Командир был в затруднении — как поделить трофеи. Всем было очевидно — почти всю работу сделал я, а долю выделить мне никак не получалось, учитывая, что мы идём на задание и не факт, что после выполнения сможем встретиться. Он попробовал предложить вариант раздела, но я остановил его и сказал, что меня сейчас мало интересуют трофеи и я готов ограничится деньгами, взятых у врагов. Мне тут же вручили небольшой кошель с монетами Стефании, кавалеристы были очень довольны таким решением — им достанется львиная часть трофеев, ведь бойцы тайной канцелярии так же отказались от своей доли.
Одного из солдат отправили отогнать десяток навьюченных трофейных лошадей в лагерь войска. А мы ещё два дня продвигались на восток. Когда оказались на территории противника, стали продвигаться по каким-то укромным тропам, мне даже подумалось, что это контрабандистский маршрут. Неприятеля мы больше не встретили и можно сказать, что всё было благополучно, за исключением настроения Софи. Она стала какой-то агрессивной, постоянно язвила и почти натурально порыкивала на окружающих. Больше всего доставалось мне, и я поначалу понять не мог что с ней случилось, а когда она стала отлучаться в кусты чаще и дольше обычного, то я понял и успокоился, вспомнив совет отца: "Просто не бери в голову, не оправдывайся и не спорь".
К полудню третьего дня подъехали к густому лесу, тут нам пришлось спешиться и распрощаться с кавалеристами, они повернули в обратный путь, а мы углубились в лес. Шагать по старой чаще было не просто, приходилось перебираться через огромные упавшие деревья и заросли кустарника. Поведение Софи стало переносить ещё сложней, она постоянно ругалась сквозь зубы и огрызалась по любому поводу. Когда она на очередном привале у небольшого ручья отлучилась, невозмутимый Пако сказал:
— Вот одна из причин, по которым в армии не должно быть женщин.
Собственно, это стало единственным замечанием в адрес Софи, коллеги Пако были ещё сдержаннее и молчаливее. Они вообще предпочитали помалкивать и открывали рот только по делу, и даже не ругались, когда их кусали комары. На третий день марша сквозь чащу нам повезло — подстрелили косулю. Жареное свежее мясо несколько улучшило наше настроение.
Бесконечный лес очень утомил всех. На третий день хождения по лесу и шестой с момента выхода из лагеря, мы вышли к огромному болоту. Его пришлось долго и тяжело обходить вокруг, лезть в него напрямик мы не рискнули. Рахитичные высохшие стволы елей, встречавшиеся повсеместно, такие же тощие березки, пасмурное небо и тучи комаров портили настроение просто невероятно. Однако, когда мы вышли на большой черничник, я заявил, что никуда больше не пойду пока не съем тут все ягоды.Ко мне подошёл Луис и случилось невероятное — он понимающе улыбнулся и спросил:
— Оборотень-медведь у тебя?
— Ага.
И мы принялись с ним на пару жадно поедать сочные и спелые, такие великолепные ягоды. Остальные попадали на землю и тоже стали лакомится. Но очень скоро вокруг собралось просто немыслимое облако всякой кровососущей летающей мерзости. Но я не мог отступить от этого лесного сокровища и воплотил заклинание ветра — комаров сдуло. Ветерок, вкуснейшие ягоды и никаких комаров, я был в этот момент счастлив.
— Ну и горазд же ты есть, нет, не есть, а жрать ягоды!
Сказала Софи, плюхнувшись рядом со мной на кочку. Она неспеша закидывала в рот по одной ягодке. Я ничего не ответил — рот был занят.
— У тебя все лицо уже синие, — продолжила она предпринимать попытки отвлечь меня от ягод, безрезультатные попытки.
— Вот как сейчас хорошо, комары не кусают. Почему раньше ветер не создал?
Меня это стало слегка раздражать: "Глупая женщина, не влезай между мной и ягодами" — подумал я, а сам зарычал на неё, говорить то я не мог — рот то набит. Вдруг поймёт и отстанет со своими разговорами.
— Ой, какой страшный медведь, я вся дрожу от ужаса! — притворно округлив глаза, воскликнула эта заноза.
И тут со стороны раздался действительно мощный рык, пришлось подскочить и осмотреться, а Софи ничего не поняла и сказала:
— Ого! А вот сейчас у тебя действительно страшно получилось.
— Это и не я, а вот он, — указал я на крупного медведя, выходящего на нашу поляну, или это его поляна? Судя по недовольной морде хищника всё-таки его. Софи стала готовить огненный шар.
— Не надо, я сам! — выкрикнул я.
И воплотил между нами и зверем Хлопок. Медведь испугался и отступил.
— Вот! — наставительно поднял я в верх указательный палец. — А тебе бы только жечь. Можно и миром разойтись.
— Посмотрела бы я на тебя без магии и оружия.
— Но у меня есть и то и другое, и я не дикий зверь, чтобы сразу пускать их в ход.
К огромному сожалению, вскоре пришлось оставить чудесную поляну, нужно было шагать дальше. Эх, а там, чуть в стороне, я видел ещё и клюкву.
Когда мы отошли от болота мили на две, я с сожалением обернулся назад.
— Какое хорошее болото, сколько ягод тут, надо будет сюда как-нибудь вернуться.
