Что-то выходило из-под контроля. А следом раздался окрик Кэла:
– Джемма!
Норман кинулся из комнаты.
Она наблюдала за Купером.
Купер наблюдал за ней.
На кухне они остались втроем – она, он и Кэл, нависший над картой на столе. Джемма отпила из чашки, пытаясь согреться. В доме становилось все холоднее, вкус чая все больше напоминал воду, а свет горел куда тусклее, чем раньше. Джемма не обращала внимания: все равно ей никто не поверит. Кэл то и дело посматривал на нее, как на тяжелобольную. Прямо он теперь разговаривал только с Доу; ей доставались аккуратные вопросы и осторожные фразы.
«Ну и пожалуйста», – почти обиженно подумала она, отпивая безвкусный кипяток.
– По уровню земли мы ниже, чем шахта, – сказал Кэл, задумчиво разглядывая карту. – Но тоннель все равно подобрался близко к ней. Почти вплотную…
– Что это должно значить? – не понял Купер.
Лже-Купер. Перестроиться было тяжело.
Она сомневалась, что тело Купера было одержимо призраком; скорее, если верить Норману, это демоническое существо. Оно не страдало и не мучилось, нет. Оно притворялось, сеяло раздор и наблюдало за ними его глазами. Но Джемму беспокоило другое.
Когда Оно сделает первый шаг?
– То, что тоннель идет под наклоном наверх, – ответила вместо Кэла Джемма. – А значит, неспроста. Ты думаешь, они рыли его к выходу на поверхность, – это она уже сказала Кэлу. – Так?
– Не только это.
Кэл повернул карту, а потом взялся за карандаш:
– Из колодезной трубы мы попадаем в тоннель. С одной стороны он ведет в пещеру, но с другой – обвал. Но вот что странно…
Со своего места Джемма не видела, что он рисует на карте, так что пришлось подойти ближе и встать рядом с лже-Купером. Она заметила пистолет Кэла, сейчас лежащий на краю стола.
– Этот тоннель идет в противоположную от шахты сторону. Вот сюда, – Кэл прочертил линию, а потом увел руку в сторону и размашисто поставил жирную точку. – А шахта здесь. И это натолкнуло меня на мысль…
Кэл поднял голову, но смотрел не на нее, а на Купера:
– Те четыре выхода.
– Вы полагаете…
– Да, – кивнул Кэл. – Думаю… здесь есть еще тоннели. И все они ведут к пещере. К очагу. Но и все они могут иметь выходы на поверхность.
И только после этого наконец удостоил Джемму взглядом:
– Если Норман ничего не найдет в книгах Мойры, думаю, нам и вправду нужно отвести тебя вниз. И мы проведем над тобой ритуал изгнания там. Я, ты и Сайлас. Купер останется. Но нужно узнать, что по этому поводу думает С…
Джемма отшвырнула чашку.
Вода выплеснулась, задев куртки и стол, пролилась на карту и пол; чашка со звоном покатилась по неровному полу, пока не исчезла в тени. Звук оборвался, будто она куда-то провалилась.
– Да пошел ты, – выплюнула Джемма.
Она сама от себя такого не ожидала: злость поднялась слишком быстро, чтобы она успела схватить ее и удержать. Она смотрела на удивленного Кэла: какая-то часть, рациональная, та, которая никогда особо и не была в почете, просила: прекрати! Ты делаешь только хуже!
А другая задыхалась от ярости.
– Отвести? – повторила она. – Я тебе кто, собака на поводке?! Ты что, вправду думаешь, что если делаешь вид, что все контролируешь, то у тебя все под контролем?!
Пружина, удерживающая ее здравомыслие в последние часы, лопнула, когда Он открыл рот рядом с ней:
– Вы в своем…
– А ты не смей! – Джемма перевела на него взгляд. Маска на лице лже-Купера изображала оторопь, и это – его великолепная игра в жертвенного агнца – разъярило ее окончательно. – Не смей! Мы оба знаем, что единственная причина, по которой ты еще стоишь на двух ногах, – это то, что эти два дегенерата мне не поверят!
– Не пове…
Кэл громко крикнул:
– Сайлас!
Джемме захотелось его ударить:
– Что? Не можешь справиться с моим маленьким нервным срывом без своего нового лучшего друга?!
– У тебя не нервный срыв, – отрезал Кэл, медленно отступая в сторону. Он хотел обойти стол, тут же поняла Джемма. Чтобы, если что… Какого, мать его, хрена! – И Сайласу лучше быть сейчас здесь. Купер, отой…
«Остановись», – почти закричала она сама себе, но вслух получилось только:
– Да это не Купер, идиота ты кусок!
– Что у вас тут происходит?
Доу возник в проходе, мрачно глядя на всех троих.
– Думаю, это приступ, – сказал Кэл, – как ты и говорил.
Это было слишком. То, как он смотрел на Доу, и то, как он ее не слышал!
– Это не Теодор Купер! – повысила она голос, пытаясь пробиться сквозь его чертову глухоту. Да послушай же ты! – И никогда им не был!
На какой-то момент наступило облегчение. Она это сказала, она сказала это вслух – и Кэл посмотрел на нее, и Джемма подумала… Всего на мгновение. Она знала, как это звучит, но ведь он смотрел на нее сейчас, и им всегда было этого достаточно и…
Но затем он посмотрел на Купера. Следом – на Доу, который практически зашипел:
– Что ты несешь?
