ли». Послания от фанаток получал и Джеффри Дамер (17 убитых мужчин и мальчиков), хотя женщины его никогда не интересовали – ни как сексуальные объекты, ни как жертвы. Кстати, ему поклонницы слали и деньги (примерно 11 тысяч долларов за 1993 год) – так что у него не было проблем с покупкой сигарет, почтовых марок и книг. Очень мило!
Рамирез, Банди и Дамер обладали внешностью, укладывающейся в стандарты красоты (правда, в числе особых примет Ночного Сталкера жертвы упоминали «гнилые зубы»). Но дело здесь совсем в другом. Любовные письма сыпались и на Сына Сэма – Дэвида Берковица, выглядевшего (и бывшего) несчастным и больным, – и даже на усатого 73-летнего дедушку Фритцля.
Толстые и тонкие, молодые и старые, блондины и брюнеты, из самых разных слоев общества – любые убийцы привлекают внимание поклонниц. Кажется, единственное обязательное условие – как минимум три жертвы (многолетний инцест тоже считается) и широкая огласка в прессе.
Гибристофилия – влечение к лицам, нарушающим нормы общества, – явление давно известное и подробно задокументированное.
Есть и старые примеры, вроде фанаток Банди и Рамиреза, и новые: представители субкультуры «колумбайнерок» – не только девушки, которых большинство, но и парни – обожают Харриса и Клиболда, устроивших стрельбу в школе «Колумбайн». Подобную тягу можно объяснить с точки зрения индивидуальной психологии: детские травмы; потребность выразить обиду и злость на окружающий мир; стремление прославиться (видео с девушкой, объяснявшей, почему она хочет выйти замуж за Мэнсона, набрало немало просмотров); желание иметь романтические отношения без вложений и разочарований (если партнер в тюрьме, любовная лодка не разобьется о быт); вера в собственное всемогущество («я изменю несчастного, вылечив его внутреннего ребенка»)…
Но можно рассматривать гибристофилию и с точки зрения эволюционной психологии. Не существует «генов убийства», преступником человек всегда становится под влиянием множества факторов окружающей среды (в первую очередь семьи и социума). У Рамиреза были множественные травмы головы в раннем детстве, а также «уроки», вынесенные из общения с психически неадекватным двоюродным братом – ветераном Вьетнама. Он демонстрировал маленькому Ричарду фотографии издевательств над местными женщинами и их трупами с той страшной войны, «учил убивать», а позже на его глазах застрелил собственную жену. Ночной Сталкер был социопатом, но далеко не все социопаты – преступники.
Если бы Рамирез родился в другой стране, в другое время или хотя бы в другой семье, те же самые данные от природы качества, которые проявились в моменты преступлений (быстрое принятие решений без раскаяния и сомнений, хладнокровие, низкая эмпатия), могли бы помочь ему стать талантливым врачом, успешным политиком или профессиональным переговорщиком. Социопаты процветают во многих профессиях, где необходимо мыслить спокойно вне зависимости от уровня стресса.
Сексуальная привлекательность Рамиреза и его собратьев по камере смертников отчасти может объясняться тем, что окружающим они кажутся носителями «выгодных» генов.
Многие психологи и биологи заявляют, что главная причина гибристофилии – присущая женщинам биологическая тяга к доминантным мужчинам.
По мнению психотерапевта Леона Зельцера, пишущего о серийных убийцах в Psychology Today, маньяк или стрелок, положивший толпу народа, может подсознательно восприниматься окружающими как «сильный» и «компетентный» член социума. Действительно, не каждому удастся за несколько часов отправить на тот свет пятнадцать человек или выстроить бункер и десятилетиями прятать в нем собственную дочь. Убийства, совершенные Рамирезом, – это своего рода извращенная, изуверская реклама его генетических качеств.
Похожей точки зрения придерживаются скандально известные нейробиологи Оги Огас и Саи Гаддам. В 2010 году они выпустили книгу «Миллиард порочных мыслей». При помощи вычислительной техники ученые обработали около миллиарда «сексуальных» запросов в интернете и тысячу любовных романов («аналог порно у женщин» в трактовке авторов). Прибегнув к компьютерному моделированию (наподобие того, что используется в исследованиях процессов визуальной обработки), они выяснили, что «на самом деле заводит людей». «Главная фантазия» женщин – доминантность. Логика проста: если идешь под ручку с бруталом, на тебя не нападут хулиганы. Бьет – значит смог бы, если что, убить саблезубого тигра у входа в пещеру, сразиться с краснокожими у ворот форта – и т. д. и т. п.
В книге Огаса и Гаддама, определенно, больше популярности, чем научности. Их справедливо критикуют за:
– чересчур смелые обобщения (любовные романы читает очень небольшой процент женщин, так что странно экстраполировать результаты, полученные в ходе анализа их предпочтений, на все культуры земного шара);
– сомнительные концепции (вроде «особого женского типа возбуждения», почему-то встречающегося и у некоторых мужчин, – так зачем вообще называть его «женским»?);
– почти тотальное игнорирование лесбиянок;
– то, что они подтверждают гендерные стереотипы, объясняя их якобы неоспоримыми «биологическими истинами».
