силу: он не особо разбирался в тонких душевных организациях, ему-то почем знать. Когда-нибудь этим двоим или надоест собачиться, или они наконец подерутся, или доведут Айка до ручки, или поженятся – чем черт не шутит.
Кэл не стал отвечать и молча продолжил спуск. Они возвращались другим путем, поэтому он все равно выискивал следы. В какой-то момент тропа разветвилась, и теперь они двигались сквозь деревья параллельно друг другу. Оказалось, Доу не закончил.
– Кстати. Почему она пошла с леннан-ши, а не с тобой?
Кэл рассеянно отозвался:
– Думаешь, она решила его прикончить и закопать в лесу, пока никто не видит? М-да, некрасивый выйдет отчет начальству…
Доу проигнорировал шутку, продолжая говорить из темноты:
– Она же тебя на коротком поводке держит.
Кэл не видел его лица, но зато отлично слышал презрительное хмыканье.
– Судя по отчетам миссий за прошедший год, тебя командируют только с ней. А учитывая, что Вулрич носится с любым ее капризом… – многозначительно протянул Доу. – Не надо быть детективом, чтобы догадаться.
В этот момент кривые тропы, по которым они пробирались, оказались совсем рядом.
– Ну так и не будь им, Сайлас. – Кэл хлопнул его по плечу. Хлопнул так, что Доу от неожиданности чуть не зацепился ботинком за выступ в земле и не полетел вперед. Кэл подхватил его за локоть и ободряюще улыбнулся. – Э-ка ты! Лучше будь аккуратным.
Доу раздраженно выдернул руку и ускорил шаг. Ну и зачем обижаться-то?..
На самом деле Доу бы польстил ответ на его вопрос. Существовала лишь одна причина, почему Джемма могла отправить Кэла с кем-то другим: если в данный момент она считала, что этот кто-то будет Кэлу полезнее, чем она сама. Кэл не стал спрашивать: если Джемма решила, что так будет лучше, то почему бы и нет? Он доверял ее решениям. Тем более ему-то все равно, с кем идти.
Они передвигались довольно быстро и больше не заговаривали. Иногда Доу останавливался и зажигал свечи, проверял амулеты, шептал, распыляя в воздухе какие-то смеси, – но каждый раз молчал.
Так они добрались до своей первой находки.
Что-то лежало среди веток прямо на пути, и Доу наклонился. А когда выпрямился, брезгливо держал двумя пальцами жестяную рифленую крышку.
В руках у него был большой походный брикет. Голосом человека, который в темном лесу ожидал увидеть скорее отрубленную руку или очередной зловещий амулет, Доу спросил:
– Консервы?
– Консервы, – задумчиво повторил Кэл, направляя фонарь на руки Доу.
Не самая пугающая находка, которую можно было бы обнаружить, но вопросов стало больше, а не меньше. Откуда посреди пустого леса взяться консервам?
– Говядина, полуфабрикат, – морщась, сообщил Доу, придирчиво осматривая банку. – Может, это из личных запасов лесника?
Кэл присел на корточки и с фонарем осмотрел землю. Долго искать не пришлось: полоса влажной утоптанной земли начиналась сразу за зарослями.
– Следы, – коротко сказал он. – Не Нормана. Двое, и отпечатков его подошв среди них нет.
– Ты что, знаешь, как выглядят подошвы Эшли? – спросил Доу. Послышался тихий удар об землю – видимо, соседство с полуфабрикатом пришлось ему не по душе.
– Я знаю, как выглядят все ваши подошвы, – рассеянно ответил Кэл.
Длинный фонарный луч лег на цепочку следов, уходившую во впадину между двумя большими возвышенностями. Одни точно взрослого: судя по соотношению глубины отпечатка и размеру, крупного мужчины под метр восемьдесят – восемьдесят пять. Другие… Нога примерно восемь с половиной дюймов, легкого веса. Миниатюрная женщина? Или ребенок?
Провожая взглядом утоптанную тропинку, Кэл поднялся с колен, даже не озаботившись отряхнуться. Он двинулся с места и на этот раз почти не производил шума. Доу не потребовались лишние предостережения – в руке у него сразу оказался пистолет.
Они взошли на холм и пересекли несколько мелких полян, разыскивая следы во все еще мягкой, кое-где размытой от дождя почве. Фонари приглушили, вглядываясь в ночные заросли и хитросплетения веток.
Кэл обнаружил отпечатки еще пяти разных пар ботинок – четырех мужских и одной абсолютно точно женской, – а потом они с Доу наткнулись на ножевые срезы на ветках, и на топорище в одном из корней, и на несколько бычков, неплотно утоптанных в землю.
– Откуда здесь столько людей? – недоумевал Доу. Он встал с корточек, отбрасывая один из окурков. – Следов со стороны дороги нет, машин на обочине тоже. – Он растерянно, а оттого раздраженно цокнул языком. – Да и в одну машину бы столько не влезло…
Семь человек посреди необитаемого леса. Сигареты, дрова, полуфабрикаты. Да ладно, Сайлас, это же очевидно.
– Где-то здесь должны быть палатки, – сообщил Кэл, тоже поднимаясь с колен. – Надо их найти.
Доу скрипнул зубами.
– Ты имеешь в виду, что они приехали сюда на пикник? В самую гущу ле…
Кэл раздвинул следующие кусты – и Доу заткнулся на полуслове.
Перед ними раскинулась на удивление свободная поляна – ни тебе сросшихся деревьев, ни метровых корней, – которая тянулась достаточно далеко, чтобы противоположный ее край тонул в темноте.
