– Да, про Сид я тоже читал, – с энтузиазмом кивнул Норман, игнорируя фырканье Доу. – По-ирландски «ши», верно? Прямо как… – Он сбился и закончил фразу смущенно: – …В твоем… В леннан-ши, я имею в виду. Это потому, что кельты считали, что потусторонние создания выходят из Сида.
Блайт отвернулся, рассматривая рябиновые ветви за забором.
– Вы и правда много знаете, мистер Эшли, – негромко сказал он, не поворачиваясь к нему лицом. – Я думал, вы что-то вроде детектива… По выслеживанию…
Он не закончил. Продолжение повисло в воздухе, очевидное для них всех.
– А он оказался кем-то вроде библиотекаря, – заметил Доу.
Норман бросил на него укоризненный взгляд: не из-за подначки, а потому, что Блайт… Возможно, ему стоило объяснить. Потому что никто другой так и не удосужился.
– Ты ведь не очень разбираешься в сверхъестественном, да? – спросил Норман. Это был их первый нормальный разговор с Блайтом, и, пока рядом не было Джеммы, он надеялся, что они смогут пообщаться… по-человечески.
Блайт пожал плечами. Вышло у него как-то неловко, словно он неожиданно застеснялся того, что в его положении не знает о таких вещах.
Джемма находила это подозрительным. На самом деле ей все в Блайте казалось подозрительным – она так и заявляла. Норман же думал о том, что это все больше похоже на какую-то очень злую иронию судьбы. Такая вот… плохая шутка. Тем не менее Джемму он прекрасно понимал: это была специфика их работы – и, соответственно, специфика их характеров.
Норман видел: этот леннан-ши выглядел как человек, разговаривал как человек и боялся как человек. Но, к сожалению, Норман знал и другое: все это леннан-ши человеком не делало.
И это то, что каждый из них думал о Киаране Блайте.
Блайт рассматривал длинные ветки с ярко-красными гроздьями: Мойра, видимо, не утруждалась сборкой рябины, так что ягоды просто бесцельно зрели, тяжело свисая вниз. Рябиной был засажен весь участок: красные пятна алели на фоне невыразительно-серого деревенского пейзажа. Как и всегда, было непонятно, о чем Блайт думал, разглядывая унылый вид, но Норман наконец решился:
– Кого ты знаешь из других существ, кроме леннан-ши… Киаран?
Тот удивленно поднял голову, отозвавшись на имя, которым тут его никто не называл. Норман же просто старался быть… дружелюбным. Но вот в теме, которую он хотел поднять, дружелюбного было мало. Блайт мог их ненавидеть, но он просто не понимал; и Норману казалось важным ему объяснить.
– Призраки, – после паузы поделился тот, и Норман выдал смешок. Киаран не улыбался, но в «призраках» улавливалась тень шутки. Потом, помолчав еще, он продолжил: – В ирландских сказках много упоминаний разных существ. Вроде банши, бузинной матушки, фаханом или дуллахан. – Он смотрел себе под ноги. – Но это легенды. Лично я никого не встречал.
– Тебе бы не понравилось встретиться с банши, – с охотой поделился Норман.
Блайт удивленно поднял голову.
– Это не живорожденные существа. Банши – это… назовем это призванной с той стороны сущностью. Что-то, что заполняет место ушедшего человека. Очень часто такую ошибку совершают скорбящие родные, решившие искать утешения в магии: они призывают того, кого потеряли, назад, но получают совсем не то, что просили. Во-первых, естественно, это больше не является их сыном, матерью или возлюбленной, а во-вторых, тело не перестает разлагаться. У банши нет души, – объяснил он, – она просто поселенец в трупе.
– Они кричат? – полюбопытствовал Блайт. Голос его немного ожил, разбавленный интересом. – На самом деле, а не как в легендах?
– Они плачут, – поправил его Норман.
Доу внес в разговор свои пять копеек, возразив:
– Скорее воют или скулят. Звук противный, – он поморщился, как от воспоминания, – как будто по стеклу ногтем скрипят.
– Самое паршивое, – Норман поправил очки, чувствуя, что впервые за последние пару суток возвращается в свою колею, – что банши надо убить до того, как труп полностью разложится, потому что иначе она не будет привязана к чему-то телесному, – так возникли легенды о банши-призраках. А пытаться уничтожить ее, когда она без тела, намного опаснее и сложнее. У этого существа нет разума, – он вздохнул, – только постоянная жажда убивать.
Блайту действительно было интересно. Норман это видел и, прежде чем перейти к тому, о чем хотел поговорить, решил рассказать что-то еще – что-то любопытное, что обычно нравится слушать людям.
– Или, например, есть амматы, – определился он. – Потрясающие в своей мерзости создания.
– Амматы? – переспросил Доу.
Ничего удивительного, что Доу не слышал про амматов, – в конце-концов, он почти не имел дела с существами, тем более с такими редкими.
– Первое упоминание об амматах пришло к нам из Древнего Египта. Как же там было… Сейчас-сейчас… За Тотом притаилось чудовище женского пола по имени Амемит – «Пожирательница» или Ам-мут – «Поглотительница смерти».
