований получало от западных наблюдателей отрицательную оценку, несмотря на то что в большинстве регионов качество выборов на низком уровне, а в целом по миру наблюдается эрозия демократических институтов[584]. Что касается Ближнего Востока, то наблюдатели и вовсе присутствовали лишь на одном из трех голосований – либо по причине недопуска в страну, либо потому, что ни одна уважающая себя наблюдательская миссия не тратила силы на заведомо неконкурентные и мошеннические выборы. Короче говоря, наблюдателям не везде рады, а если их пускают на выборы, то не дают нормально работать, часто игнорируют зафиксированные ими нарушения, а на их выводы не обращают внимания[585].
Здесь уже должно быть очевидно, что феномен потемкинских выборов представляет огромную трудность для прочности демократических систем. В конце концов, если диктаторы, автократы и фальшивые демократы способны втянуть экспертов в свою игру и получить от них карт-бланш на фальсификации, то дальше махинации продолжаются при полной вседозволенности. Даже когда правители покупают голоса, снимают с гонки кандидатов или развязывают насилие чужими руками, они все равно могут добиться похвалы от наблюдателей, которые преследуют собственные геостратегические цели. В результате появляется необходимость в огромной мыслительной работе (как со стороны демократически настроенных государств, так и со стороны наблюдателей) над тем, как улучшить методы воздействия на автократов современного типа. Имея это в виду, мы теперь сместим наш фокус внимания с того, как осуществлять фальсификации, на то, как их предотвращать.
Заключение. Как предотвращать фальсификации
В этой книге мы объяснили, как авторитарные правители мошенничают на выборах и размывают демократические институты, чтобы остаться у власти. Более половины всех выборов в фальшивых демократиях даже отдаленно не соответствуют признанным международным стандартам, а с конца холодной войны лидеры, находящиеся у власти, проиграли лишь 11 % всех выборов, которые проводились в их[586]. Слишком часто голосование используется как способ формального утверждения текущего лидера, наделяя его ложным чувством легитимности после фальсификации выборов.
К сожалению, низкокачественные выборы становятся нормой. Страны с фальшивыми демократиями отнюдь не в меньшинстве: сегодня к ним относится большинство государств. Более того, перспектива этого тренда удручающая. Как мы отметили во вступлении, в 2016 году почти вдвое больше стран продвинулось к авторитаризму, чем к демократии[587]. И это не случайное отклонение. Авторитарная деградация опережает демократический подъем уже целых 11 лет подряд. Другими словами, у нас на глазах разворачивается серьезный демократический кризис. Сегодня примерно двое из трех граждан мира проживают в стране, где правительство – не в полной мере демократическое.
Предыдущие главы продемонстрировали, что способность стремящихся к власти политиков к фальсификациям коренится в разнообразном применении шести отдельных, но дополняющих друг друга стратегий, которые позволяют им манипулировать волеизъявлением граждан и выигрывать там, где они в противном случае проиграли бы. В большинстве случаев какой-либо одной тактики недостаточно самой по себе, чтобы обеспечить успешные перевыборы. Именно поэтому политическим деятелям нужно открывать свой арсенал и смотреть, какие инструменты оптимальны и в какой комбинации.
С помощью перекройки границ избирательных округов и удаления соперников, набирающих популярность у электората, текущие правители дают себе существенное преимущество еще перед началом предвыборной гонки (глава 1). Этот перевес можно закрепить, манипулируя государственным доступом к ресурсам, а также распределяя дотации и подарки – словом, превосходя оппозиционные партии по расходам (глава 2). Параллельно власти могут наступать на цифровом фронте – формировать новостную повестку и вмешиваться в электронный избирательный процесс, пользуясь тем, что оппозиция и гражданские активисты склонны недооценивать слабые места новых технологий (глава 4).
