– Вы что, думаете, что мистер Махелона мог спрятать амулет здесь?
Доу бы произнес это с издевкой, Норман – с сомнением, Купер – с претензией; голос Блайта же не выражал абсолютно ничего. Джемме начинало это казаться, на самом деле, неплохой уловкой. Подтекст вопроса – об абсурдности идеи – Джемма тем не менее уловила с лету.
– Слушай, – сказала она, заглядывая под стол и копаясь в корзинах. – Хочешь спросить, что я здесь ищу, – спрашивай напрямую.
– Так что вы здесь ищете?
– А я понятия не имею, – тут же ответила Джемма, со вздохом поднимаясь на ноги и задевая Блайта локтем. Комната Мойры была едва ли больше их собственной. – Сядь в кресло и не мешайся под ногами.
Джемма бесцеремонно распахнула деревянные шкафы, выстроившиеся вдоль всей длинной стены, но, кроме пыльной бури и затхлого запаха старой одежды, ничего не нашла. Зато в длинном серванте обнаружились книги – спрятанные за тканью, которая покрывала всю стеклянную вставку. Книги Джемму интересовали мало; куда более интересной находкой оказались бы, например, кости младенцев или круг из потушенных свечей, но на безрыбье…
– Ну конечно, – раздосадованно констатировала она, вытаскивая парочку наугад. – Все на ирландском.
– Я знаю ирландский, – напомнил Блайт. Джемма оглянулась на него через плечо: тот сидел в кресле, как ему велели, сложив руки на коленях, словно школьник. – На случай, если вы вдруг забыли.
– Ты тренируешь свое остроумие только на мне, верно ведь? – Джемма развернулась к нему, держа в каждой руке по книге. – Ни разу не видела, чтобы ты ерничал над Норманом.
– Мистер Эшли – очень приятный человек, – тихо ответил Блайт, разглаживая на столе декоративную салфетку, которая слетела во время поисков Джеммы.
– А я, значит, нет?
Блайт ничего не ответил, делая вид, что увлечен салфеткой.
Джемма хмыкнула. И кинула одну из книг в сторону Блайта. Когда тот поймал ее, в воздух снова взметнулась волна пыли. Она кинула и вторую, вызвав на лице Блайта легкое осуждение.
– Давай-ка, Киаран Я-Знаю-Ирландский Блайт. Открывай и… Что? – спросила она, когда он странно, то ли удивленно, то ли с опаской, на нее взглянул.
Он положил обе книги на колени и отметил:
– Вы впервые назвали меня по имени.
– Эй! Это была шутка, – Джемма возмущенно развела руками. – Прикольчик. Издевка. Подначка. Короче, читай давай.
Он послушно открыл обложку.
– Вот эти две – художественная литература… – доложил Блайт, аккуратно листая ветхие страницы. Кольца растрепанных кудрей падали на глаза. – Ну и ну… – Он смахнул челку и взглянул на Джемму. Та приподняла брови. – Романы Брэма Стокера.
– Брэма кого?
Блайт ответил не сразу, глядя на нее с неопределимым выражением, которое, впрочем, Джемме удалось расшифровать. О, да ладно! Миссис Фергюсон из средней школы не смогла ее пристыдить, и он не сможет.
– Автор «Дракулы», – наконец ответил Блайт. – Я думал, вы оцените иронию.
– А! Ну так бы сразу и сказал. Я не знала, что это книжка, – Джемма вернулась к рядам книг, вытаскивая следующие. – Думала, фильм.
– Это ирландская книжка, – Блайт перелистнул пожелтевшие страницы, морщась от пыли. – Стокер был ирландцем… Но это не «Дракула», это «Хрустальная чаша»… И другие новеллы… Ох, – в его голосе прорезалось удивление. – Издание семьдесят второго года.
– А что не так? – не поняла Джемма.
– Тысяча восемьсот семьдесят второго, – движения Блайта вмиг стали гораздо осторожнее. Руки замерли над книгой. – Возможно, это вообще одно из первых изданий. Стокер родился в сорок седьмом.
– Ты что, фанат? – Джемма не подала виду, что заинтересовалась сказанным, и продолжила вынимать увесистые тома. – Откуда такие подробности?
Он ничего не ответил и, только когда Джемма вернулась к креслу с внушительной стопкой книг в руках и встала над ним, понял, что она от него не отстанет.
– Мне кажется, вам будет трудно понять, – Блайт осторожно отложил книгу и принялся за следующую. – Это просто… национальное чувство. Он один из самых известных в мире писателей, и он ирландец. Мы трепетно относимся к таким вещам. Вы знали, что Че Гевара по бабушке ирландец из рода Линчей? Луи ле Броку. Генри Форд.
– Боно, – пожала плечами Джемма, подсовывая ему на колени верхнюю книгу из стопки. – Колин Фаррелл. Что? – Она ухмыльнулась на его взгляд. – Ты любишь своих ирландцев, а я своих.
Книга за книгой оказывались романами и рассказами – большей частью на ирландском. О большинстве из них Джемма слыхом не слыхивала. Иногда попадалась научная антропологическая литература, что укладывалось в то, что рассказал о Мойре Норман. Художественные книги они откладывали в одну стопку, все остальное – в другую. От Джеммы было мало толку, и она собиралась посадить за них Нормана, как только тот вернется: у него явно больше шансов найти здесь что-то полезное. Единственная польза, которую они могли отсюда вытянуть, – это возраст книг. После Стокера Джемма заставила Блайта открывать все, и каждая оказывалась напечатана не позже, чем в семидесятые годы девятнадцатого века.