И она не была пустой.
Они нашли не просто палатки: в туманной дымке, обволакивающей поляну, черными силуэтами тонул целый палаточный городок на несколько десятков человек.
«Он мертв», – подумала Джемма.
Он мертв.
Живые так не выглядели.
А затем Блайт открыл глаза – и Джемма рухнула на одно колено рядом с ним.
А следом она осознала: то, что сейчас схлынуло внутри нее, было самой настоящей волной облегчения. Она обрадовалась, что вампир оказался жив. Обрадовалась. Потому что темнота, положившая руки ей на плечи, ослабила свою хватку.
– Миз… – прохрипел Блайт на грани слышимости, – Роген…
Правда, неизвестно было, надолго ли вампирюги хватит: кажется, тот стал выглядеть еще хуже, чем когда мимикрировал под труп с закрытыми глазами. Откинув голову на ствол дерева, он лежал между корней, забившись в самую глубь, будто что-то заставило его туда прятаться. Красные русла сосудов прошивали глубоко запавшие белки, кожа под глазами отливала нездоровой синевой, губы будто намазали глиной. Слепой, полуосознанный взгляд соскользнул с ее лица. Глаза начали закрываться.
«Ну уж нет», – подумала Джемма.
– Эй! – Она встряхнула Блайта за плечо, заставляя открыть глаза. Даже не думай, пацан, даже не пытайся! – Слышишь меня?
Ресницы дрогнули, и Блайту удалось снова приоткрыть глаза. Он даже смог выдать слабое «да».
– Что с тобой произошло?
– Я… – попытался на выдохе сказать тот, – я…
Продолжить он не смог.
– …Живой, и это уже достижение. Я бы предпочла, чтобы это был Норман, – без обиняков сообщила ему Джемма, принимаясь осматривать его на повреждения. – Но и ты сойдешь.
Она не смогла найти никаких ран. Да, он был весь расцарапан и в грязи, губа разбита, кое-где проступали свежие синяки и ссадины, – Джемма быстро сделала вывод, что это от бега в темноте по чертовому лесу. Открытых ран не наблюдалось, кости остались целыми. Он должен был быть вымотанным и изнуренным, а не при смерти.
– Да что с тобой, черт возьми, случилось? – пробормотала она, ощупывая его голову. Волосы слиплись от крови, но это всего лишь кровь от ссадины на лбу: судя по всему, содрал кожу об кору дерева.
– Во… вода… Пожа…
Джемма спохватилась и сняла через голову спортивную сумку. Блайт почти застонал – тихо, на грани слышимости, – когда увидел бутылку с водой, с которой Джемма торопливо скручивала крышку пальцами, испачканными в земле. Пришлось держать бутылку самой, потому что содержимое едва не расплескалось, когда Блайт попытался взять ее в руки – пальцы у него отказывались сгибаться.
Вода текла по грязному подбородку, но Джемма продолжала держать бутылку – Блайт едва глотал. Кадык дергался вверх и вниз, пока наконец Блайт не закашлялся и Джемма не убрала горлышко от его страшного, синего рта. Вода блестела в свете фонаря на сухих трещинах губ.
– Ты меня слышишь? – спросила она. Блайт кивнул, хрипло дыша. – Говорить можешь?
Снова слабый кивок.
– Ты помнишь, что произошло? – медленно и раздельно спросила Джемма снова, стараясь заставить Блайта сосредоточиться. Он несколько раз тяжело сглотнул, будто ком в горле мешал говорить, но наконец ответил:
– Вы… Пропали, – прохрипел он, но на этот раз в его голосе было больше жизни, чем в том предсмертном шепоте. – Когда я обернулся… Вас уже не…
Джемма кивнула и, прервавшись, помогла ему сделать еще один глоток.
– Оно шло за мной… Догоняло. – Блайт содрогнулся, как будто это «оно» и сейчас находилось позади Джеммы.
Сдержавшись, чтобы не оглянуться, Джемма только сжала рукоять пистолета. Речь Блайта стала бессвязной:
– Оно… оно было там… Оно…
Но она прекрасно поняла, о чем он говорит.
– Оно шло за тобой, – повторила Джемма, возвращая его спутанные мысли к порядку. – Что произошло потом?
– Я побежал… – Голос Блайта до сих пор звучал испуганно, и в этом, черт возьми, Джемма тоже его понимала. Удивительно, сколько у людей и чудовищ становится общего, стоит им разделить одну веселенькую ночь в лесу. – Не знаю сколько… Быстро выбился из сил…
Джемма опустила взгляд на его руки, безвольно лежавшие на животе. Они все еще оставались связанными, и смотреть на то, что у него сейчас было вместо запястий, Джемме совсем не хотелось. Полынь отлично справлялась со своей задачей: чем больше существо прикладывало сил, тем больше она их у него забирала. Неудивительно, что Блайт и бег не смогли поладить.
А сейчас Блайт не мог поладить даже со связной речью.
– Оно шептало… – всхлипнул он. – Прямо мне на ухо… Оно было здесь, такое реальное…
Его больные, красные глаза метались по мраку, который сгрудился вокруг, словно подслушивая. Джемма часто видела этот взгляд: жертвы потустороннего, пережившие ужас, с которым их рассудок не мог справиться. Будь он обычным человеком, Джемма тут же бы посоветовала ему обратиться к психотерапевту, потому что ПТСР было ему обеспечено.