Эти стратегии, вероятно, останутся популярными, потому что они реже навлекают на власти критику. Округа перекраиваются задолго до предвыборной кампании, а на скупку голосов часто смотрят как на традиционную норму.
Когда этих тактик недостаточно, фальшивые демократы имеют в распоряжении два более рискованных инструмента. Чтобы запугать оппонентов, власти применяют политическое насилие – ко всему прочему, это помогает привести в тонус собственных сторонников и приструнить СМИ (глава 3). Развертывание репрессий может параллельно укрепить правящую партию и расколоть оппозицию. И наконец, если цель остаться у власти еще не достигнута, политик обращается к последнему пристанищу автократа – вбросам и другим фальсификациям в день голосования (глава 5). Сторонники режима организуют многократное голосование или просто объявляют ложный результат – и соперник в мгновение ока лишается своих заслуженных позиций. Естественно, эта стратегия особенно опасна, поскольку наверняка привлечет внимание наблюдателей, а следовательно, вызовет международное осуждение. По этой причине умные автократы не ждут у моря погоды, а приступают к фальсификациям задолго до выборов.
Но пока фальшивые демократы заняты подбором отмычек для выборов, параллельно кипит работа на международной арене (глава 6) – правители надеются, что иностранные партнеры помогут имитировать легитимность через публичное одобрение от зарубежных политиков и наблюдателей. Если им удастся перетянуть на свою сторону международных экспертов и другие правительства, чтобы те поддакивали их фальшивому результату, то автократы смогут насладиться плодами своих трудов и при этом избежать репутационных и финансовых потерь. В этом отношении потемкинские выборы – самая глобальная стратегия фальсификаций: что бы ни натворили политические лидеры, все грехи будут отпущены.
Эффективность этих стратегий свидетельствует о том, что фальшивые демократы в данный момент одерживают победу. Ситуация безнаказанных электоральных махинаций повторяется снова и снова. Несмотря на широкий спектр нарушений, которые были зафиксированы в целом ряде стран, западные наблюдательские миссии озвучивали озабоченность лишь в 20 % выборов, а финансовая помощь прекращалась по итогам всего 6 %. Из этого можно сделать вывод, что в большинстве случаев нарушений режим не понес финансовых потерь[588].
В ответ на такое удручающее состояние дел мы хотим собрать воедино представленные в книге различные суждения о том, как можно повысить качество выборов и укрепить демократию. Завершая каждую из глав этой книги, мы описывали конкретные тактики, которые можно использовать для борьбы с каждым типом фальсификаций. Здесь же мы вкратце обобщим самые главные из них, а потом обсудим три более широких стратегии: разработку эффективных систем наблюдения на выборах, обуздание цифровых технологий, а также усиление оппозиционных партий и групп гражданских активистов. Если точнее, мы считаем, что институт международного наблюдения стоит реформировать, чтобы у наблюдателей были как инструменты для фиксации нарушений, так и более конструктивные механизмы взаимодействия с фальшивыми демократиями. Международное сообщество, со своей стороны, может гораздо активнее обозначать свою позицию по собранным свидетельствам о фальсификациях, а кроме того, ни в коем случае не оставлять такие прецеденты без санкций. А цифровые технологии можно поставить на службу светлой стороне, если они будут в руках не только избирательных комиссий, но и гражданских групп и оппозиционных партий.
Конечно, можно сделать многое, чтобы изменить расклад сил и найти управу на фальшивых демократов, однако важно реалистично оценивать условия, необходимые для того, чтобы у этих реформ был шанс на успех. Как мы дальше обсудим подробнее, западная поддержка демократии слабеет параллельно с тем, как снижается западное влияние в ряду глобальных держав, многие из которых недемократичны сами по себе и не имеют ни малейшей мотивации поддерживать демократию в других регионах мира. Следовательно, у нас есть веские причины для пессимизма относительно глобальных перспектив демократии в XXI веке. Но все же есть способы предотвратить такой депрессивный сценарий.