учаях и после каждой «Славы» и после кафизмы читать специальную поминальную молитву. Относительно формулы поминовения при чтении Псалтири нет однообразия. В различных местах употребляются различные молитвы, иногда произвольно составленные. Практика Древней Руси освятила употребление в этом случае того заупокойного тропаря, которым должно завершаться келейное чтение заупокойных канонов: «Помяни, Господи, душу усопшего раба Твоего». Причем во время чтения полагается пять поклонов, а самый тропарь читается трижды.
Согласно той же старинной практике чтение Псалтири за упокой предваряется чтением канона за умерших многих или за единоумершего, после которого начинается чтение Псалтири. По прочтении всех псалмов опять прочитывается заупокойный канон, после которого снова начинается чтение первой кафизмы. Такой порядок продолжается во все время чтения Псалтири за упокой»10.
«Брать специальное благословение у священника на чтение Псалтири не надо. На это нас благословила Церковь: исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными (Еф. 5, 18–19).
Наименование этой священной книги в славянскую и русскую Библию перешло из Септуагинты (Псалтирион). Слово «псалтирь» произошло от греческого названия струнного музыкального инструмента, игрой на котором у древних евреев сопровождалось исполнение большинства псалмов — песней в честь Господа. У евреев собрание псалмов называлось Sefer tehillim (Книга хвалений). Было и другое название — Sefer tefillot (Книга молитв).
Богодухновенная книга Псалтирь содержит как бы сокращенное выражение всего Священного Писания в форме молитвенно-благоговейных песнопений. По словам святителя Амвросия Медиоланского, «закон повелевает, история поучает, пророчества предвозвещают тайны Царствия Божия, нравоучение назидает и убеждает, а Книга псалмов соединяет в себе все это и есть некая полная сокровищница спасения человеческого». Также святитель Афанасий Великий пишет о духовном богатстве Псалтири: «В ней, как в раю, насаждено все, что по частям содержится в других священных книгах, и всякий читающий ее, может найти в ней все, что для него нужно и полезно. В ней ясно и подробно изображена вся жизнь человеческая, все состояния духа, все движения ума, и нет ничего в человеке, чего бы не содержала она в себе. Хочешь ли ты каяться и исповедоваться, постигла ли тебя скорбь и искушения, гонят ли тебя, уныние и безпокойство овладело тобою или что-нибудь подобное терпишь, стремишься ли к добродетели и преуспеянию в ней и видишь, что враг препятствует, желаешь ли хвалить, благодарить славословить Господа? В Божественных псалмах найдешь наставление для всего этого» (Послание к Маркеллу). Святитель Василий Великий называет псалмы духовным фимиамом: «Псалом — тишина душ, раздаятель мира; он утишает мятежные и волнующиеся помыслы; он смягчает раздражительность души и уцеломудривает невоздержность. Псалом — посредник дружбы, единение между далекими, примирение враждующих. Ибо кто может почитать еще врагом того, с кем возносил единый глас к Богу? Посему псалмопение доставляет нам одно из величайших благ — любовь, — изобретя совокупное пение вместо узла к единению и сводя людей в один согласный лик. Псалом — убежище от демонов, вступление под защиту Ангелов, оружие в ночных страхованиях, упокоение от дневных трудов, безопасность для младенцев, украшение в цветущем возрасте, утешение старцам, самое приличное убранство для жен. Псалом населяет пустыни, уцеломудривает торжища. Для нововступающих это начатки учения, для преуспевающих — приращение ведения, для совершенных — утверждение; это глас Церкви» (Беседа на первую часть первого псалма).
Эти высказывания святых отцов объясняют, почему Псалтирь с первых дней жизни Христовой Церкви занимает в ней особое место. Сам Господь наш Иисус Христос Своим примером освятил богослужебное употребление Псалтири, заключив последнюю вечерю с учениками пением псалмов: «И, воспев, пошли на гору Елеонскую» (Мф. 26, 30).
Важнейшей особенностью празднования Пасхи было пение халлел, что значит: хвалите Бога! Они состояли из хвалебных псалмов со 112-го по 117-й. В конце пели великий халлел — 135-й псалом.
Следуя своему Божественному Учителю, святые апостолы также славили Бога пением псалмов. Это они заповедали и нам: Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу (Кол. 3, 16)»11.
Неусыпаемая Псалтирь — особый род молитвы. Неусыпаемая Псалтирь называется так потому, что ее чтение происходит круглосуточно, без перерывов. Такой молитвой молятся только в монастырях.
Во многих православных обителях совершается так называемое «неусыпное» деннонощное чтение о живых и усопших. При таком чтении Псалтири, кроме обычных тропарей и молитв по каждой кафизме, присоединяется еще на каждой «Славе» особая молитва, за которой поминаются имена усопших.
Когда нужна усиленная молитва, можно заказать поминовение на каждой «Славе» Псалтири, имя будет поминаться несколько раз в день.
