Есть много подтверждений тому, что и домашняя, и церковная молитвы весьма благотворны для умерших. Приведем пример из жития преподобного Серафима.
Однажды преподобный Серафим рассказал: «Умерли две монахини, бывшие обе игуменьями. Господь открыл мне, как души их были ведены по воздушным мытарствам, что на мытарствах они были истязаемы и потом осуждены. Трое суток молился за них я, убогий, и Господь по Своей благости помиловал их: они прошли все воздушные мытарства и получили от милосердия Божия прощение».
В другой раз преподобный Серафим узнал, что совершенно несчастная, потерянная душа была как бы в когтях у самого сатаны, но когда он простер за нее моление к Спасителю и Божией Матери, то увидел ее потом по милости Божией летящей из когтей сатаны уже совсем чистой голубицей.
Еще пример. У одного игумена в монастыре умер некий инок, проведший жизнь свою в небрежении и лености. Сострадательный старец сильно загрустил о нем и стал молиться. И вот после своих молитв однажды он увидел реку огненную и множество людей в ней, опаляемых огнем и громко стонавших. Между ними он увидал и умершего в небрежении ученика своего, находившегося по самую шею в пламени. «Не ради ли того, чтобы ты избежал этой муки, я умолял тебя, — воскликнул тогда игумен, — чтобы ты хоть сколько-нибудь попекся о душе твоей, чадо мое? Видишь ли теперь, до чего ты довел себя?» — «О, отче, — отвечал инок, — слава Богу и за то еще, что по твоим молитвам получила отраду хотя бы глава моя!» И этим видение кончилось (из Пролога на 9 декабря).
Надеемся, что приведенные примеры достаточными оказались для того, чтобы убедить вас, что для умерших благотворна молитва домашняя. Приведем же теперь примеры церковной молитвы.
Когда святитель Григорий Двоеслов был игуменом в одном из общежительных монастырей, в последнем умер один монах, скрывавший при жизни в своей келье золото.
После его смерти, чтобы на будущее отвлечь других от греха сребролюбия, святой Григорий повелел похоронить его вне монастырского кладбища и на его могилу бросить золото. Все было исполнено. Но вот прошло тридцать дней после смерти инока, и святому игумену стало нестерпимо жаль его. Думая, что в загробном мире он страдает, святитель Григорий стал изыскивать средства для облегчения его участи и остановился на следующем. Призвав эконома, он повелел ему отслужить по умершему тридцать заупокойных Литургий и заповедал также всем творить общую молитву о нем.
В тот самый день, когда была совершена по умершему последняя, тридцатая Литургия, он явился своему родному брату и сказал: «Доселе, брат, я жестоко и страшно страдал, теперь же мне хорошо, и я нахожусь во свете». Брат умершего рассказал о своем видении инокам, и все они возрадовались об избавлении брата от мучений ради спасительной принесенной за него Жертвы (из Пролога на 29 января).
Вот какова сила церковной и соборной молитвы.
Будем же, братие, непрестанно умолять Господа, чтобы Он по благости Своей помиловал рабов Своих, отшедших от нас, не вошел бы с ними в праведный и строгий Суд Свой, не помянул грехов и беззаконий их, вселил бы души их с праведными и святыми и отверз им двери Царствия Своего. Об этой молитве просят вас и сами умершие.
Вот какие слова от лица отшедших в иной мир говорит нам преподобный Ефрем Сирин: «Испросите нам, братие наши, сыны Церкви, щедрот, чтобы не быть нам отлученным от Церкви Небесной… Молитесь о нас во время служения, молитесь Тому, Кто разлучает нас с вами до дня Воскресения… Судия там праведен, братие наши; молитвы ваши да преклонят Его переменить о нас строгий приговор Свой… Соберитесь, братие наши, и совершите о нас память, да не изгладит Господь имя наше, потому что мы разлучились с вашим сонмом; навек да упокоит нас Господь в Свое Пришествие».
Итак, как видите, и сами почившие просят ваших молитв. Поэтому просим вас: прилежите молитвам за них, и да прострется любовь ваша и на мир загробный. Аминь.
Строительство обители на Небесах
Апостолу Фоме выпал жребий проповедовать Евангелие в Индии. Он пришел в ужас, что ему надо идти в такие дикие страны. Господь явился ему, утешил, обещая быть с ним. Фома отправился. На пути встретился с ним богатый купец, именем Аван, который был послан от индийского царя Гундафора в Палестину, чтобы сыскать отличного архитектора для постройки царского дворца наподобие дворцов римских кесарей. Аван рассказал причину своего путешествия, а апостол Фома выдал себя за архитектора. Аван был рад, и отправились они вместе в Индию. По прибытии Аван представил царю желаемого архитектора. Гундафор рассказал апостолу свое желание иметь великолепный дворец по подобию римских, и Фома вызвался построить такой дворец. На том и договорились. Апостол для постройки получил большое количество золота и серебра.
