ю послышался шум, и она открылась, явив под скудный дневной свет пожилое смуглое лицо.
– Простите, – тут же всхлипнула Джемма. – Простите, мэм! Могу ли я поговорить с Кейтлин?
– Кейтлин? – испуганно повторила женщина, окончательно распахивая дверь, но на крыльцо так и не вышла. – Кейтлин что?
Ей было, может, пятьдесят или ближе к шестидесяти, и она едва доставала Джемме до плеча, поэтому Джемма не удивлялась испугу во взгляде и тому, что дамочка предпочитала оставаться в коридоре, запрокинув к ней голову. В деревне не водилось мужчин выше Джеммы. Наверное, она казалась женщине великаншей.
– Мне сказали, Кейтлин живет тут, – Джемма добавила в голос слез, шмыгая носом. У концерта не было логики: он должен был просто обескуражить соседку. – Я хотела с ней поговорить! Я так переживаю за девочку, понимаете, а Кейтлин ведь была ее няней… Брадан сказал, что она живет тут…
– Кейтлин жить на другой улице, – на плохом английском сказала женщина. Блин. Джемма надеялась, что та болтает только по-ирландски. – Что случиться? Почему вы плакать?
– Бедная девочка… – снова зарыдала Джемма. – Там в лесу! Совсем одна!..
– Ох, ну будет! Проходить, проходить, – замахала рукой женщина, – налить вода. Внутрь!
Черт. По задумке соседка должна была пойти вместе с ней искать Кейтлин или кого-то англоговорящего, а Джемме требовалось держать ее на максимальном расстоянии от дома столько, сколько сможет.
На секунду отвернувшись и сделав вид, что сморкается, Джемма закатила глаза в сторону противоположной улицы, где за изгородью ждали остальные. Что ж, идите. Отвлечет тетку внутри.
Дверь за ней закрылась, оставив их обеих в сумраке крошечного помещения – чего-то вроде узкой прихожей. Места здесь было еще меньше, чем в доме Мойры, и Джемме тут же захотелось чихнуть от пыли.
– Мы найти Эмер, – успокаивающе сказала женщина, уходя куда-то по еле освещенному коридору. Джемма последовала за ней, пригнувшись: потолки здесь были ниже, чем у Мойры, и она рисковала поздороваться лбом с дверной перекладиной. – Конечно найти. Все ведь искать. Не надо плакать…
Они оказались в старенькой кухне с длинным деревянным столом в центре. Джемма тут же отметила: окно выходило на другую сторону улицы, не к дому Йена. Хорошее место, чтобы поболтать.
– Мы тоже ее искали, – шмыгнула она носом, наблюдая, как женщина достает графин с водой. – Дошли до реки, но ни следа… даже до плотины добрались.
– Дети не ходить так далеко, – покачала головой та, стоя к ней спиной и наливая воду. – Все хорошо, все хорошо… Вот. Пить. Успокаиваться.
Джемма сделала вид, что отпила из стакана, который женщина ей протянула. Она кивнула, вытерла слезы тыльной стороной ладони и спросила:
– Но зачем вообще нужна эта плотина? Простите… Я не спросила вашего имени, мэм.
– Мое имя есть Делма, – отмахнулась та. – Шахты для, конечно. Земля быть плохая, влажная, частые… – Она запнулась, подбирая слова. – Когда земля ходит вниз…
– Оползни, – подсказала Джемма.
– Да, ползень, – неловко повторила Делма, скрещивая руки на груди и кивая. – Река путь нужно поменять, чтобы шахта быть безопасной. Мой муж заниматься этим тоже, когда мы приехать. Иначе затопить шахты. Много воды тогда в земле. Но теперь колодцы пересыхают…
Колодцы пересыхают, скот мрет, первенцы приносятся в жертву, что-нибудь в таком роде, да? Может, Кэл и прав. Может, Йен их тут всех ведет к светлому будущему. Всего-то нужно кокнуть парочку детей…
– У вас есть дети, Делма? – спросила Джемма, оглядывая кухню. Та не выглядела особо обжитой. Везде лежала пыль. Или Делма хреновая хозяйка, или…
– Сын, трое, – с гордостью сказала та. – В городах. Работают.
– Значит, они уехали отсюда?
– Нет, нет, мы с Лиамом приехать сюда одни…
Делма отошла к серванту и вернулась оттуда с рамкой. Джемма ожидала фотографию, но там были письмо и выцветшая карточка, вроде открытки. Все было исписано мелким почерком.
– Он работать с Йеном еще давно, на шахтах в Кенри… Позвать Лиама сюда. Сказать – хорошее, тихое место. И не уголь, – довольно сказала она. – А золото. Хорошее наследство для сына. Вот, – она улыбнулась, показав Джемме рамку. – Писать, что приехать… Старший, Ронан…
Джемма так и не поняла, что именно она должна была увидеть в письме, но все равно с чувством закивала. Делма снова вернулась к полкам.
– Не волноваться насчет Эмер, – аккуратно и с любовью поправляя рамку, сказала она. Джемма посмотрела на ее спину и вернулась к разглядыванию кухни. – Все будет хорошо…
– Вы звучите очень уверенно, – ответила Джемма. – Дети уже терялись в лесу?
Делма не ответила.
– Или Эмер первая?
Когда Джемма обернулась, около серванта никого не было.
«Интересно», – подумала она, уверенно кладя руку на рукоять пистолета в кармане куртки. Очень. Интересно.
