Мысли о Кэле навели Джемму на еще одно воспоминание. Она отодвинула от лица ветки, чтобы протиснуться между каменистой осыпью и широким дубом, и спросила:
– Кстати, ну и как оно? Интересно поболтали?
Собственный голос разрезал тишину чужеродными звуками, как голос незнакомца.
Из-за спины не раздалось ни слова. Только хруст веток: Джемма отпустила их, когда прошла дальше, и они едва не ударили Блайта по лицу, но тот успел выставить перед собой запачканные руки. Фонаря у него не было.
– О, да брось, можешь не стесняться, – хмыкнула Джемма, когда стало ясно, что отвечать Блайт не намерен. – Ты же это, собрался… Как там было… Дарить ему вдохновение? Стать его музой? – Она с удовольствием позволила себе откровенно поглумиться. – Блин, ты бы подумал, у него ни слуха, ни голоса, кисточки в руках никогда не держал…
Они повернули, так что Джемма видела, как Блайт невпечатленно пожал плечами.
«Да ладно тебе, – подумала она. – Ну же. Выйди из себя, повесели леди».
– Или поматросишь и бросишь? – продолжала она, разгоняя ночную тишь. – Ну, точнее, съешь? Слушай, хорошо, что тебя застолбило на Кэле, а не, например, на Доу. Там же сплошные кости.
– Кто угодно, – наконец сломался он. – Если это не вы.
– О! – громко вздохнула Джемма. – А вот сейчас обидно было.
– Нет. – Шли они медленно, и голос Блайта раздавался прямо у нее за спиной. – Вам не обидно. И не весело. И разговаривать вам не хочется. Вы просто пытаетесь не идти в тишине, а заодно проверяете меня на прочность.
Джемма обернулась намеренно резко, так что Блайт чуть не впечатался в нее – точнее, ей в грудь, с их-то разницей в росте. Он растерялся, Джемма своим взглядом выцепила его взгляд, будто за руку схватила: Блайт инстинктивно дернулся назад.
– Умненький вампиреныш, значит, – медленно произнесла Джемма. – А я думала, у тебя только мордашка красивая.
– Обидно быть не самой умной? – не остался в долгу Блайт. – Хотя, пока рядом мистер Доу и мистер Эшли, у вас и так не слишком получается.
Прямого перехода на личности Джемма не ожидала: она думала, он будет защищаться молчанием, но Блайт неожиданно показал зубы. Нервничает? Или довела?
– Ну вот, смотри-ка, а я тебе не нравлюсь, – заметила она.
– Удивительно, правда? – сказал Блайт и отвел взгляд, словно его храбрости хватило только на эту маленькую вспышку. – Кажется, мы ищем вашего друга, а не устраиваем разборки…
– Было бы куда сподручнее его искать, если бы мне не приходилось думать о том, что другой мой друг скоро может сыграть в ящик из-за тебя.
На это Блайт отвечать не стал. Попытался пройти вперед, очевидно избегая разговора о Кэле, но не успел: Джемма грубо удержала его за локоть. Сжала сильнее, чем нужно, – Блайт болезненно поморщился. Джемма наклонилась к его уху.
– Я его тебе не отдам, – тихо сказал она.
И в этой фразе было все.
Блайт сглотнул. Кивнул. Поправил связанными руками куртку.
– Я и не просил.
И шагнул вперед, вырывая локоть из ее хватки.
Прошло около вечности, прежде чем они заговорили снова, – или час с лишним, если верить наручным часам. Джемма по разговорам с Блайтом не скучала, но внутреннее напряжение от каждого хруста под подошвой готово было перелиться через край. В те моменты, когда она не выкрикивала имя Нормана, тишина тяжело опускалась на плечи и делала ее дерганой.
Они перешли через слабый, почти незаметный в темноте ручей – даже не так, слабое подобие ручейка. Лесной ключ, огибающий мелкие камни, расположился между двумя холмами жесткой земли, едва прикрытыми травой.
От ручья снова предстояло взбираться вверх. Блайт, так и идущий впереди после последнего обмена любезностями, шел медленно: со связанными руками его движения были неуклюжими и неповоротливыми. Тем не менее развязывать его она не собиралась.
Джемма начала взбираться следом, ухватившись за ту ветку, что выглядела понадежнее, и отталкиваясь от камня под ногами, когда услышала:
– Боже!..
И чуть не врезалась в спину отшатнувшегося назад Блайта.
– Что та…
В первую секунду она тоже подумала: «Боже!»
Ужас ледяной волной устремился вниз, замораживая легкие и солнечное сплетение.
Нет. Дьявол тебя побери, нет!
– Это не… Это ведь…
Тело, висевшее впереди, на вершине холма, казалось черным. Оно слегка покачивалось, и Джемма сморгнула, потому что очертания начали зерниться, расплываясь, и паника затягивалась узлом на шее – нет, нет, пожалуйста, черт возьми, нет!
Холодный приклад пистолета больно впился в ладонь.
И это отрезвило.
Потому что следом она осознала: действительно нет.
Тело, висевшее черным пятном, потеряло объем, стоило Джемме сделать пару шагов вперед. Еще несколько мгновений, и иллюзия потеряла силу: то, что выглядело повешенной фигурой, на поверку оказалось сломанной и неудачно висящей веткой в ворохе листвы. Настолько неудачно, что это наводило на подозрения.