– Мойре ведь не может быть столько лет, правда? – Блайт уставился на очередную заднюю страницу, желтую и ветхую. На этот раз в его голосе звучало почти испуганное сомнение. – Скорее всего, мистер Махелона прав, и деревня просто основана куда раньше, чем нам сказали…
Джемма плюхнулась на кровать напротив него, вытягивая ноги, и поправила:
– Людям не может быть столько лет.
На этот раз Блайт не выглядел задетым, скорее – задумчивым. И еще – встревоженным. Он снова посмотрел на книгу, затем оглядел комнату:
– Но вы бы знали, если бы Мойра оказалась не человеком.
Джемме снова пришлось его поправить:
– Ты бы знал. Магические существа чувствуют друг друга, как ты почувствовал Доу. Как Доу почувствовал тебя. – Они переглянулись. Может, дело было в том, что они провели вместе чертову прорву времени, или в том, что Блайт ни разу не вел себя не по-человечески, или, может, Джемма действительно начинала сходить с ума; в конце концов, она сама приняла решение здесь остаться. А может, это все были его чары – если честно, Джемме уже было плевать, у нее были проблемы куда серьезнее, чем магия энергетического вампира. И тем не менее она не чувствовала дискомфорта оттого, что обсуждала основы своей работы с Блайтом. – Нам же приходится полагаться на методички из базы данных: характеристики, отличительные черты, показатели приборов и оберегов. – Она отряхнула руки от пыли. – Нудятина, одним словом.
Неожиданно в голосе Блайта прорезался намек на шутку:
– Вам куда больше нравится бегать и стрелять?
Да, наверное, дело в том, что они уже пару недель сидят друг у друга на плечах. Раньше Джемма даже не поняла бы, что это шутка: голос у Блайта изменился на долю тона, не больше. Может быть, если бы с ней не происходило слишком много чертовщины, она бы взбесилась. Между ними должна быть стена: высокая, твердая, безопасная. А теперь она знает, как звучит его голос, когда он шутит. Вот в чем вся проблема, которой не понимал чертов Кэл. Она ведь не он. И, в отличие от него, когда этих деталей накопится слишком много, ей будет сложно нажать курок.
Силы ерничать кончились.
– Это то, в чем я хороша, – просто сказала Джемма. – Догонять. Драться. Побеждать. – Она тоже обвела комнату взглядом. – И ничего из этого я здесь не могу сделать… Ненавижу такое.
– Почему вы остались?
Вопрос прозвучал неожиданно. Значит, Блайт понял, что дело было ни черта не в амулете. Джемма закрыла глаза, игнорируя его вопрос. Стена, как же. Высокая, твердая, безопасная. Ну да. Сто раз.
– Вчера вы сказали, что меня убивает не «что-то». А «кто-то». Что вы имели в виду?
И вот она сидит здесь, вместо того чтобы искать ответы на свои вопросы внизу.
– Миз Роген, – его голос стал настойчивее. – Я имею право знать. Пожалуйста.
У Кэла было всего два варианта, кого оставить наверху с Блайтом: или Джемма, или Купер. Сущность в теле Купера. А Джемма была уверена: именно с его появлением Блайт начал угасать. Если бы с пацаном осталось то, что захватило тело Купера, кто знает, дожил бы тот до вечера? Пока что его спасали передышки – моменты, когда оно оказывалось вне дома.
– Миз Роген?..
Она открыла глаза, еще не зная, сказать ему правду или отшутиться – смотря что первое сорвется с языка, наверное, – но ее взгляд упал на книгу в руках Блайта. Другие мысли вылетели из головы, и она подалась вперед.
– Что это? – она ткнула пальцем. – Что это еще за книга?
Блайт поднял перед собой книгу, недоуменно поворачивая к себе обложкой. В темно-зеленом шершавом переплете, она почти ничем не отличалась от других книг – кроме тисненной на обложке спирали.
– Это какое-то литературное исследование… Кажется, автор этой книги посвятил ее изучению Диннхенхаса, – Блайт нахмурился, открывая книгу и вчитываясь в первые страницы. – По-другому – «Старина мест». Это такой сборник ирландских мифов и преданий, обычно связанных с какой-нибудь местностью в Ирландии…
Джемма забрала книгу у него из рук.
– Считается памятником культуры, он написан то ли в десятом, – Блайт наморщил лоб, – то ли в одиннадцатом… или в двенадцатом? Веке. В Средневековье, – наконец определился он. – У нас бегло проходят его в школе. Что не так?
Книга распахнулась сама – так раскрываются те, которые часто держат открытыми на одной и той же странице. Текст был Джемме абсолютно непонятен, но она резко подвинулась к Блайту на самый край кровати, врезаясь в него коленями, и потребовала:
– Прочитай, – она ткнула пальцем на страницу. – Прочитай мне. Ну же!
Блайт склонил голову к книге:
– Ладно, ладно, сейчас… Стоял там величайший из идолов всей Ирландии, а вокруг него были двенадцать каменных идолов… Это цитата из Диннхенхаса, тут дальше идет ее лексический разбор…
Джемма вцепилась в его руку:
– Читай все цитаты!