– Как вы оказались в лесу? – едва слышно спросил Блайт. Он впервые подал голос с того момента, как они пришли в лагере, так что Джемма и Кэл разом оглянулись на него. Непонятно, выглядел он лучше или нет: в отличие от Кэла, к Блайту огонь был равнодушен.
Запястья все еще выглядели черно-бурыми, но, может быть, это просто остатки крови. Интересно провести эксперимент, как эффективно регенерируют леннан-ши в разных условиях энергетической подпитки… Катит на название докторской диссертации. Айк был бы горд.
– Я ждал вас в машине, – снова напомнил Норман самому себе. – Решил дождаться, чего бы это ни стоило. Несколько раз задремал… А когда просыпался, вокруг был только молочный туман и пустые сиденья… Но я все равно ждал, – наконец сказал он, поднимая голову. – И… И вы посчитаете, что я сбрендил в этом лесу, но, ребята, я клянусь, – он затравленно оглядел их, – я сидел в этой машине почти сутки.
– Сутки? – переспросила Джемма севшим голосом. От изумления к ней даже вернулась способность внятно говорить.
Норман кивнул, глядя на нее широко раскрытыми глазами:
– Двадцать три часа и двадцать четыре минуты. Я знаю точно. Я засекал.
Джемма неожиданно почувствовала себя выжатой. Все наслоилось друг на друга – ненормальная зона резонанса, исчезновения, отсутствие рассвета, ужас, взявшийся из ниоткуда, Норман, утверждающий, что провел здесь сутки, – и тяжело навалилось на нее, делая плечи тяжелыми.
– Я чуть с ума не сошел там, в темноте, – продолжил Норман. – В тишине чудилось… всякое. Это все так давило на нервы, что мне начало казаться, что я вижу что-то в этом тумане. – Он судорожно передернул плечами. – А я сидел, сидел и сидел…
– А потом? – сквозь треск дров направил его Кэл.
Будь у нее настроение шутить, Джемма бы сказала, что они как детишки в летнем лагере, собравшиеся у костра попугать друг друга страшилками… И знаете? У Нормана получалось.
– Потом меня… что-то испугало. Я не знаю, что именно, и сейчас мне кажется это очень глупым… Но я задремал, а проснулся с четким ощущением: оно движется ко мне из тумана. Меня это разбудило, понимаете? – Он вздохнул, опуская голову. Спутанные волосы свесились на лицо. – Не шаги, не какой-то звук или силуэт, туман оставался недвижимым… Просто меня бросило в холодный пот. Я даже не помню, как открыл дверь и выкатился из машины. Пришел в себя уже в роще, стоя к дереву спиной, как будто прятался от кого-то.
Тут его голос стал совсем тонким и лопнул, как струна.
«Да, – подумала Джемма. – Страх, который ты сам не можешь себе объяснить. Неуправляемый ужас, который заставляет тебя бежать».
Норман стиснул ее ладонь так сильно, что стало больно, но она не обратила внимания.
– Что шам шлучилось, Норман? – как можно осторожней спросила она.
– Я… – начал Норман, но голос снова сорвался. – Я…
– Вы слышали… всякое, – неожиданно подал голос Блайт, – и видели… разное.
Норман уставился на него, вытаращив глаза, – изумленно, почти испуганно. Потом медленно, неуверенно кивнул. Джемма тоже посмотрела на него – и на этот раз Блайт прямо встретил ее взгляд. Им двоим было все понятно и так.
В отличие от кое-кого.
– Всякое? – голосом, в котором звучала яркая претензия, спросил Доу. – Разное? Великолепно. У нас теперь ирландский вампир будет аналитиком?
– Ошвали. – Джемма даже не посмотрела на него. – Пушть они отдохнут. Аналитику швою в жадницу себе засунь. Норман, – она сжала его руку в последний раз, – выпей и шъешь еще что-н-будь. Вше в порядке. Вше уже хор-шо. Мы тут.
– Прости.
– Ешли ты еще раж ижв-нишься, я пожволю Доу над тобой иждеваться. – Она потрепала его по колену, и Норман, впервые за все время, несмело улыбнулся.
Когда он отвернулся, Джемма поймала взгляд Кэла. Она покачала головой, и он вскинул брови. Ему нужно было знать, что там произошло. С ними. В этом лесу.
«Я расскажу позже», – сказал взгляд Джеммы, и Кэл покладисто согласился.
И она рассказала.
Норман к тому моменту уже заснул, – хотя клялся и божился, что больше никогда не сможет спать, его срубило. Они уложили его в ближайшей палатке, но оставили открытым полог, чтобы не спускать с него глаз. «Это не поможет, – думала Джемма. – Если проклятое место захочет, оно украдет его и даже навешанные на палатку амулеты не смогут его остановить».
Блайта тоже уложили, но, конечно, в другую палатку и с другими амулетами. И полог его они тоже не опускали, но по другим причинам. Он, завернувшись в спальник, тоже заснул – или, во всяком случае, успешно сделал вид.
Доу сидел возле костра, ближе всех, греясь в исходящем от него жаре, как змея греется под солнцем, свернувшись кольцом на камне.
– Надеюсь, мы выживем, чтобы доложить об этом месте. – После того как Джемма закончила, у него было такое лицо, будто под нос ему подсунули что-то мерзкое. – Все места с такой энергетикой должны быть на учете.