Царь отправился в другие страны Индии. Апостол стал проповедовать Евангелие и учить народ христианской вере, щедро раздавая милостыню всем нуждающимся. Почти через два года царь прислал узнать о постройке дворца. Фома отвечал, что только остается сделать верх дворца, и на это получил еще довольное количество денег. Наконец царю решительно донесли, что никакого дворца не строится, а что странный Фома только учит народ новой вере и раздает царское сокровище бедным. Царь, прибыв домой, действительно убедился, что никакой постройки не производилось и не производится. Немедленно приказал он взять и заключить в темницу Фому и Авана, намереваясь предать их лютой казни.
В это время брат царский, услышав о печали Гундафора, впал в тяжкую болезнь и послал сказать царю, что не в силах был перенести печали царской и занемог так сильно, что, кажется, придется расстаться с жизнью. Больной вскоре умер. Тогда царь забыл о своей печали, причиненной ему апостолом Фомою, а скорбел и неутешно плакал о смерти любимого брата. Ангел Божий душе покойного показал все небесные обители и, обходя все горние селения, показывал многие предивные светлые палаты праведников. Из всех палат одна особенно была лучше. Тогда Ангел спросил душу: «В которой палате ты желала бы жить?» Душа, смотря на сию превосходную палату, отвечала: «Если бы мне хоть в каком-нибудь уголке этой палаты дозволено будет жить, то не желала бы ничего более». — «Нет! — отвечал водивший Ангел. — В этой палате тебе жить нельзя; она принадлежит твоему брату! Ее создал ему странный Фома — на золото, которое он получил от твоего брата для построения ему царского дома». Тогда душа сказала: «Молю Тебя, Господи, пусти меня к брату, и я куплю у него эту палату, ибо он не знает красоты ее, а потом возвращусь сюда опять». Ангел возвратил душу в тело, и умерший воскрес. Как бы пробудившись от сна, он прежде всего велел позвать брата. Царь, услышав, что брат его воскрес, обрадовался и не замедлил прийти. Видя действительно брата живым, царь был вне себя от радости. Воскресший начал говорить: «Царь! Знаю верно, что ты любишь меня, брата твоего, и знаю, как горько плакал обо мне! Знаю, добрый царь и брат, что ты не пожалел бы дать даже полцарства, чтобы искупить меня от смерти! Не правда ли?» — «Ты знаешь мою к тебе любовь и не ошибся в надежде», — отвечал царь. Воскресший продолжал: «Если действительно так меня любишь, то прошу у тебя одного дара, да не откажешь мне!..» Царь отвечал: «Все, что находится в моей державе, тебе, любимому моему брату, дарю», — и утвердил свое обещание клятвой. Тогда воскресший продолжал: «Отдай мне твою палату, которую ты имеешь на небесах, а за нее возьми мое богатство!» Услышав такую просьбу, царь задумался, долго молчал и наконец спросил: «Какая у меня на небесах палата?» — «У тебя на небесах такая приготовлена палата, — продолжал воскресший, — какой ты не воображаешь и какой не видел и видеть не можешь во всей Вселенной. Эту палату тебе создал Фома, которого ты держишь в темнице. Я видел твою палату, дивился несказанной ее красоте и хотел хотя в каком-нибудь уголке ее жить, но Ангел, показавший мне все небесное, сказал: в ней ты жить не можешь, ибо она принадлежит твоему брату, ему создал ее странный Фома. Я умолял Ангела, чтобы он отпустил меня к тебе для приобретения этой палаты. Итак, если любишь меня, отдай мне ее, а себе возьми все мое имение». Тогда царь вдвойне обрадовался: и воскресению брата, и палате, созданной ему Фомою на небесах, и сказал воскресшему: «Возлюбленный брат! Я клялся не пожалеть для тебя ничего, что на земле в моей державе и в моей власти, а что на небесах у меня есть палата, в том не клялся. Если же и ты желаешь иметь себе такую палату на небе, то этот строитель у меня — он и тебе построит подобную палату». После этого приказано было привести из темницы апостола Фому. Сам царь вышел к нему навстречу и, припав к ногам его, просил прощения, что согрешил пред ним в неведении. Апостол Фома возблагодарил Бога, крестил обоих братьев, научил их христианской вере. И воскресший многими милостями тоже создал себе вечную обитель на небесах…
Еще одно действие поминовения составляет милостыня, совершаемая нами в память усопших или от имени их, т. е. подаяние каких-нибудь земных благ имеющим в этом нужду — нищим нашим собратьям. Этот поступок ведет к отраде для умерших грешников. «Благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздаст ему за благодеяние его» (Притч. 19, 17), — говорит Писание. Христос учил, что милостыня, подаваемая ближним, есть даяние Ему Самому: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25, 40). Следовательно, Он не останется в долгу у тех, от которых (или от имени которых) Он принял. Стакан холодной воды, две лепты вдовицы — за все обещано воздать в свое время.
Благотворения, совершаемые живыми в память усопших, имеют такое же значение, как если бы сам умерший совершал эти добрые дела. Благотворение в память умерших умножает число молящихся о спасении усопших; ибо естественно, что получившие помощь молятся за своих благодетелей. Такие молитвы, вдохновленные верою, благодательны для умерших. Мы видим в истории много примеров, когда по молитве одного подавалось другому. За ходатайство сотника исцелен его слуга; за ходатайство жены хананейской исцелена ее дочь. Поэтому возможно Богу за искреннее ходатайство таких благодательных даров исцеление душевное и умершему.