И у Нормана для Доу были плохие новости.
– «Почитали его все народы, что захватывали Ирландию до прихода Патрика», – наизусть повторил Норман. – Так что, возможно, Патрик только хотел его уничтожить. Как мы понимаем, неудачная попытка.
Доу поднял на него полный ненависти взгляд.
– Когда, ты там говорил, – медленно спросил он, – сюда пришли кельты?
Норман прикрыл глаза. Ему самому не хотелось отвечать на этот вопрос.
– Примерно первый век.
Примерно первый век – а это значит, что духу, носящему имя Кром Круах, могло быть около двух тысяч лет.
Много. Слишком много.
Норман открыл глаза и, пытаясь успокоить накатившую волну тревоги, перелистнул выцветшую страницу. Энциклопедия была издана в Лондоне, в тысяча восемьсот семьдесят восьмом, и страницы были очень хрупкими. У него имелся опыт обращения со старыми книгами – однажды ему повезло добыть пропуск в особый архив библиотеки Конгресса в Вашингтоне.
– Кельты, обживая острова, присваивали себе культуры, существовавшие здесь до них, – проводя пальцами по страницам, сказал он. – В том числе культуры шотландских и ирландских пиктов. Тоннели сами по себе еще древнее, но вполне возможно, что кельты просто нашли их и интегрировали в свою мифологическую картину. Это место окружено холмами, а сама пещера находится в низине. Отсюда мог возникнуть «Склонившийся с Холма».
– Не имеет никакого значения, как его там звали и почему, библиотекарь. Знаешь, что важно? Что сотню назад местные жители нашли капище и… – он взмахнул рукой, и сигарета опасно пролетела мимо носа Нормана, – и решили, что приносить первенцев в жертву на Хеллоуин – хорошая идея. Вполне возможно, что из-за древнего алтаря здесь было энергетически активное место и у них получилось кого-то вызвать, – он выпустил дым в воздух, – и этот кто-то теперь приседает Роген на уши. Вот что важно.
Норман вспомнил Мойру. Умную, осторожную Мойру… Преподававшую в Лимерике, затем приехавшую сюда, когда Йен собирал людей, чтобы оживить поселение. Оказавшись здесь, она, скорее всего, поняла, что он им врал – и что Слехт основан намного раньше, чем утверждал Йен. Что здесь когда-то жили люди. Что шахта намного старше, чем им говорили. Что их позвали сюда не просто так.
Он бросил взгляд на портрет. Внутри зашевелились смутные подозрения.
Или Йен не врал ей. Никто никому не врал. Быть может, они не видят правды, потому что она кажется им невозможной. Быть может, они и вовсе…
– Ты о деле думаешь?
Норман увидел, что Доу на него смотрит. Внимательный прищур, цепкий. Норману не нравился этот взгляд: от него всегда возникало чувство, будто Доу выискивает слабости в его умозаключениях, чтобы разнести их в пух и прах. Он был умным, Сайлас Доу. Умнее, чем Норман думал о нем вначале; но этот ум постоянно искал несостыковки и слабые места, отрицая все, что не имело железобетонного основания. Что ж. У Доу никогда бы не получилось стать аналитиком.
Норман улыбнулся:
– Не надо на меня нападать, будь добр. – И вернулся к книге.
– Как все это поможет остановить нам одержимость Роген двухтысячелетним демоном? Твои книжки? – устало спросил тот и собирался добавить что-то еще, но из-за стены раздался разъяренный голос Джеммы, а затем окрик Кэла:
– Сайлас!
– Заговоришь о дьяволе… – кисло пробормотал он, но затушил сигарету о блюдце, стоящее на столе, и поднялся. Поймав взгляд Нормана, он сказал: – Сосредоточься на главном. Не думай, что я не вижу по твоему лицу, что ты снова пытаешься оправдать свою старуху. А ты, – он обратился к нему за спину, – кончай притворяться спящим.
Снова раздался злой крик – на этот раз снова Джеммы:
– …не Купер, идиота ты кусок!
– Боже, да что за цирк, – раздраженно цокнул Доу.
И ушел.
Норман обернулся к Киарану, который успел открыть глаза.
– Я не притворялся, – слабым голосом сказал он в свою защиту, – просто не хотел с ним разговаривать.
Норман понимающе похлопал его по плечу.
– И я слышал, что вы говорили о пещере, – Киаран подтянулся и сел. – Мне пришло в голову, знаете… Судя по тому, что вы описываете… Это совсем непохоже на кельтские постройки. Вроде Бру-на-Бойн.
– Ты знаешь о Бру-на-Бойн? – оживился Норман.
Киаран моргнул:
– Почему-то… все постоянно забывают, что я ирландец. А не только леннан-ши.
– Это не то, что я имел в виду!
– Я пошутил, мистер Эшли, – тут же напрягся он. – Простите. Это была шутка. Конечно, я знаю о Бру-на-Бойн. Мы ездили в школе на экскурсию. Типичные кельтские гробницы выглядят не так, вы ведь сами говорили… – Он посмотрел на окно. – Это должен быть курган. Холм. А здесь у нас – подземелье в низине…
Норман рассеянно кивнул и перелистнул несколько страниц. Да, Киаран, несомненно, был прав. Не сходится. Если бы у них было больше информации…
За стеной загудел ветер. Жуткий, навевающий тоску звук. Норман и Киаран одновременно поежились, оба встревоженные. Здесь каждый будто бы несчастливый знак действительно означал несчастье.