Когда они были ровно под деревом, Джемма протянула руку и сильно, зло дернула обломок ветки. Раздался громкий сухой хруст, и скопище веток и листьев рухнуло на землю.
– Этот лес, – прорычала Джемма, пиная злосчастный ворох, – этот проклятый лес!
Игра воображения? Да черта с два! Мне жаль? Да черта с два тебе жаль, ублюдок! И ты, и это проклятое место залезли ей в голову!
Блайт стоял перед ней, вцепившись пальцами в кору дерева. Лицо у него было бледным и напряженным, но то, как он наблюдал за ней, неожиданно резануло Джемме по нервам.
– Что? – выплюнула она, в последний раз слушая, как хрустит несчастная ветка под подошвой кроссовка. – Номер удался?
– О чем вы? – Голос у него немного звенел. – Я не имею… к этому… никакого отношения. Эта земля…
– Это ведь твоя земля! – Джемма зло взмахнула пистолетом в сторону Блайта. – Твоя чертова ирландская земля!
– Я никогда здесь не был. И вы это знаете.
– Ты живешь не так уж и далеко, и ты сверхъестественная тварь, разве ты не должен был, – Джемма обвела пистолетом дугу вокруг, – чувствовать, что за дерьмо здесь творится? Более слабые твари всегда обитают там, где кормится что-то большое. Их как магнитом сюда притягивает. Так что, ты не знаешь своих соседей?
– Я уже говорил: до этого года все было в порядке! – Блайт гневно сощурился в ответ. – Пока не приехали вы и ваши люди, здесь никогда ничего не происходило.
Джемма отрезала:
– Не путай причину со следствием.
– Вы же их путаете, – продолжал напирать Блайт, к ее удивлению. В его голосе была… обида? Злость? – Почему я не должен? Почему только вам разрешено швыряться обвинениями?
– Потому что я…
Да, она его провоцировала, но не думала, что он действительно вскроется, как взболтанная бутылка с газировкой! Такой неожиданный напор заставил Джемму слегка растеряться. Причина вышла правдивой, но совсем жалкой:
– …потому что я, в отличие от тебя, человек.
– Замечательно, – тут же, не давая ей одуматься, хлестко взвился в ночи голос Блайта. – А войны ведутся сплошь вампирами да феями.
– Ты…
Его интонации крошились неожиданными эмоциями.
– Если я не человек, то обязательно кровожадный монстр. Дети в Эфиопии умирают из-за меня, болезни, убийства, природные катаклизмы и катастрофы, массовые расстрелы и Третий рейх, вы такая умная и разгадали, что за этим всем действительно стоял я, – процедил он. – Принцессу Диану тоже на меня запишите.
Они долго смотрели друг на друга, Джемма ничего не отвечала. Блайт не открыл ей глаза на какую-то глобальную истину, да и на такое откровенно примитивное манипулирование совестью из них всех попался бы только Норман, но зато Джемма, кажется, действительно вскрыла своими подначками что-то интересное.
– Ладно. Все это очень душещипательно, – наконец вздохнула она, качая головой.
Блайт открыл рот – интересно, это они так за несколько суток его довели или он по жизни вспыльчивый? – но Джемма перебила:
– У меня нет на это времени. Я должна найти Нормана. Живым. Так что отложим эти этические дебаты – и шагом марш.
Блайт несколько мгновений продолжал упрямо смотреть ей в глаза, но затем угрюмо подчинился. Конечно. Джемма всегда выигрывает.
Она бросила последний взгляд на груду листьев и пошла прямиком за ним.
И добавила в спину:
– Хотя пассаж про принцессу Диану мне понравился.
Полтора часа блуждания по чаще ровным счетом ничего не дали. Время заканчивалось: они условились встретиться у машины через четыре часа.
Ни единого следа Нормана.
Тревога мучила изнутри острыми зубами, прогрызая себе дорогу к мыслям: здесь, в таком месте, в одиночестве… Без оружия, без боевой подготовки… Это ты взяла его с собой… Это ты не оставила его в гостинице…
– Можно задать вопрос? – спросил Блайт, не оборачиваясь. Они взбирались на пригорок, он шел выше, и голос у него был уставший и слегка запыхавшийся. – Или вы снова выйдете из себя?
А он быстро схватывал.
После Блайта на земле оставались крошечные пятна, которые в свете фонарика казались черными – за пределами белого ореола их не было видно на земле. Капало с рук. Бечевка одновременно и натирала, и сжигала – таковы уж ее запечатывающие свойства. Джемма глядела на маленькие пятна, поднимаясь по склону вслед за Блайтом, – сейчас ей не требовалось даже смотреть на него, достаточно было просто идти по этим следам, словно по хлебным крошкам.
– А ты, оказывается, из болтливых? – пробормотала Джемма, сверяясь с компасом и подсвечивая себе фонариком. Да, супрессия в зоне высокая, но без магнитных аномалий – стрелка исправно показывала на красную E: именно на восток они и направлялись. Нужно найти Нормана и проанализировать все данные, доступные им без техники, зафиксировать всё… Нужно найти Нормана…
– Так что? – когда Блайт ничего не ответил, спросила она, убирая компас. – Ты хочешь пить, есть, начать дискутировать о правах ирландских тварей или тебе приспичило отлить? Говори, раз уж начал!