Встал и прошелся по дому, осматривая его внимательнее. В результате осмотра дома друга у Нормана возникла еще одна мысль: «Перееду сюда сам, теперь мне по карману арендовать не маленькую квартирку, а удобный дом».
***
Постепенно жизнь Нормана менялась, как и его отношение к себе. Теперь он был солидным человеком, а не мелким клерком. Менялось и отношение к нему: из просто узнаваемого персонажа на улицах города он становился солидной персоной. К нему начали обращаться за консультациями по вопросам оформления грузов, а девушки, которые раньше не обращали на него внимания, вдруг стали рассветать улыбками, когда Норман Перо обращал на них внимание.
Страны Юга все больше закупали продовольствия, и цены на зерно и крупы росли. Соответственно, крестьяне Андора не могли упустить такую возможность заработать и увеличивали объем выращиваемой продукции. Пахари привозили на продажу плоды своего труда, создавая заторы на припортовых улицах. Однажды, находясь в порту и лично контролируя отгрузку ценного товара, Норман заметил, как тягостно здесь находиться крестьянам. Закончив свои дела, он решил поговорить с крестьянами, которые стояли в очереди на отгрузку товара на склад. Обаяние молодого человека позволяло легко находил общий язык с людьми. Поговорив с десятком крестьян, он понял: почти все они тяготятся тем, что приходится возить в город зерно, а потом полдня терять, стоя в очередях, так как с увеличением объема торговли портовая инфраструктура справлялась плохо. Селяне предпочли бы заниматься делами своих хозяйств, а не проводить время в вонючем порту.
«На этом можно заработать», — подумал начинающий предприниматель. Тщательно обдумав эту идею, Норман снова решился на риск. После десяти дней подготовки, нанятые им люди отправились по крестьянским подворьям, закупая зерно со скидкой. Крестьянская прижимистость и недоверие ко всему новому, наверное, одинаковы во всех мирах, но ему удалось найти желающих сэкономить время, воспользовавшись услугами «Первой транспортной конторы». Доходы от первых рейсов едва покрывали расходы. Но Норман не расстраивался, он надеялся, что постепенно упрямые крестьяне поймут свою выгоду от сотрудничества с его компанией. Однако амбициозным планам не суждено было сбыться — началась война.
Как-то очень быстро город был осажден, и Норман не знал, что случилось с его работниками, которые в этот момент были на выезде. Хотя движение судов по реке не прекратилось, у Стефании пока не хватало сил ввести полную блокаду, торговля остановилась.
На второй день осады Норман присоединился к ополчению. Получив в руки шлем, копье и однозарядный арбалет с тулом на 20 стрел, Норман испытал чувство сильнейшего дискомфорта и нереальности происходящего. Он впервые держал в руках оружие, и чувства, которые он испытывал, ему не нравились. Тяжелое, холодное, зловещее... «И как всем этим пользоваться?»
Норман решил обратиться за помощью к Жаку, своему другу из городской стражи. Он надеялся, что тот сможет хотя бы объяснить ему, как за копьё держаться и куда тыкать.
Городская стража была переведена на усиленный режим работы, и найти Жака оказалось непросто. Случайно узнав, что он патрулирует улицы близ главных ворот, Норман дождался окончания его смены. Конечно, стражнику хотелось отдохнуть, но он выслушал Нормана и, осмотрев его снаряжение, сказал:
— Пойдем к нашему каптенармусу, подберем еще кое-что. С таким вооружением у тебя будет мало шансов выжить.
Глядя на то, как естественно сидит на крепком стражнике кольчуга и не мешает ему, как шлем не сползает на глаза и как оружие не путается в ногах, Норман почувствовал себя совершенно беспомощным. Под этим чувством он безропотно последовал за Жаком, и вскоре они оказались во владениях каптенармуса стражи.
— Привет, Олаф! — громко поприветствовал пожилого служаку Жак.
— И тебе привет, если не шутишь. А кого это ты привел с собой?
— Это мой хороший знакомый Норман, известный в городе как Перо Гарпии. Он также является лучшим другом мастера Марка Мейса.
— Раз так, то привет и тебе, Норман, — Олаф протянул крупную мозолистую ладонь.
— Здравствуйте, сударь, — выдавил молодой человек.
— Олаф, слушай, такая ситуация: парень записался в ополчение, но экипировка, которую ему выдали, не очень. Как думаешь, можем мы что-нибудь придумать, чтобы его не убили в первом же бою?
— Ну... — протянул Олаф. — Даже не знаю...
Тут до Нормана дошло, и он положил на стол пухлый кошель с серебром. Деньги быстро исчезли, а настроение каптенармуса улучшилось.
— Давай, парень, выкладывай на стол, посмотрим, что тебе выдали.
Первым делом заменили шлем на более качественный с подшлемником, затем поменяли арбалет на более легкий вариант, который был по силам Норману. Копьё решили не менять, а подобрали для него жилет из прочной кожи, обшитый металлическими пластинами. В конце каптенармус выложил на стол маленький медальон с прозрачным камнем.
— Это кинетический щит, накопитель здесь небольшой, но от пары—тройки стрел защитит.