– Доу прав, – помрачнев, признался Норман. – Сейчас в первую очередь нужно сосредоточиться на Джемме. Если здесь действительно охотничьи угодья Кром Круаха, значит, нам нужно узнать о нем все, что сможем, чтобы помочь ей.
– Тогда давайте узнаем, – просто сказал Киаран.
Было в этом что-то поддерживающее, за что Норман испытывал бесконечную благодарность. Возможно, из-за того, что Киаран совсем ничего не понимал в их работе, но все равно: то, что с ним не начали спорить или говорить, что он бесполезен или ему «нужно думать о другом», для Нормана было глотком свежего воздуха.
– Ты что-нибудь знаешь об этой части «Старины мест»? – спросил он, с благодарной улыбкой протягивая Киарану книгу. – Что-нибудь кажется знакомым? Ты же ирландец.
– В школе мне всегда больше нравились естественные науки, – извиняющимся тоном ответил Киаран, но книгу взял. Норман обеспокоенно заметил, что пальцы у него слегка дрожали. – А с историей и литературой особо не ладилось. Но история про Кром Круаха довольно известная, потому что входит в список легенд о святом Патрике.
Он посмотрел на раскрытую страницу.
– Как тут и написано: он разрушает золотого идола Кром Круаха, которому поклонялись различные ирландские племена. Подразумевалось, как в цитате, что они приносили ему человеческие жертвы и совершали другие языческие обряды, а Патрик пришел обратить их в христианство, так что… По легенде, он, кажется, явился на праздник поклонения Кром Круаху и на глазах у нескольких тысяч собравшихся язычников сотворил чудо: прикоснулся к идолу своим епископским посохом, и идол рассыпался в прах. Но кое-где вроде фигурирует молот.
Норман согласно кивнул:
– Ну, пока что сходится.
Киаран удивился.
– Вы же не всерьез говорили с мистером Доу про святого Патрика? – спросил он и, правильно прочитав «а почему нет?» в глазах Нормана, нахмурился. – Я имею в виду… Что святой Патрик… прямо тут? Это же просто легенда!
– Легенды часто привирают, – согласился Норман, – нельзя читать их буквально. Но всегда нужно вычленять ключевой сюжет: скорее всего, внутри, под слоями людских фантазий, кроется правдивое зерно.
– Ладно, но… – Киаран нахмурился, а затем нашелся: – В колодце каменная статуя, а не золотая. И при чем здесь Самайн? Эта история – просто очередное восхваление святого Патрика, и здесь не сказано, что она произошла на Самайн. А пикты? Вы сами сказали, пещере должно быть несколько тысяч лет. Патрик жил в пятом веке, мистер Эшли.
Киаран всего лишь реагировал так же, как реагировали десятки обычных людей до него: может, они и могли принять существование сверхъестественного, но, как только оказывалось, что их родной фольклор покоится на костях реально существующего зла, испытывали отторжение.
Норман осторожно провел по обложке пальцами, чувствуя рельефные края тисненого рисунка. Спираль отчетливо ощущалась под пальцами.
И кельты не были первыми, кто это придумал. Спирали начали появляться по всей Ирландии еще в мезолите, в докельтскую эпоху…
– Патрик разрушил то, что стояло до него, – поправил Норман. – Мы можем только предполагать, сколько лет тон… Киаран. Твои руки.
Дрожь пальцев превратилась в тряску, судорогой прошедшую по рукам Киарана. Тот, стремясь то ли скрыть, то ли прекратить это, попытался сжать руки в кулаки, но вышло плохо.
– Мне было лучше, – его голос окрасился неожиданно ярким злым отчаянием. Он схватил одной рукой другую, но те продолжали трястись. – Еще час назад. Еще час назад! Я чувствовал себя… нормально!
– Тихо, тихо. – Норман пересел к нему на кровать. Он без разрешения схватил его руки, растирая их сильными движениями, как при судорогах мышц. То, что он влез в чужое личное пространство, его сейчас не волновало. – Легче?
Киаран не ответил. Он побледнел и дышал тяжелее, чем раньше, но судорога спала, и тряска снова превратилась в легкую дрожь. Норман осторожно опустил его руки на покрывало.
– Спасибо, – пробормотал Киаран и с трудом сглотнул. – Извините.
– За что ты извиняешься? Прекрати немедленно, боже. Я принесу тебе…
В этот момент за стеной заговорили громче, наполняя комнату приглушенным шумом спора, в котором ярко выделялись голоса Джеммы и Доу. Норман почувствовал раздражение. То есть его книги тут бесполезны, но если Доу будет постоянно выводить ее из себя, то это отлично поможет делу!
– Не обращай на них внимания, – твердо сказал Норман. – Они занимаются полной ерундой.
Киаран посмотрел в сторону смежной со столовой стены:
– А выглядит так, будто они сейчас устроят бойню.
– Именно это я и сказал.
Напряжение и громкость голосов нарастали, но Норман попробовал их перекрыть:
– Ты сможешь что-то съесть? Или я могу принести тебе чай и…
– Твою мать! Роген!
– Мистер Эшли… – тревожно пробормотал Киаран, но Норман уже и сам поднялся на ноги.
– Нет! – раздался крик Джеммы. – Я, черт возьми, закончу!