Один из почивших подвижников Псково-Печерского монастыря архимандрит Антипа говорил: «Только бы умереть так, чтобы тебя поминали в Церкви! Молитва за живых и умерших и на Литургии и на кафизмах, когда читают неусыпаемую Псалтирь, имеет невиданную силу, которая и демонов сокрушает, и сердца умягчает, и умилостивляет Господа так, что и грешников возводит из ада».
По своему великому значению Псалтирь в России издревле пользовалась особенным уважением, и не только при богослужении, но и в быту житейском.
Научившись читать Псалтирь, русский человек уже не расставался с ней. В каждой семье была эта священная книга, которая передавалась от отца к детям. Псалтирь сопровождала человека на протяжении всей его жизни: ее читали не только дома, но брали с собой и в путешествия, для молитвы и назидания; псалмы читали над тяжко страдавшими больными; доныне сохраняется ведущий свое начало от первых времен христианства обычай читать Псалтирь по умершим. Уставами многих монастырей до сих пор предписывается чтение «неусыпаемой Псалтири».
Тихвинский Богородицкий женский монастырь г. Цивильска
www.tihvin-mon.ru
Русский народ, приняв Православие, до конца не изжил языческие обычаи. Наиболее зримо они проявляются именно в обряде погребения, тайны и многие страхи которого никому не удалось распознать. Смерть не конец, смерть — начало. Мы скорбим о наших умерших по чувству лишения, но с надеждою соединения с ними в вечности.
Святые отцы и учители Церкви всегда предостерегали от предрассудков и суеверий, которыми обольщались иногда и древние христиане. Со всей очевидностью можно сказать, что суеверия, следование всяким приметам и обычаям, соблюдение нелепых внешних форм некоторых обрядов, в том числе и похоронных, объясняются недостатком знания о них. Суеверие, или суетная вера, — вера, ни на чем не основанная, недостойна истинных христиан.
Православная Церковь учит нас, когда мы вспоминаем о смерти, не думать о ней однозначно — либо как о торжестве, либо как о горе. Образ, который дает нам Бог в Библии и Евангелиях, более сложный. В смерти есть трагедия, смерть чудовищна, смерти не должно быть. Смерть — следствие нашей потери Бога. Однако в смерти есть и другая сторона: как ни тесны ее врата, это единственная надежда избежать порочного круга безконечности в удаленности от Бога. Смерть не конец, смерть — начало. Эта дверь открывается и впускает нас в простор вечности, которая была бы навсегда закрыта для нас, если бы смерть не высвобождала нас из рабства земли.
Нельзя не скорбеть нам, когда, умирая, оставляют нас те, которых любим. Будем оплакивать наших умерших, потому что ушел от нас любимый человек, но будем оплакивать его по-христиански. Мы плачем над усопшим, потому что человек не призван к тому, чтобы умереть, — человек призван к вечной жизни. Смерть вошла в жизнь через человеческое отпадение от Бога, поэтому смерть как таковая — трагедия.
С другой стороны, она — освобождение. Если бы надо было жить, никогда не умирая, в той ограниченности земной жизни, которую мы знаем, был бы неизбывный кошмар…. Есть целый ряд мест в службе по усопшему, где он как бы говорит: не рыдайте обо мне…
Мы скорбим о наших умерших по чувству лишения, но с надеждою соединения с ними в вечности. Посему великолепие похорон, народное сопровождение гроба, заботливость о погребении, не щадящая издержек, устроение богатых памятников несколько утешают живых, но не помогают умершим. Не помогают, но со всей несомненностью вредят суетные предрассудки, измышления, подобные тем, которые приведены выше.
Существует множество неписаных и подчас странных ритуалов, которые, тем не менее, передаются из поколения в поколение и исполняются едва ли не с большим усердием, нежели церковные молитвенные обряды. В XX веке, когда Церковь находилась в ущемленном положении в обществе, эти языческие суеверия стали повсеместно распространенными. Их исполняют, не задумываясь о смысле, даже люди, считающие себя атеистами.
Например, существует неправославный языческий обычай, когда под гроб усопшего кладут топор, бросают монеты в гроб, в могилу. Или же когда выносят покойника, в доме переворачивают столы, стулья. В этом нет необходимости. Все это связано с языческими обычаями. Плакальщицы о покойном — тоже нецерковная традиция. У неразвитых народов считалось, что если человека похоронить без руки или ноги, то и в том мире он будет оставаться калекой.
Этот языческий предрассудок послужил основой заблуждения у некоторых христиан, которые боялись, что в Судный день их близкий человек восстанет из мертвых без конечности и навечно останется инвалидом. Но если отделенную от тела конечность, считали заблуждающиеся, захоронить вместе с трупом, то проблема разрешится, и человек воскреснет в своем полном виде. Отрезанные члены тщательно хранили, чтобы их можно было, когда придет час, положить в гроб. Даже выпавшие или вырванные зубы сохраняли, иногда по многу лет, и клали в могилу вместе с их бывшими владельцами.