— Видел бы ты сейчас свое лицо! Оно такое же синие, как и твои руки.
А под вечер мы подстрелили какого-то лесного петуха, он был большой и вкусный. Ещё один полный день продолжался наш марш сквозь лес и наконец в полдень восьмого для мы буквально вывалились из чащи на берег большой реки.
Хуго осмотрелся, достал карту и сказал:
— Похоже, мы вышли несколько севернее, но не думаю, что мы ушли очень далеко от нашей цели.
— А что у нас за цель? — спросила Софи.
Хуго промолчал, и пришлось отвечать мне.
— Судя по тому, что мы на берегу большой реки, текущей с северо-запада на юго-восток, то река это Иврат. И если я правильно прикинул маршрут нашего движения, то мы должны были выйти к Нермó.
— И что за город такой? — удивилась девушка.
— Это довольно крупный торговый город, основная торговля конечно идёт по реке и именно с Андором. Вот, собственно, и всё что я знаю об этом месте.
Мы двинулись в путь, отойдя от берега так, чтобы нас случайно не заметили с проплывающей лодки или корабля. До заката оставалось ещё часов шесть, и Хуго остановил отряд у укромного заливчика, укрытого густыми кустами, и сказал:
— До города осталось около часу пути, отдохнем тут и на закате двинемся дальше.
Мы по очереди искупались в теплой речной воде. Какое же это наслаждение смыть с себя пот и въевшийся запах дыма! А еще нам с Софи пришлось потратить довольно много времени, магией очищая одежду всего отряда от грязи и запахов. Когда мы проникнем в город, нас не должна выдать ни одна мелочь.
В сумерках мы двинулись дальше, и через час пути вышли на небольшой пляж, заставленный рыбацкими лодками. Среди лежащих вверх килем небольших суденышек, я увидел силуэт человека и жестом указал на него Хуго. Тот в ответ только кивнул и пошёл, не скрываясь, прямо к нему. А нас с Софи придержал Пако, давая понять, что нам туда не надо. Хуго переговорил с человеком и подозвал нас.
— Сейчас садимся вот в эту лодку и идём по реке до порта. Марк, тебе нужно наложить на нас иллюзию, такую чтобы нас не заметили, и сделать так, чтобы ещё и не услышали.
— Не проблема, сделаю, — подтвердил я.
— Нам необходимо, не поднимая шума, добраться до складов с провиантом. Далеко идти не придется, они там рядом. Охрану аккуратно нейтрализуем, работаем тихо. Софи, не используй свои огненные шары, они слишком заметны.
— Да как же я буду тогда сражаться?
— Драться мы будем, твоя задача поджечь склады. Да так, чтобы их не потушили.
— Поджечь — это я могу, это всегда пожалуйста.
Затем Хуго провел своим подчинённым короткий инструктаж, и мы погрузились в лодку. Бойцы взялись за весла, а я наложил на нас иллюзию большого корявого дерева, плывущего вниз по течению. И чуть позже Воздушный покров, тот, что не выпускает звуки и запахи за свои пределы. В отдалении, на фоне темного неба появились черные очертания городских стен. Спускаться нам по реке ещё пару десятков минут, и я принялся объяснять некоторое аспекты складского дела, благо опыт у меня имелся.
— Смотри Софи, на склады обычно накладывают массу печатей, защищающих как само помещение, так и товар. Уверен, здесь так же будут печати от пожара. Обычно ставят два контура печатей, первый защищает само помещение от огня, а второе влияет на товары, находящиеся внутри.
— Вот ты обрадовал! А раньше сказать не мог? — возмутилась напарница.
— Не мог, командир то не говорил нам, что конкретно нужно будет сделать, — укоризненно глядя на Хуго сказал я.
Тот только пожал плечами. А я продолжил свой инструктаж.
— Так вот, если повредить контур, отвечающий за сохранность товара, но оставить целым контур, защищающий здание, то получится огромная печь, в которой ничего не уцелеет.
— Знала бы я как это сделать! Это же ты у нас специалист по печатям.
— Не волнуйся, ничего сложного, на склады не ставят защитный контур от взлома.
Софи хотела ещё что-то спросить, но я не дал ей такой возможности начав объяснять, а когда я закончил Хуго спросил меня:
— А почему бы тебе самому не повредить эти печати?
— Вот ты сказал на берегу, что мы отступим из города на этой лодке и дальше будем уходить пешком. Считаю, что это плохая идея.
— Так, парни перестали грести, — скомандовал он. — Надо послушать что скажет Марк, вдруг у него есть план получше.
Говорил он ровно, но я уловил в его голосе нотки раздражения. Плевать я хотел на его чувства, один раз уже положился на чужой опыт и жестоко ошибся. И я изложил свой план. Оперативники переглянулись, и Хуго вынес свой вердикт.
— Хорошо, поступим по-твоему.
И мы продолжили путь.
До одного из пирсов мы добрались благополучно. Нужно было встать в полный рост в нашей небольшой лодке, чтобы увидеть происходящее в порту. Пако выглянул и, осмотревшись, сел обратно на скамью.
— На причале два охранника, по виду не солдаты. Если мы обойдем этот пирс и встанем у следующего, то без проблем возьмём их.