Кроме того, далеко не все исследователи принимают тезис «доминантность = сексуальность» как аксиому. Джеффри Снайдер, Ли Киркпатрик и Кларк Барретт в своей недавней работе «Дилемма доминантности» пришли к прямо противоположным выводам. На примере выборки студенток двух американских университетов исследователи выяснили, что если разделить понятия «доминантность» и «престиж», то испытуемые однозначно выберут второе. Девушки предпочитали мужчин, добившихся высокого положения в группе благодаря собственным достижениям, а не тех, кто расталкивал окружающих локтями и вел себя как «альфач». Единственной сферой, где доминантность и привлекательность «синонимичны», оказался спорт.
Утверждение «всех женщин тянет к бруталам» притянуто за уши. Но кое в чем Огас и Гаддам совершенно правы: доминантность – одна из самых продаваемых и популярных фантазий в жанровой литературе.
Чтобы в этом убедиться, достаточно зайти на любой тематический сайт.
Эротическая беллетристика и произведения «романтической фантастики», где героиня влюбляется во «властного брутала», – одни из самых популярных и обсуждаемых. Главные персонажи в них занимаются насилием и буквально ходят по трупам. «Твои руки запятнаны кровью. У тебя нет сердца, нет души. Ты живешь по законам другого мира… Мира, где чужая жизнь ничего не значит. С тобой я испытала боль, унижения, познала все грани жестокости… Так почему же я не желаю тебе смерти, почему я стремлюсь к тебе, зная, что ты причинишь мне еще большую боль…» Приведенная аннотация к одной из романтических книг могла бы быть письмом к Рамирезу или Банди. На форумах, посвященных такой литературе, есть целые треды о том, как этот сюжетный ход – изнасилование героини бруталом – поднимает рейтинг книги и повышает читательский интерес к ней.
Вероятно, большинство женщин, фантазирующих о «мужчинах-тираннозаврах», забывают о своих грезах, как только захлопывают очередной том. Однако некоторые из них, по-видимому, всё же попадают в ловушку эволюционно обусловленной привлекательности «плохих парней». В женских романах такой bad guy, как правило, раскаивается, перевоспитывается, самозабвенно любит героиню и остается верен ей до гроба. В жизни же этого «перелома» в большинстве случаев приходится ждать вечно, и зачастую для ожидающей его все заканчивается трагически. По данным ВОЗ, 38 % из общего числа убитых в мире женщин погибают именно от рук партнеров.
В конце 1990-х, учась в старших классах школы, мы с подругами фанатели от песни «Чижа» «Она не вышла замуж». Речь в ней шла о простой московской девушке («Она хотела каждый вечер / Возвращаться домой… / Она жила на Сумской»), влюбленной в рок-музыканта:
У нее был парень, гитарист и певец,
О нем говорили: это полный… вперед.
Он играл буги-вуги, пел блюзы
И рок-н-ролл.
Он курил анашу, пил вино,
Употреблял димедрол.
Отношения у героев явно несимметричные: она «мечтает стать второй его тенью», а он даже не думает отказываться от случайного секса в турах. В итоге девушка беременеет, парень исчезает в тумане: «Говорят, музыканты – самый циничный народ».
Сюжет, очень распространенный в песнях, кино, литературе – и в обычной жизни. Но можно посмотреть на него и по-новому – через призму эволюционной теории. Кажется, что «девушка с Сумской» проиграла в войне полов. Во-первых, музыкант не меняет памперсы, не покупает продукты и не платит алименты, во-вторых, шансы героини на дальнейшее воспроизводство в патриархальном обществе могут быть сильно снижены (в западной культуре факт рождения внебрачных детей принято было скрывать еще несколько десятилетий назад). Тем не менее, возможно, все как раз наоборот. «Девушка с Сумской» выиграла, только репродуктивную выгоду она получит не сразу, а спустя поколение – если у нее родится сын, похожий на привлекательного, но легкомысленного отца.
Статистик, генетик и биолог-эволюционист Рональд Фишер в 1930 году сформулировал «гипотезу сексуального сына»: особям женского пола выгодно выбирать партнеров, от связи с которыми родятся те самые «сексуальные сыновья».
Пользуясь успехом у противоположного пола, они обеспечат свою матушку огромным количеством внуков, а значит, ее гены в популяции широко распространятся. Возможность родить сексуальных сыновей настолько важна, что сводит на нет значимость прочих факторов: брачных подарков, совместной с благоверным охраны территории, вложений в потомство. Все, что требуется от самца, – это гены «сексуальной привлекательности».
Если сын «девушки с Сумской» весь пойдет в папу-музыканта и унаследует не только внешний шарм и умение энергично трясти головой во время гитарных проигрышей, но еще и его склонность к промискуитету, то героиня имеет шансы стать многократной бабушкой лет через двадцать. Сомнительное удовольствие с социальной точки зрения – но колоссальный эволюционный успех, если иметь в виду «продвижение» своих генов.