– Боже… – пробормотал чей-то чужой голос со стороны лже-Купера.
– Роген, твою мать, ты…
– Сайлас.
Кэл послал ему взгляд, и Джемма не могла его прочитать, и это, все это, что сейчас происходило, ударило ее под дых с такой силой, что на бесконечно длинное мгновение – Кэл продолжал смотреть на Доу, Доу ответил ему взглядом, и они поняли друг друга – Джемма задохнулась от обиды и разочарования. От отчаяния. Она здесь одна, в этом дерьме, – и на ее стороне больше никого нет.
Из всех в этой комнате сейчас на нее смотрел только Он.
– Роген, что вы имеете в виду? – спросил лже-Купер, и ужас в его голосе звучал идеальным продолжением мелодии безумия вокруг. – Пожалуйста, объясните.
Глаза у него были золотыми, но никому, кроме Джеммы, не было до этого дела.
– Ты, сукин сын, – выдохнула она, – хитрый ублюдок!.. Никто, кроме меня, не заметил бы. Для них настоящий Купер всего лишь фотка в досье! Отличный был план, да?!
Она видела, как Кэл снова сделал шаг вдоль стола, и сама двинулась прочь:
– Я думала, он просто не отошел от шока! То, как его слова не клеились друг с другом, то, как он себя вел, он почти меня одурачил! Да послушайте вы меня!
На последних словах она сорвалась на крик. Золотые глаза напротив почти сияли в темноте, и она могла поклясться, что удивленная гримаса на этом чужом лице – кривляния! Скрывающие! Улыбку!
– Он только притворяется Купером! Но я, я знаю, черт, вашу мать, я знаю Купера! Поэтому ты пытаешься вывести меня из игры, да? Это ведь ты все устроил! С самого начала! – горло засаднило. Золотое сияние слепило глаза, и комната вокруг потеряла фокус, заставляя Джемму двигаться в его сторону почти наугад. – Ты, тварь, пытаешься от меня избавиться?!
– Твою мать! Роген!
– Нет! – заорала Джемма. – Я, черт возьми, закончу!
– Джемма!
Крик Кэла обжег уши, вернув комнате четкий фокус. На мгновение Джемма растерялась: он никогда на нее не кричал. Кэл вообще никогда не повышал голос до крика, ему никогда этого не требовалось, он никогда не…
– Джемма, – повторил он. – Смотри на меня. На меня, Джемма! – она медленно повернула к нему голову. – Хорошо. А теперь. Положи. Оружие. На стол.
Джемма посмотрела вниз.
В ее руке был зажат пистолет.
35. Внутри уравнения
Ее пришлось связать.
Это было логичным. Правильным. Рациональным. По-другому поступить было нельзя, и решение приняли без разговоров – сразу. И тем не менее…
Пока Сайлас наблюдал, как Махелона накрепко стягивает ей руки за спиной; пока смотрел, как привязывает к стулу; пока лицо Эшли все теряло и теряло краски, а губы Махелоны сжимались все крепче, Сайлас тщетно пытался отыскать в своих действиях ту ошибку, из-за которой он все это допустил.
Его собственную оплошность, которая привела их к этим минутам.
Роген совсем не сопротивлялась: после выплеска ярости из нее словно вытащили скелет, оставив лишь обмякшую оболочку. Когда Махелона, бормоча успокаивающую нелепицу, сажал ее на стул и привязывал локти к спинке, ее голова безвольно моталась на шее.
Она все приговаривала:
– Безумие какое-то…
Даже когда Махелона вышел из комнаты, она не обратила внимания. Все сидела, уставившись в пол, словно не могла поверить в происходящее. А Сайлас стоял напротив ее стула – привалившись к кухонной тумбе, рассматривая ее совсем съехавшую набок шапку.
Не понимая, где облажался.
– Джемма. Ты… ты меня слышишь? Можешь со мной поговорить?
Это Эшли присел перед ней на колени, заглядывая в лицо. Голос его колебался, как на ветру, и был таким несчастным, что хотелось отвесить ему отрезвляющий подзатыльник. А еще больше – оттащить его за шкирку. Сайлас не раз видел, как одержимые, подпустив к себе поближе, нападали.
Но это Роген, почему-то заупрямился сам себе Сайлас. Это ведь все еще Роген и…
– Просто безумие, – повторила она, глядя в пол, а затем неожиданно пронзительно хихикнула. От этого смешка Сайлас едва не дернулся – таким неестественным он был.
Лицо Роген надломленно разошлось в кривой ухмылке, а затем она засмеялась:
– Двадцать шесть?.. Двадцать семь!
– Джемма, что… – испугался Эшли, но не успел закончить: Сайлас отдернул его от стула, почти швыряя на стоявшее в трех шагах кресло.
Роген перестала смеяться так же резко, как начала. Гомерическая улыбка перестала разрывать ее щеки и опала, сдулась, словно лишилась напора.
– О боже, – она обвела их потухшим взглядом. – Просто маленький нервный срыв, а ты уже думаешь, что я откушу Норману нос? Безумие, – и зачем-то тускло добавила, – двадцать восемь.
И затопала ногой, словно в нетерпении. Нога будто жила своей жизнью – и совсем не вязалась с опавшими плечами и безжизненной позой Роген.
– Иди, – не глядя на Эшли, бросил ему Сайлас. – Проверь Блайта.