На этом обмундирование закончилось, а что касается тренировок с оружием, Жак сказал, что завтра в семь будет обучение новичков, а на сегодня все.
***
По каким-то причинам армия Стефании не предпринимала активных действий и не шла на приступ города. Вайрих был окружен со всех сторон, но пока даже не было стрельбы по защитникам на стенах. Ополченцы только и могли что наблюдать, как крупные отряды кавалерии врага время от времени уходили куда-то и возвращались.
Уже три дня стефанийцы стояли под стенами, но все еще чего-то ждали. Среди горожан ходили разговоры, что враг ожидает прибытия своих военных кораблей потому и медлит. А еще поговаривали, что в окрестностях собираются отряды партизан, но, скорее всего, это были только слухи.
На четвертый день над городом пролетел огромный черный дракон с одинокой всадницей на спине. Дракон прилетел со стороны открытого моря, сделал несколько кругов над городом и устремился вглубь королевства. Всем было известно, что всадница на драконе — не кто иная, как Тамерис Раннер. Зеваки на стенах ожидали, что дракон сейчас пыхнет пламенем по вражескому лагерю, и враги сами разбегутся. Однако этого не произошло, и позже маги, дежурившие на стенах, объяснили, что силы слишком неравны для ведения магического боя. Мощь дракона велика, но он один, а вражеских магов много, и к тому же из города нельзя было помочь, так как лагерь врага слишком далеко для дистанционных атак.
Еще через два дня осады враг начал первый приступ. Опытные вояки потом, когда атаку успешно отразили, объяснили, что это была только проба сил и поиск слабых мест в обороне города. Горожане после штурма говорили, что Тамерис сожгла корабли Стефании в открытом море, поэтому вражеский генерал решился на штурм без поддержки флота.
У Нормана было много друзей и знакомых, которые умели обращаться с оружием и не раз его использовали, но не он. Ему хватило рассказов из детства. Норман очень любил своего дядю, лихого кавалериста, но только не в те моменты, когда дело доходило до рассказов о "кровавой работе", как без лишнего романтизма называл дядя Клаус жестокую прозу войны. Нет, в его рассказах не было излишних подробностей или натурализма, только констатация фактов: пришли туда-то, потеряли столько-то, а врагов убили еще больше, и в том же духе. Однако Норману хватало и этого. Еще в детстве он понял, что не хочет сражаться. И вот вдруг жизнь повернулась так, что пришлось миролюбивому парню взять в руки оружие.
Все эти дни Норман тренировался выполнять самые простые упражнения с оружием и добился некоторого прогресса. Копье перестало выпадать из рук, он научился перезаряжать арбалет и стрелять в сторону врага. О какой-либо меткости речи не шло, но и эти скромные результаты были невероятными для веселого, но совершенно не тренированного парня.
Когда начался первый штурм, Норман стоял на стене. Он не сразу понял, что происходит.
— А зачем они сюда бегут? — спросил он у стоявших рядом воинов.
— Как зачем? — искренне удивился один из них. — Тебя убивать.
— Это как же так? — всё ещё не понимал Норман. — Я тут наверху, а они там внизу.
— Какой ты смешной, — вступил в разговор второй, — вон видишь лестницы у них? По ним, значит, они на стену поднимутся. А вон у них мечи на поясе, видишь? Ими и будут тебя убивать.
— Да как же это так? Что делать-то?
В этот момент Норман позабыл всё, чему его учили.
— Что делать говоришь? А делай, как я! — сказал первый.
Воин скинул с плеча превосходный арбалет, сноровисто его взвёл и, быстро прицелившись, выпустил стрелу.
— Жан, у меня первый есть! — сказал тот после выстрела, обращаясь ко второму незнакомцу.
— Клод, пока ты там болтал, я уже двоих подстрелил.
Норман суматошно принялся натягивать тетиву, получилось это не с первого раза. Выглянув из-за зубца стены, он, не целясь, стрельнул куда-то в сторону врага и тут же спрятался обратно. Прижавшись спиной к стене, он тяжело задышал, но вскоре взял себя в руки и опять начал перезаряжать арбалет. За весь первый штурм он выстрелил раз пять и точно сказать не мог, попал в кого-нибудь или нет, скорее всего, все болты ушли мимо.
Приятели—воины, что бились рядом, подошли к Норману, и первый сочувственно спросил:
— Что, парень, первый бой у тебя?
— Ага, — выдавил он.
Во рту пересохло, и язык с трудом шевелился.
— Не боись, это всего лишь люди. Они не сильнее и не быстрее тебя, так что отбиться есть шанс.
Вечером того же дня, Норман встретил Клода и Жанна в таверне "Рваный барабан". Он хотел забыть ужас, который пережил во время штурма.
— О! Смотри, Клод, это тот самый не очень отважный ополченец, который стоял с нами.
— Парень, давай к нам садись.
Несмотря на свой суровый вид, войны оказались общительными и дружелюбными. Норман узнал, что они не жители Вайриха, а заехали по делам, но осада заперла их в городе. Чтобы не сидеть без дела, они решили вступить в ополчение.