– О, ну только не говори, что ты сейчас процитировал Книгу мертвых.
Норман проигнорировал.
– Судя по египетским фрескам, это было слегка кривоватое чудовище: ноги, похожие на лапы бультерьера, туловище льва или ягуара – где как – и голова крокодила. Смахивает больше на карикатуру, верно?
Блайт полностью развернулся в его сторону, и даже Доу перестал параноидально вглядываться в окна домов. Норман был рад. Еще больше, чем рассказывать, он любил рассказывать то, чего, кроме него, никто не знал. Это заставляло его чувствовать себя… востребованным.
– Амматы рождаются с человеческим лицом и растут как люди, только очень быстро: особь становится половозрелой в течение первых трех-четырех лет. Они питаются сырым мясом и не делают отличий между говядиной и человечиной. Живут маленькими ячейками, зачастую притворяются семьей. В моменты питания можно увидеть, как они принимают свою полуисходную форму: их череп увеличивается, рот деформируется, зубы вырастают, видоизменяются плечевые суставы… – Норман вздохнул. – Как-то я отсмотрел двенадцать гигабайт видеозаписей с питанием амматов, чтобы проконсультировать Каирскую тайную службу. Не самый приятный опыт в моей жизни.
– Я думал, ты и об этом читал, – прокомментировал Доу.
Ему что, правда обязательно каждый раз… Ох, ладно.
– И можно было бы поверить, например, в существование амматов, которые питаются исключительно животным мясом, верно? Но только есть один момент. – Норман выставил палец. – Особь не сможет сформироваться правильно и вырасти, если не будет есть человечину.
Казалось бы, простой факт. Но Блайт еще не знал, что этот факт ключевой из тех, что Норман собирался рассказать. И самому Норману стало труднее подбирать слова дальше.
– Или, рассмотрим, например, – он сглотнул, – вампиров. Их существует множество разновидностей, которые могут относиться даже к разным семействам. По сути, «вампир» – это обобщенное название существ, которым для выживания нужна человеческая кровь. – Норман замолчал, потом поправил себя, отводя взгляд: – Ну, или энергия. Но с кровью связано больше видов. Это даже отчасти поэтично: по мнению средневековых каббалистов, в крови растворены два нижних уровня-плана души – эфирный и астральный, и вплоть до середины девятнадцатого века сохранялось убеждение, что вампиры, питаясь кровью жертв, вбирают в себя их эфирные души, или, образно выражаясь, употребляют жизнь в жидком виде…
Нервничая, Норман всегда заговаривался, начиная уходить в дебри, и ему пришлось заставить себя вернуться к теме.
– Жажда вампиров настолько сильная, и она настолько сводит с ума, что ни одна известная нам особь не могла себя контролировать. – Он снова посмотрел на Блайта.
Тот слушал его бесстрастно, но вместо интереса на лице теперь… Ничего не было. Может быть, он начинал понимать, к чему Норман клонит.
– И для того, чтобы вырасти, как и с амматами, особи нужна человеческая кровь. Не свиная, не какая-либо другая. Только человеческая. Вампиры…
– Вампиры не сидят на диетах, – ухмыльнулся Доу.
Внезапно Норман понял – с запозданием, как обычно, что уж тут поделаешь, – что стоит ровно между Доу и Блайтом, и в контексте собственных слов это чуть не заставило его сбиться. Но и Блайт, и Доу продолжали на него смотреть, и отступать уже было некуда.
– Вампиры не сидят на диетах, – медленно повторил Норман, – оборотни не контролируют себя в полнолуние, анханы питаются людскими внутренностями, масаны – человеческой болью, инкубы доводят до остановки сердца во время секса и только тогда насыщаются. Это ведь природа. Мы едим животных, стоящих ниже нас на ступеньке развития, а сверхъестественные существа едят нас, как более низший вид. Это… видовое выживание.
Эта речь повисла между ними тяжелой гирей. «Теперь, – подумал Норман, – теперь Блайт понял, куда он клонит. Должен был понять. Сказал “а”, – устало напомнил он себе, – говори и “б”. Это будет куда милосерднее».
И Норман сказал:
– Наша работа… Ты заметил, что это как детективное расследование, и ты прав, Киаран. Но еще я бы отчасти сравнил ее с криптобиологией. Мы классифицируем, изучаем, составляем карту семейств, видов, классов… Есть виды, которые не причиняют вреда людям, потому что те не входят в цепочку их питания. Есть так называемые нейтральные виды, относящиеся к серой зоне. Но есть виды, состоящие в трофической форме отношений с человеком.
Блайт не опускал глаз, и Норману пришлось смотреть ему в лицо, говоря все это. Было ужасно некомфортно: Норману никогда не приходилось объяснять такое сверхъестественному существу. Он не знал, что должно выражать его лицо, и даже не мог подобрать подходящий голос.
– Это виды-хищники, – сказал Норман. – Как и амматы, как и обычные вампиры, энергетические вампиры относятся к разряду хищных паразитов.
Наконец лицо Блайта изменилось – он крепко сжал губы, отводя взгляд. На Нормана нахлынула необъяснимая волна стыда, будто он был в чем-то перед ним виноват, и слова внезапно перестали его слушаться.