Она медленно подошла к серванту: письмо в рамке стояло там же, а вот слой пыли под ней и вокруг говорил о том, что ее очень давно не брали с места. Джемма сглотнула. Не могла же Делма, как и Купер, ей привидеться?
– Мэм? – позвала она, наклоняясь в сторону выхода в коридор. – Делма?
Дом хранил молчание.
Джемма направилась к выходу, вынув пистолет, – к черту, потом будет разбираться с чужим испугом. Вот если ее огреют чем-то по голове в темноте – тогда это будут проблемы.
Сумрачный коридор, в котором было всего лишь одно мутное окно, шел вдоль первого этажа. Джемма двинулась по нему, стараясь держаться спиной к стене. Половицы оглушительно скрипели в тишине, выдавая ее с головой.
Чуть дальше обнаружилась лестница на второй этаж, но Джемма прошла до конца коридора, чтобы проверить дверь. Дернула ручку. Заперто.
– Делма! – снова позвала она, возвращаясь к лестнице. – Делма, вы там?
Ноль ответа. Конечно. Но дом не мог быть заброшен, она не сошла с ума: соседку видели и Кэл, и Норман, который все утро за ней следил! Нет, нет. Скорее уж сектантка, чем галлюцинация. Джемма крепче сжала пистолет и занесла ногу, чтобы проверить первую ступеньку, когда раздалось громкое «тук».
Она медленно повернула голову в сторону коридора. Там, в конце, все так же закрытая, ее взгляд встретила деревянная дверь.
Из-за нее раздалось отчетливое…
Тук. Тук. Тук.
29. Слишком много прозвищ для одной маленькой девочки
Норман вздрогнул.
Противный скрип снова повторился – это нож проехался по поверхности, соскочив с опоры. Этот звук раздался еще несколько раз, действуя на Нормана так, будто Доу скоблил ножом не стекло, а его нервы. Впрочем, вскоре у него наконец что-то получилось.
– Это просто издевательство… – процедил Доу сверху. Норман вскинул голову: тот выглядел взвинченным. – Что делать дальше?
Он не смотрел вниз, сосредоточенный на окне перед собой. Кэл проинструктировал:
– Если упор хороший, то дави, пока скоба не поддастся.
«Говорите тише», – взмолился Норман про себя и оглянулся по сторонам, уверенный, что их вот-вот обнаружат.
– И как мне понять, когда она, твою мать, поддастся?
– Когда она начнет разгибаться, Сайлас. Слушай, кто из нас учил в школе физику?
– Я не ходил в школу, Махелона, – прошипел тот, посмотрев вниз, – и уж тем более никогда не вскрывал чужие дома!
– Агент третьего ранга – и ни одного проникновения со взломом? – Кэл поправил его ноги на своих плечах. – Скучно живешь!
Когда Кэл озвучил свой план («Я тебя подсаживаю, ты вскрываешь, окна старые, там все просто»), Норман думал, что ему будет смешно. Шутка ли, Сайлас Доу на плечах у Кэла Махелоны! Билеты по двадцать долларов.
Но нет. Ему оказалось несмешно.
Подходящее окно находилось не со стороны пустыря, а на той стене, которая выходила к дому соседки – тому, где скрылась Джемма. Это нервировало: Джемма должна была увести ее из дома, а не наоборот, и кто знает, удастся ли ей отвлекать соседку достаточно долго? А если она все-таки выглянет в окно? Ей-то уж точно будет не до смеха при виде этого гимнастического дуэта.
– Получилось, – с облегчением сказал Доу, когда визг ножа по стеклу прекратился. – Разгибаю первую скобу. Черт, если стекло упадет…
Стекло не упало. Они осторожно вытащили его, и Норман опустил его к стене, стараясь не дышать.
Один за другим они вторглись в чужой дом.
Легкомысленное настроение Кэла «скучно живешь» рассеялось, как только он подсадил Нормана и сам с легкостью подтянулся следом.
– Не шумите и не оставляйте заметных следов. – Норман обернулся на его необычно серьезный голос и встревожился. С аккуратностью у него не ладилось. – Мебель не двигаем, возвращаем все на свои места. Полиция, от которой можно отделаться удостоверением, далеко, – подчеркнул он, оглядываясь. – От гнева деревенских жителей наши корочки не спасут. С ворами в таких местах разговор короткий. Держите в уме.
Окно, которое они выбрали для вторжения, оказалось в чьей-то безликой спальне. Норман сделал несколько осторожных шагов по комнате, пытаясь понять, кому она принадлежит. Голые деревянные стены, одинокая кровать, пустой стол. Доу распахнул дверцы шкафа, стоящего у стены, – тот тоже был пуст. Ничья?
– Ищем дальше, – сказал Кэл, открывая дверь и выглядывая в коридор. – Нам нужна комната Йена, его записи, что-то личное. Я пойду на второй этаж, вы оставайтесь на первом. Сайлас, пригляди за Норманом.
Норман не успел ничего сказать – Доу оказался быстрее:
– Хочешь приказать мне остаться с ним?
– Попросить, – поправил Кэл, но обмануть ему никого не удалось.
– С твоего языка это переводится «приказать».
– Мое мнение здесь учитывается? – без особой надежды поинтересовался Норман.
Когда ему никто не ответил, он даже не удивился.
Доу не стремился разговаривать: завернутый в огромную куртку и в свои мысли, он застыл мрачной тенью над сервантом в коридоре, пока Норман обшаривал полки.
В этом коридоре было две двери – одна вела в кладовую, другая…