– Нужно вернуться и вызвать подмогу. – Джемма устало вздохнула. – Я сказала Айку, что у нас может не быть связи в лесу. Они могут не сразу спохватиться.
Как и всегда после выброса адреналина, хотелось спать. Только вот теперь ей слишком часто хотелось спать, и, скорее всего, адреналин тут был совсем ни при чем. Тем не менее глаза слипались. Джемма бы даже зевнула, если бы это не было самоубийственным маневром.
Кэл согласно кивнул:
– Мы выдвигаемся, как только рассветет.
Доу поднял глаза к небу и как-то зловеще хмыкнул:
– Ты хотел сказать «если».
– Ты кто? Гадалка? – Джемма устало потерла пальцами переносицу. – Нет? Вот и хватит нагадывать дерьмо, сделай одолжение.
– Я тот, кто может рассмотреть все варианты развития событий. – Доу раздраженно поднялся. – Принесу еще дров. Можно, папочка?
Кэл невозмутимо показал ему «окей» пальцами, и Доу, закатив глаза, направился к поленнице.
– Что это было? – недоуменно спросила Джемма.
Подсаживаясь к ней, Кэл ответил, посмеиваясь:
– Воспитательный момент.
Под одеялом этого не было видно, но, как только он оказался рядом, Джемма слегка ослабила хватку на пистолете.
Они некоторое время молчали, глядя на огонь. Кэл лениво мешал золу кочергой Нормана и едва слышно насвистывал что-то себе под нос. Даже прислушавшись, сейчас Джемма не могла бы определить, кто это из поп-королев двухтысячных, но от одного этого звука она почувствовала, как узел напряжения в животе постепенно ослабевает. Кэл, не глядя на нее, негромко произнес:
– Ты привела его развязанным.
В его спокойном голосе не было ни претензии, ни осуждения. Он просто делал то, что делал обычно: констатировал факт. Джемма сглотнула.
Да, в веревках Блайт больше не мог идти. Да, он бы не смог оклематься так быстро, если бы полынь все еще сковывала его. Но это были пустые отговорки, которыми Кэла не обманешь: он прекрасно знал, что Джемма все равно не развязала бы его только по этим причинам.
Настоящая причина была в том, что больше всего в тот момент Джемме нужно было собственное здравомыслие.
Она не могла снова остаться в этом гребаном лесу в одиночестве. Даже если это значило развязать Блайта, чтобы тот был в сознании. Если бы она снова осталась одна, она могла опять потерять над собой контроль. А Джемма ненавидела терять контроль.
Она облизала пересохшие губы и тронула Кэла за локоть. А когда он повернул к ней голову, призналась:
– Я испугалась. – Кэл хотел было что-то сказать, но она перебила: – Кэл, меня давно ничего так не пугало.
Джемма сжала его локоть под слоями куртки и свитера и наконец выплеснула это вслух:
– То, что там было, я просто… Я была в хреновом невменозе, Кэл. Мне пришлось уговаривать себя сделать шаг… Я окоченела. И просто не могла остаться там одна еще раз, понимаешь? У меня кровь в жилах стыла… Это был… Я не знаю, такой страх… Неконтролируемый… Первобытный.
Она сглотнула, выдохнула, перевела дух. Они молчали несколько длинных мгновений, заполненных треском огня и лесной тишиной. Кэл просто слушал, и его взгляд казался темным и тяжелым.
– Это как в детстве, как монстр из-под кровати, который нападет на тебя, как только ты выключишь свет, – продолжила Джемма. – Ты его не видишь, ты даже не знаешь, что он такое, – но ты боишься так, что все равно в панике бежишь и прыгаешь на кровать. Сердце колотится, когда накрываешься одеялом. Это осталось в детстве, и теперь я знаю, что монстры под кроватью действительно существуют. Вампиры, оборотни, призраки, твари всех мастей… Но здесь, здесь что-то другое. – Она покачала головой. – Но я не понимаю, что именно.
– Мы разберемся, – просто ответил ей Кэл.
Он всегда так говорил: «Мы разберемся». Его голос был полон уверенности, и Джемма каждый раз позволяла себе в нее поверить. Когда Кэл говорил таким голосом, это значило, что ей не нужно было делать все самой. Контролировать. Управлять. Решать. Можно было просто остановиться и перевести дыхание.
– А сейчас тебе нужно выдохнуть, – продолжил Кэл. – Чем бы оно ни было, оно сильно проезжается по психике. Нужно, чтобы его влияние выветрилось.
Его влияние. Сияй, сияй, маленькая звездочка…
– Я знаю, – она прикрыла глаза, – ты прав. Все верно, это психокогнитивное дерьмо, но…
Джемме показалось, словно вдалеке снова зашуршали помехи, и она открыла глаза, уставившись за круг света от костра. В первую секунду огонь ворвался красными пятнами, заставляя все за его пределами тонуть в беспроглядной темноте, но Джемма знала, что это всего лишь обман зрения. Тут же раздался шум: это Доу ковырялся в поленнице. Она видела его спину.
– Ты чувствуешь? Этот лес… Это место… – Она оглянулась на ближайшие деревья, низко склонившие ветки. – Оно как будто…
– Джемма. – Кэл смотрел на нее прямо и спокойно. – Детка. Ты ведь сама знаешь. Это всего лишь след в твоем сознании. Все в порядке.
Она кивнула. Ей было нужно, чтобы кто-то ей это сказал, но только Кэлу она бы поверила. Только ему, из всех людей, Джемма могла доверить